«А он ничего», – подумала я тогда. Все потому, что мы добрых полчаса возили языками, однако познакомиться не удосужились. Я сочла, что учитель далеко не дурак. Что стоит особняком. Что и впрямь кое в чем разбирается. Сегодня был новый день. Понедельник. Время перемен. Только я села, как мистер Джордан скомандовал: – Ширин и Трэвис, к доске! И отмахнулся от моего смущенного взгляда. Я нехотя повиновалась. Ненавижу стоять перед всеми. Я смотрела на собственные кеды, на стены – лишь бы не на ребят. Пообщаться с Трэвисом случай пока не представился – он принадлежал к другой группке. Но с виду был типичным киношным задирой – белокурый здоровяк в школьной куртке. Я успела заметить, что и Трэвис не в восторге от задания. – Проведем эксперимент, – с улыбкой объявил мистер Джордан, хлопнув в ладоши. – Вы двое, – он по очереди взял каждого из нас за плечи, развернул друг к другу, – нечего гримасничать. Стойте лицом к лицу. Кто-нибудь, убейте меня! Я послушно стала смотреть на Трэвиса – боялась, что получу незачет. Трэвис, видимо, боялся того же самого. Мне стало его жаль. Нас с ним выбрали случайно; не по своей воле делали мы то, что приказывал учитель; а главное, мы не знали, чего ждать дальше. – Смотрим, смотрим! – говорил между тем мистер Джордан. – Нужно, чтобы вы увидели друг друга. По-настоящему. Чтобы проникли в самую суть. Я сверкнула на него глазами. Однако смолчала. – Славно, славно! – Мистер Джордан скроил улыбку маньяка. – А теперь ты, Трэвис, давай-ка, скажи, что думаешь, глядя на Ширин. У меня ноги стали как ватные. Голова закружилась. Если бы нужно было сделать хоть шаг, я бы не смогла. Я будто приросла к полу. Ужас, гнев, ощущение, будто меня предали, и полное замешательство – вот что я испытывала. Хорошо бы развернуться к Джордану и выпалить: «Вы с ума сошли!» Но во что выльется такой выпад? Трэвис побагровел по самый свой трикотажный воротник. Казалось, от него сейчас искры полетят. – Только, чур, не лукавить, – наставлял Джордан. – Правда прежде всего, помните об этом. На лжи далеко не уедешь. Продуктивной дискуссии не получишь. Так что честность, честность и еще раз честность. Ну, Трэвис? О чем ты думаешь, глядя в лицо Ширин? Первое впечатление. Спонтанное. Я помертвела. Застыла в столбняке, потрясенная собственной необъяснимой беспомощностью. Ненавидела себя за это. – Н-ну, не знаю-у-у… – тянул Трэвис, усиленно отводя взгляд. – Вранье, – отрезал мистер Джордан, сверкнув глазами. – Ты врешь, Трэвис, причем намеренно. Вторая попытка. Теперь я дышала часто-часто. Телепатировала Трэвису: «Уйди. Оставь меня». Трэвис не понимал. Ему бы с собственной паникой кое-как справиться. – Я… я не знаю, – повторил Трэвис. – Когда я на нее смотрю, я ничего не вижу. – Как это – ничего? – возмутился мистер Джордан. Шагнул к Трэвису, вперил в него строгий взгляд. – Как это ты ничего не видишь, а? – В смысле… – Трэвис судорожно вздохнул. Лицо из просто багрового стало пятнисто-багровым. – В смысле, она не… я ее не вижу. Ее для меня нет. Не существует. Она – пустое место, вот. В первый миг я чуть не захлебнулась собственным гневом. Во второй – вся обмякла. Пустое место. Ну конечно. Внутри образовался вакуум, глаза защипало от слез. Но я не дала слезам пролиться. Победный возглас мистера Джордана донесся до меня как из другой реальности, дошел до моего слуха искаженным, ослабел по пути. За возгласом последовал хлопок в ладоши. Будто сквозь туман я видела, как мистер Джордан двинулся ко мне, явно намереваясь и от меня добиться откровения в адрес Трэвиса, явно желая и моего активного участия в идиотском эксперименте. Преподавательский энтузиазм напоролся на мое каменное лицо. А потом я вернулась на свое место. Подхватила рюкзак с пола (все движения были словно в замедленном кино) и пошла прямо к двери. Казалось, я разом лишилась и зрения, и слуха. Наверно, так себя чувствуешь, пробираясь сквозь плотный туман. Меня в очередной раз ткнули носом: у, какая ты слабачка! Могла бы уже и привыкнуть. Выработать защитные механизмы. Нарастить кожу потолще. Я шла наугад. Просто должна была двигаться. Прочь из этого здания; скорее, пока не разревелась перед всеми, пока не обругала мистера Джордана, пока меня не исключили. Все еще плохо соображая, я нащупала дверную ручку, вырвалась из класса, миновала коридор. Лишь потом поняла – иду домой. Мне так нужно. Я должна привести чувства в порядок – а это возможно только вне школьных стен. Я пересекла школьный двор, проскочила парковку. Еще шаг – и окажусь за пределами кампуса. И вдруг меня схватили за локоть. – Ну ты и шустрая! Я резко обернулась. Оушен вцепился мне в предплечье. Его глаза выражали нечто вроде страха, а может, тревоги. – А я тебя зову, зову. Ты что, не слышала, Ширин? Подозреваю, взгляд у меня был как у помешанной. Какого черта этот Оушен путается под ногами? Чего добивается? – Извини, – начала я и запнулась. Оушен все еще касался меня. Я сделала нетвердый шаг назад. – Просто задумалась. – Есть над чем, – вздохнул Оушен. – Скотина этот Джордан. Полный дебил. Глаза сами собой округлились. Стало еще более неловко. – Откуда ты узнал про мистера Джордана? Настала очередь Оушена таращиться. Он словно соображал – может, у меня юмор такой? – Я же все видел. Я его занятия посещаю. Одновременно с тобой. Мой изумленный взгляд. Конфуз Оушена. – А ты не замечала? Нет, правда? Оушен невесело рассмеялся. Тряхнул головой. – С ума сойти. Вот тут он в точку попал. Многовато событий, многовато открытий. – Ты недавно перевелся? Или был с самого начала? Оушен, кажется, устал выражать мимикой изумление. – Ой, извини, – зачастила я. – Не подумай: я тебе не в обиду. Просто… просто я обычно ни на кого не смотрю. – Да, я в курсе. Он хохотнул. Я приподняла бровь. – Ладно, проехали. Как ты сама? Терпимо? В голове не укладывается, что Джордан до такого додумался. – И у меня тоже. – Я не решалась встретить его взгляд. – Трэвиса жалко. Оушен фыркнул. – Ничего, выживет. – Надеюсь. – Значит, ты в порядке, да, Ширин? И мне необязательно дубасить Трэвиса? Изумленная до крайности, я подняла взгляд. Когда только Оушен успел? Когда в моего личного рыцаря превратился? А я? Когда я успела стать для него девчонкой, которой предлагают подобные услуги – поколотить обидчика, защитить честь? Мы с Оушеном разговаривали только по делу, и то с максимальной лаконичностью. На прошлой неделе он вообще практически рта не раскрывал. Внезапно Оушен оказался для меня совершенной загадкой. – Со мной порядок, – произнесла я. Конечно, дела обстояли совсем не так, но ничего удачнее я не придумала. Я просто хотела уйти. Не отдавая себе в этом отчета, я высказала свое намерение и спохватилась, лишь когда Оушен сказал: – Отличная мысль. Действительно, пойдем-ка отсюда. – Что? – невольно я рассмеялась. – Ты не шутишь? – Ты же сама решила удрать, разве нет? – Ну, допустим. – Значит, и я с тобой. – Ты не обязан. – Конечно, не обязан. Но хочу. Достаточно веская причина, как думаешь?