– Кого я должна убить, чтобы меня оставили в покое? – Тебя не оставят в покое. Здесь кто-то из наших. Ее глаза встречаются с моими, и я замечаю нотки раздражения в ее сладострастном взгляде. Отлично. Я хочу, чтобы она разозлилась, потому что это единственный способ вытащить из Катсии правду. – Он не ваш, он мой. Ее взгляд наконец останавливается на Мэдисон, и ее глаза мгновенно леденеют. – Вопреки кровным узам – не заблуждайтесь, он мой. Мэдисон ерзает на месте. – Эм, я запуталась. Вы говорите о моем брате? Потому что если это так, то, поверьте, он все еще ваш, а я просто хочу убедиться, что он в безопасности. Катсия медленно закатывает глаза, а затем снова изображает улыбку. – Он в большей безопасности, чем когда-либо. Затем она смотрит на меня. – Чего не скажешь о других. Черт. Глава 25 – Чего не скажешь о других. Я чувствую, как напрягается рука Бишопа. Глядя на Катсию, я спрашиваю: – Что это значит? Ее самодовольная ухмылка становится еще шире. – О, так он тебе не сказал… – Сказал что? – вмешивается Нейт, опираясь на локти. Катсия хохочет, запрокинув голову, и покручивает в руке бокал. – Что ж, прекрасно. – Ее взгляд останавливается на Бишопе. – Ты в самом деле умеешь хранить секреты, Король. – О чем, черт возьми, она говорит? – шепчу я, закрывая глаза. Нейт наклоняет голову, на мгновение бросив взгляд на Бишопа. – Я не говорил им, чтобы не вызывать лишних волнений. – Ты дал ей слово… – Катсия изгибает бровь. – Мое слово имеет значение только тогда, когда я даю его Королю или Мэдисон. Я бы нарушил его при первой необходимости, но такой необходимости не возникло, – парирует он. Я неловко ерзаю на месте. – Я с пониманием отношусь ко всем твоим секретам, но чувствую, что должна узнать этот. – Согласен, – бормочет Нейт, откидываясь назад. Взгляд Татум мечется между мной, Нейтом и Бишопом. – Ну, – хихикает Катсия, наклоняясь вперед и ставя стакан на маленький столик. – Как бы я ни наслаждалась этой очаровательной сценкой, у меня мало времени, так что… – Она поворачивает голову к одному из своих охранников, смотрит на него и кивает. Охранник разворачивается и выходит из комнаты. Повисшая между нами гробовая тишина делает все еще более неловким. Все это время с лица Катсии не слезает ухмылка. Тяжелые шаги нарушают тишину, и я рефлекторно поворачиваю голову к источнику звука. Охранник отходит в сторону, и… – Тилли! Я вскакиваю с дивана, с трудом переводя дыхание. Не могу поверить, что это действительно она! Это ведь она, не так ли? Я тянусь, чтобы к ней прикоснуться. Катсия хихикает, вставая с кресла. – Она была здесь все это время. Нейт встает позади меня, и я бросаю на него быстрый взгляд. Его глаза прикованы к Тилли, а глаза Тилли – к нему. – Ты знал? Это все, что он произносит. – Я? – спрашиваю я, не расслышав вопрос и хватаясь рукой за грудь. – Нет! – Не ты. – Он переводит взгляд на Бишопа. – Ты. Челюсть Бишопа начинает ерзать; уголок его губы слегка подрагивает. – Да. Я выдыхаю, прижимая пальцы к вискам. – Что здесь творится? – Я направляюсь к Тилли, но охранник снова преграждает мне путь. – На хрен с моей дороги. – Котенок, – рычит Бишоп. – А ты можешь заткнуться, – мягко произношу я, не глядя на него. Я злюсь из-за того, что местонахождение Тилли не было для него новостью и он давно обо всем знал – возможно, с самого начала. – Тилли? Я наклоняю голову, чтобы получше разглядеть ее за спиной вооруженного амбала-охранника. Он медленно отходит в сторону, и я впервые вижу ее спустя все эти месяцы. На ней надето белое хлопковое платье, обрезанное до колен. Через плечи перекинуты толстые лямки, обнажающие руки. На ее лице нет никакого макияжа, а глаза напоминают отблески молнии в синем небе. Она выглядит разбитой. Ее волосы распущены и свободно спадают на плечи, а розовый цвет вымылся до бледно-пастельного оттенка. – Тилли? – я снова шагаю к ней. Она мрачнеет. – Ты в порядке? Она поднимает голову, встречаясь со мной вглядом, и по ее щеке скатывается одинокая слеза. – Я… То есть я была… – Достаточно! – рявкает Катсия, но тут же берет себя в руки. – Садись к Нейту, Тилли. – Катсия закатывает глаза. – Прежде чем он меня убьет. Тилли подходит к нам, и как только она оказывается достаточно близко, Нейт берет ее за руку и притягивает к себе. Он усаживает ее рядом с собой, а я устраиваюсь с другой стороны. От нее пахнет отбеливателем и антисептиком. Что-то происходит – что-то, чего я не могу понять. И пока я не узнаю, что именно Бишоп скрывает от меня на это раз, я не смогу относиться к нему как раньше. Снова. Да, я люблю его, но о любовь нельзя вытирать ноги. Когда же это дерьмо кончится. Прямо сейчас Нейт нуждается во мне больше, чем когда-либо, поэтому, когда он перекидывает руку на спинку дивана, я тянусь к его ладони и беру его за руку. Наши пальцы переплетаются, и в этом прикосновении я чувствую его силу и гнев. Гнев, вызванный тем, что Нейт был одним из Королей, но от него скрыли происходящее с Тилли – почему? – Почему? – рявкаю я, внезапно осознав, что с меня довольно этих танцев с бубном. Нужно просто посадить ее в самолет вместе с Деймоном и улететь отсюда к чертовой матери. – Что почему? Катсия поднимает брови, глядя на меня. Она обладает уникальной способностью заставлять людей чувствовать себя неполноценными, но на этот раз мой гнев не позволил мне струсить перед ней так, как я сделала это в прошлый раз. – Знаешь что, Катсия, кончай юлить. Почему Тилли была здесь? – О, – небрежно отмахивается Катсия. – Конечно, потому что она была беременна. Я втягиваю воздух. Голова пульсирует, а перед глазами мелькают разноцветные точки. Я чувствую, что ладонь Нейта все еще лежит в моей руке. Затем он отпускает меня и наклоняется вперед, уперев локти в колени. – Что? Одного его тона достаточно, чтобы заставить самого дьявола рыдать от страха. Татум встает и подходит к окну. Рука Бишопа грубо сжимает мое бедро, и я слышу шепот парочки Королей, стоящих позади меня. – Внезапно все обретает смысл, – бормочет Джейс, потирая щетину на подбородке. Тилли вытирает слезы, катившиеся по ее лицу.