– Хе-хе… Да уже знаю твою методику… Ладно. Так на чем прокололись? – Схема была такая. Каждое патрульное звено, заступая на дежурство, получает свою систему пароль-отзыв. Патрульное звено капитана Бугрова тоже получило свою. Мы нашли их за периметром, вне территории Базы. Бойцы были убиты сразу, капитана связали и, видимо, допрашивали. Правда к секретам он допущен не был, а потому ничего важного не сказал… Но я имею все основания полагать, что рассказал все что знал. При этом следов пыток не обнаружено – наверняка применение спецсредств, типа скополамина и производных. – Откуда такая химия? – Этого мы не знаем и предположений нет. Тело у экспертов. Может, и дадут ответ… – Понял. Дальше. – Шли они через северное КПП – и вот тут им пришлось предъявить свой пароль-идентификатор. Их пропустили и отметили в соответствующем журнале. И когда на КПП позвонили из комендатуры и запросили данные по прибывающим патрулям, старший наряда их предоставил. Среди прибывших прозвучало звание подполковник. Слишком жирно для патрульного. Начали разбираться. В журнале смен значилось, что старшим патрульной единицы, использующей данный пароль-отзыв, заступил не подполковник, а капитан. Получается – на базу под видом патруля проник неизвестный подполковник и с ним два бойца. – Верно… – Это был первый звоночек. Комендант сразу отреагировал, доложил лично мне. Я – тут же в подразделения ГБР, чтоб были готовы к мгновенному выезду. Куда двинулся «подполковник» мы не знали, но готовность уже была… А второй звоночек поступил буквально через полчаса. В комендатуру позвонил старший смены водозабора, прапорщик Лаврентьев, и доложил, что на станцию прибыл с проверкой некий подполковник Злобунов. – Ну прибыл и прибыл… В первый раз, что ли? – Конечно нет. Но этот подполковник велел собрать всех людей в одном месте: снять с караула, с боевых постов, разбудить ночную смену…. Якобы для доведения информации. Наши так не поступают. И прапорщик, старый, опытный тыловик, решил провериться и запросить. – Понятно… И запросил… – Так точно, Даулет Рахимович. В комендатуре все списки наших старших и высших офицеров. Как вы знаете, это тоже сделано в рамках усиления. И подполковник Злобунов среди них не значится. Да и фамилия-то какая мерзкая… – Понятно. Ну, что могу сказать… хорошая работа, Николай Павлович. В который раз уже убеждаюсь – правильно мы офицеров воспитываем. – Береговое Братство мой дом родной, Даулет Рахимович… – Хорошо. Ладно. Так… Что по этому… как его… Ювелиру?.. – Все верно. Некто Сергей Ювелир. Сказал очень мало, но, фактически, основное. Больше спросить не успели – был убит своим же, с противоположного берега, с расстояния в триста двадцать метров. Одним выстрелом. Оружие – типа ВСС «Винторез», ОЦ-14 «Гроза», ВСК-94… В общем, ствол под патрон девять-тридцать девять. Мы нашли потом точку выхода на берег, но дальше след терялся. – Ушел?!! – Так точно. Чрезвычайно опасный субъект. Чувствуется старая школа. Сейчас таких мало осталось – некому воспитывать. Опытный, матерый волчара. Пока рылись на водозаборе и искали этого самого Злобунова, он смог уйти через технический этаж. Воспользовался баллончиком с аварийным запасом воздуха. Пересек реку, вышел ниже по течению – и отработал. – Жёстко… – Я и говорю – опасный. – Понятно. В общем, подытоживая, северную ДРГ мы обезвредили. Так? Или еще кого-то ждем? – Это не северные, товарищ генерал. – Как так… А кто же?! – Это мое прошлое. – Стой… Не понимаю… Дай сообразить… Из Сердобска человек?! Из того самого Убежища?! – Так точно. Этот Ювелир сначала бред всякий нес, легендами пытался прикрыться… тоже наемником с севера представился… И ведь чуть не поверили – мы-то ведь и ждали гостей от северной группировки. Но потом надавили, начали с глазами работать – он и сдался. Хорошо держался, до последнего. Но методика «глаза или яйца» всегда себя хорошо показывает. Главный их, «подполковник» Злобунов – оттуда, из Убежища. Был там один такой, полковник Родионов… Вот я думаю – не он ли?.. А остальные – наемники из Пензы. С миру по нитке группа собрана. – Стой… Подожди… Это что получается?! Я правильно понимаю – это тот же самый мужик, который отметился у Бекболата в двадцать пятом году? И в Ульяновске?! Это же та самая группа, что представилась тогда наемниками! Получается, мы по их наводке затеяли войну с северной группировкой, ничем перед нами не провинившейся?! Так что ли?!! – Так точно, товарищ генерал… Я сам сначала не поверил. Но стал проверять, сопоставлять… Все сходится. – Кто же тогда последние года у нас в регионе хозяйничал? – Этого точно знать не могу. Выясняем. Но сомневаюсь, что малая группа смогла бы устроить такую войну. Предполагаю, что это все-таки северные. И очень может быть – совместно с человеком из Убежища. «Тайфун» – машина редкая. А его видели. И в Илеке на переправе тоже отмечался… – Да… Пожалуй, соглашусь с тобой… Значит, северных мы все же ждем? – Ждем. Начинаем вводить усиления. – Хорошо. Раз война началась – ее уже не отменишь. Нельзя просто так сказать: извините, ребята, мы тут по ошибке вас шесть лет плющим, давайте все отменять… Слишком много крови пролилось. – Так точно. Теперь только добивать. – Чтоб добить – нужно сначала найти… Ладно. А в тех краях, где это самое Убежище, у нас есть контакты? – Так точно. Я поднял документацию – два раза сопровождали туда сторонние караваны. Мелкие торговцы, работали с местной войсковой общиной. Держат склады артвооружения. – Какие предложения? – Товарищ генерал. Разрешите отправить Первую Ударную. Они скоро из дальнего возвращаются. Майор Хасан сделает чисто. Эти ублюдки чуть город не траванули! Нельзя такое прощать! – Подожди. В этот раз они ничего не добились. Мы вовремя отреагировали, вскрыли операцию. Прошлому хочешь отомстить? Ресурсов потратим больше, чем выгадаем. Финансовую сторону вопроса тоже надо учитывать. Подождем год-другой. Пока продолжай работать над усилением, вводи все мероприятия согласно плана. Стягивай людей в город. Северные ДРГ ждем? Ждем. Вот и занимайся. Обезопасить регион – первейшая задача. – Я понял, товарищ генерал. – Все у тебя? – Так точно. – Ну тогда свободен, Николай Палыч. Спасибо за работу. – Служу Береговому Братству, Даулет Рахимович. Глава 15. ВРАГ МОЕГО ВРАГА Обратная дорога до места базирования ДШГ заняла у него трое суток. Возвращался по степи, двигаясь в основном ночью, медленно, реагируя на каждый шорох, укладываясь на день в лёжку, чтобы отдохнуть и отоспаться. Отстрелил косой десяток сусликов; убегал, не разбирая дороги, от какого-то темного и сопящего создания, которое не смог опознать в темноте и которое вознамерилось свести знакомство; едва не нарвался на секрет… Но в итоге он добрался. И все эти опасности все же не перекрывали ту, которая могла подстерегать его на заводе. Уходить назад тем же путем – плохая идея. Добрынин слишком хорошо знал эффективность форсированных методов допроса, чтоб допустить стойкость Ювелира. Каким бы не был человек твердокаменным, спросят серьезно – расскажешь все. Он всегда принимал это утверждение за аксиому. И потому у него были все основания полагать, что на подходах к заводу или внутри его поджидает опергруппа в составе трех-четырех черных и столько же групп подстраховки. Пока двигался – все боялся, что на подстанции пусто, что Ювелира успели-таки расколоть, и группа уничтожена. Однако когда к концу третьего дня он появился на горизонте, от подстанции навстречу тут же вылетел БТР. С последней пулей для товарища он не ошибся. Долго оплакивать погибших времени не было – каждый из группы знал, на что идет. Первые потери? Что ж… Когда-то это все равно случится. Нужно было торопиться – Данил буквально физически ощущал каждый утекающий по реке времени день. Середина марта. До прихода Хасана в Сердобск – три месяца. И есть еще время для последнего шанса… Операция провалилась – но в запасе имелся еще один вариант. Нужно было вновь идти на север. Община комбината – это было последнее, что он еще не попробовал. Того самого комбината, который этим летом уничтожит Первая Ударная с помощью бойцов Убежища. Там – «Тополя». Грозное оружие, которое сможет положить конец экспансии Берегового Братства. И эта община, сколько помнил Добрынин – прямой конкурент группировки. Так сказал Профессор. Враг моего врага – мой друг. В Пензу они зашли всего на полдня, только за тем, чтоб пополнить запасы. Благо, у Добрынина в закромах Нового Убежища был избыток еще с Казахстана. Да и топливо в тех двух цистернах, что приволокли в прошлом году, еще оставалось. Добрали недостающее – и снова в дорогу. Маршрут был уже известен, и потому ДШГ не плутала. Но за пять лет с момента последнего их здесь появления она очень сильно изменилась – и конечно, не в лучшую сторону. Еще больше ям, еще больше кочек, еще меньше асфальта – фактически, теперь его просто не было. Это была теперь та самая дорога, по которой Первая Ударная, торопясь, ползла две недели. Почти столько же понадобилось и ДШГ. Две недели на то, чтобы, вставая лишь на ночлег, пройти от Пензы до дома старика Шамана. В поселках, попадавшихся на пути, они уже не останавливались – Данил не желал, чтоб его, не дай бог, запомнили и опознали через три месяца. Одно дело – Сказочник. А если так будет везде? Как отреагирует на подобные узнавашки Хасан? Это даже не смешно… Дорога до Тиманского кряжа была ему известна. Но вот после… Он никогда не бывал дальше по тракту, не знал путей и подходов. В первый раз их перетащил Непутевый Тоннель, во второй раз они не поднимались выше дедова дома. И потому последний отрезок пути ДШГ шла на ощупь. Что было известно о северном комбинате… Профессор, перед самым отъездом указав их цель между Интой и Воркутой, врал. Или ошибался – теперь уже не узнаешь. Комбинатовская община находилась в районе Печоры, километров за двести до Инты. Это Добрынин понял еще тогда, в прошлый поход, когда сверялся с картой. Мимо проходил тракт и железная дорога. Пожалуй, достаточно, чтобы найти большую общину. На крайний случай – остановиться и спросить, как делали они уже не раз. Язык, говорят, до Киева доведет… Всю дорогу, пока шли до Печоры, Добрынин неусыпно бдил, контролируя окрестности. Снова оказаться в Непутевом Тоннеле или попасть в лоскутную местность Блуждающего Края – да ну его нахрен. Хватило выше головы. Однако, прошло без эксцессов. Миновали Зеленоборск, Рыбницу, Талый, Каждером… Все эти названия он читал на облупившихся придорожных указателях, сами же поселки были безлюдны. И лишь в Чикшино им попалась старуха, ковылявшая по обочине и тащившая на плечах коромысло с ведрами. – Ась? Комбинат? – противным голосом переспросила она, теребя бородавку на подбородке. – Отродясь у нас тут комбинатов не было… Так эта… Можа, газовики нужны? Это вам до Березовки и направо, вдоль чугунки! – Чего-чего? – удивился Добрынин. – Чугунки?.. – Атой… Железная дорога тама ответвяется и напрямки до них уходит. Верст десять до ней… А за чугункой сразу газовики. – Большая община? – Самая крупная в нашем крае… Остальные-то по тайге да по болотам раскинуты, живут семейками пять-десять человек. А энти вместе держутся. – Сколько людей? – А я знаю? Можа, пятисот, можа, тыща… Нам не сказывають. – Березовка, что – жива, мертва? – Нету никого. К газовикам переселились. Бабку наградили тремя банками тушенки, на которую она вытаращила глаза, и отпустили с миром. Получалось, что комбинатовская община – эти самые газовики и есть.