Стянув куртку и мокасины, Катя прошла в комнату и, не раздеваясь, легла на кровать. Гранин ушел на кухню и через минуту вернулся с градусником. Взяв с кресла плед, укрыл ее и присел на край кровати. – Пожалуйста, выключи свет, – прошептала девушка, уткнувшись в подушку. Ей казалось, что лампа светила невыносимо ярко, а в комнате стоял жуткий холод. Тело бил озноб, с которым было сложно совладать. И едва закрыв глаза, она ощутила, как проваливается в черную, бескрайнюю бездну, в которой нет ни мыслей, ни воспоминаний, ни страха. Глава 17. Птица в клетке Она с трудом вынырнула из тяжелого, вязкого сна, тщетно пытаясь понять, что от нее хочет Саша, протягивая какие-то таблетки и заставляя их выпить. На смену сотрясающему ее холоду пришел жар. Казалось, совсем близко горит огромный костер, от которого хотелось отодвинуться подальше. Сама того не замечая, Катя металась по кровати, откинув плед в сторону. – Кать… Катя… Что? – откуда-то издалека донесся до нее голос Саши. – Жарко, – только и смогла произнести девушка, не открывая глаз. – Сейчас… Она почувствовала, как его руки расстегивают пуговицу и молнию на ее джинсах, стягивают их вниз, аккуратно тянут вверх кофту, и становится заметно легче. И снова надвигающаяся, давящая пелена… Сквозь сонСаша услышал разносящуюся по прихожей трель мобильного и, взглянув на часы, чертыхнулся. Подскочив с кровати, он быстрым шагом вышел в прихожую и схватил телефон с тумбочки. На дисплее высвечивалось имя начальника. – Что снится? – совершенно серьезно поинтересовался тот, не поздоровавшись. – Руслан, извини. Тут такое дело, – тихо проговорил Гранин, прикрыв дверь в комнату. – Девушка у меня заболела. – А ты, чего, доктор у нас, что ли? – выдержав многозначительную паузу, усмехнулся начальник. – Плохо ей, я не могу уйти, – твердо сказал Саша, понимая, что Сарманов потом отыграется на нем ночными дежурствами. – Дай мне отгул на сегодня. – Не перестаешь ты меня удивлять, Гранин, – вздохнул тот и отключился. Посмотрев на погасший дисплей, парень снова чертыхнулся и направился в кухню. Включив чайник, достал из пачки сигарету и, приоткрыв форточку, закурил. Удаляющиеся шаги, негромкий разговор в прихожей… Катя с трудом разомкнула веки, пытаясь понять, где она находится – в реальности или еще во сне… Медленно села в кровати, с удивлением обнаружив на себе футболку Саши. Голова раскалывалась, в затылке словно застыл свинец. Спустив ноги на пол, попыталась встать с постели, перед глазами все закружилось. Придерживаясь за стену, она дошла до прихожей и остановилась, прислонившись спиной к шкафу. Все вокруг расплывалось, не желая складываться в целостную картинку. – Кать, ты чего встала? – услышала она встревоженный голос Гранина и как-то неожиданно увидела его самого перед собой. Он подошел совсем близко, дотронулся до ее лба. – Как себя чувствуешь? У нее даже не было сил, чтобы что-то ответить. Чувствуя слабость во всем теле, девушка с трудом стояла на ногах. – Ночью почти сорок было… Напугала ты меня, – сказал Саша, глядя на нее с тревогой. – Сейчас чаю сделаю, нужно лекарство выпить. Иди ложись. – Хорошо, сейчас, – разомкнув пересохшие губы, хрипло ответила она и, с опозданием вспомнив о том, что сегодня понедельник, спросила удивленно: – Почему ты не на работе? – Ты важнее, – серьезно произнес парень. Катя растерянно кивнула. Отлепившись от шкафа, с трудом преодолела расстояние в несколько шагов до туалета, затем до ванной. Наклонившись над раковиной, набрала в горячие ладони обжигающе холодную воду и умылась. Подняв глаза на зеркало, взглянула на свое отражение. Бледная кожа, синие круги под глазами, тусклый взгляд – в общем, полная палитра. Разметавшиеся по плечам волосы и бесформенно свисающая до колен мужская футболка лишь дополняли картину. «Да, та еще красавица», – покачала головой Катя, бессильно опустившись на бортик ванной и уставившись куда-то в одну точку перед собой. Птица в клетке… Сама загнала себя в ловушку, сама позволила дверце захлопнуться, а теперь задыхается. Мечется по своей клетке, бьется крыльями о прутья, оставляя на теле раны, но никак не может смириться с тем, что дверь не открыть. Не пора ли перестать бунтовать? Все равно, это бесполезно. Не лучше ли успокоиться и постараться уверить своего птицелова в том, что клетка стала для нее домом? Чтобы когда-нибудь потом, когда он потеряет бдительность и оставит замок открытым, взмыть в высоту, оставляя о себе лишь воспоминание… Пашка не вступится за нее, Саша не отступит. Тогда зачем изводить себя мыслями о возвращении, если это лишь пустые мечты? Для чего терзать себя воспоминаниями о том, как было раньше, до появления в их жизни Гранина, если теперь он стал ее неотъемлемой частью и уже никуда не исчезнет? Выход только один – исчезнуть самой. Начать новую жизнь без него. Без них обоих. У нее не осталось сил бороться с ними. Морально они ее уже сломали. Физически же тело еще пыталось как-то сопротивляться, выражая свой бунт через болезнь. Ей было так плохо, что она не могла даже просто подняться и дойти до комнаты, чтобы снова провалиться в спасительный сон. Закрыв лицо руками, Катя тихо заплакала, молясь лишь об одном, чтобы Саша не увидел ее слез. Но не прошло и нескольких секунд, как он появился на пороге ванной. – Ну-ну… Ты чего плачешь? – в два шага преодолев расстояние до нее, присел на корточки и, отведя ее руки в сторону, заглянул девушке в лицо. – Плохо? Она лишь кивнула и расплакалась еще больше, всхлипывая и захлебываясь слезами. Прижав ее к своей груди, парень гладил ее по волосам и спине, что-то шептал, уткнувшись носом ей в макушку. Катя не вслушивалась в его слова, не пыталась отстраниться, просто дала волю слезам, не стараясь их заглушить или спрятать, пока рыдания не прекратили вырываться из груди, и внутренняя дрожь, колотящая ее изнутри, постепенно не утихла, оставив лишь пустоту. Саша помог ей подняться и довел до постели, укутал в одеяло, как маленькую, заставил выпить чашку горячего чая и аспирин. – Все пройдет, малыш. Вот увидишь, – посмотрев ей в глаза, пообещал он, сам не подозревая двоякое значение для нее этих слов. Катя кивнула. Все пройдет. Настанет день, когда все это для нее закончится. И для него тоже. – Черт, завтра вступительные, – взглянув на календарь, стоявший на столе, простонала девушка. Со всеми этими переживаниями, она совершенно забыла об экзаменах в институт. – В другой день сдашь, – решительно произнес Гранин. – Кто у меня в другой день примет? – недоуменно взглянула на него Катя. – Оставь мне завтра ключи, я должна поехать. – Примут, я договорюсь, – помолчав, твердо сказал парень. – Адрес института скажи мне, завтра съезжу туда. «Отлично, мне еще и из квартиры можно выходить лишь по разрешению», – с каким-то безразличием усмехнулась про себя девушка, прикрыв глаза и чувствуя, как снова проваливается в сон. Она снова проснулась, когда за окном уже стемнело. Рядом с кроватью стоял ночник, тускло освещающий комнату призрачным светом. Часы показывали одиннадцать вечера. На улице шел дождь, монотонно барабаня по стеклам. Через приоткрытую дверь доносились какие-то неясные шорохи, шаги, приглушенный звук телевизора. Обычные домашние звуки. Нужно привыкнуть к ним. Нужно привыкнуть к этому дому, и к этому человеку. И чем раньше у нее это получится, тем лучше для нее. Таблетки подействовали, и температура, видимо, значительно снизилась. Голова перестала разрываться на части, не было ни дрожи, ни жара. Какое-то время Катя продолжала лежать в темноте, пялясь в потолок и бездумно прислушиваясь к постукиванию дождя. Потом на кухне стало тихо, она услышала едва различимые шаги в коридоре и закрыла глаза, не желая выдавать того, что уже не спит. Через несколько секунд Саша вошел в комнату и, бесшумно раздевшись, осторожно лег в постель. Приподнявшись на локте, он долго смотрел на девушку. Не удержавшись, провел пальцами по линии волос на ее виске и, наклонившись, прикоснулся губами к ее лбу, оставив едва ощутимый поцелуй. Он до сих пор не верил тому, что теперь она принадлежит ему. И это понятие не умещалось в рамки лишь физической близости, ему необходимо было просто ее присутствие рядом с ним, и, кажется, даже одного взгляда было достаточно, чтобы знать, что все не зря. Катя лежала с закрытыми глазами, буквально физически чувствуя его взгляд, а в голове крутилась лишь одна мысль. Сейчас или никогда. Просто переступить эту черту, еще раз, и уже не будет так страшно. А постоянно думать о том, что рано или поздно это снова произойдет, сходить с ума от страха и всеми силами пытаться оттянуть наступление этого момента, просто глупо. Медленно открыв глаза, девушка взглянула на Сашу. – Ну, как ты, девочка моя? – улыбнувшись, тихо спросил он. В его взгляде читалась тревога и усталость. Она смотрела в его лицо, словно не узнавая. Еще совсем недавно он казался ей наглым и жестким, не способным на какие-то чувства, его глаза – холодными и безразличными, пронизывающими насквозь, прикосновения – резкими и грубыми, от которых внутри все дрожало от безотчетного страха. Однако за эти несколько дней парень показал себя с неожиданной стороны. Его забота совершенно не вписывалась в ее ожидания и в очередной раз наводила на мысль о том, что недавняя напористость в поведении это лишь одна из масок Гранина, за которой скрывается вполне неплохой парень. Он просто хотел казаться сильнее, холоднее, возможно, боясь подпустить кого-то к своему сердцу слишком близко. Но для нее, видимо, вход туда уже открыт. Ничего не ответив, она протянула руку и, опустив ладонь на его широкую спину, слегка притянула Сашу к себе. Превозмогая страхи, сама прикоснулась к его губам. Не ожидая такой реакции, парень на секунду даже растерялся, но затем ответил ей со всей страстью, захватив ее губы так, словно ждал этого поцелуя целую вечность. Впрочем, так оно и было… Прижимая ее к себе, он провел рукой по ее талии, опустившись ниже, сжал бедро. Потянув за край футболки, одним движением избавил девушку от ненужной вещи и на секунду задержал восхищенный взгляд на ее безупречном теле. Катя неуверенно водила руками по спине парня, чувствуя, что от этого он заводится еще больше, и принимала его поцелуи, которые он оставлял на ее губах, шее и груди. Лишь на мгновение Саша остановился, посмотрев ей в глаза, как бы спрашивая разрешения к дальнейшим действиям и получив его в ее открытом взгляде распахнутых синих глаз, раздвинул ее колени и медленно вошел внутрь. Легкая, едва ощутимая боль, мгновенно сменилась странным, новым ощущением, которое, кажется, поднималось откуда-то из груди, постепенно заполняя каждую клеточку тела. От каждого движения по телу пробегали тысячи мурашек. Его тело прижимало ее к постели, ее руки были согнуты в локтях, а ладони зажаты в его ладонях. Путей к отступлению не было. И она их уже не искала, полностью отдавшись в его власть. Полчаса спустя Катя лежала, облокотившись затылком о грудь Саши, и смотрела куда-то в одну точку перед собой. Его пальцы рисовали замысловатые узоры на ее плече, а губы нежно касались виска. Эти прикосновения не были неприятны, они прокатывались по телу медленной, обжигающей волной. И Катя мысленно усмехнулась своим страхам, терзавшим ее столько времени. То, что совсем недавно для нее было невыполнимо, оказалось не так страшно и сложно сделать. Она здесь. С ним. В его объятиях. И мир не перевернулся… – Я никогда никому тебя не отдам, – неожиданно произнес Гранин, видимо, еще находясь под впечатлением от ее взаимности, и, крепче сжав ее в руках, добавил задумчиво: – И не отпущу… Медленно повернувшись, девушка взглянула ему в глаза. – Даже, если я захочу уйти? – сама не ожидая от себя такой смелости, спросила она, не отводя взгляда и чувствуя, как все внутри напряженно замерло в ожидании ответа. – Мне легче тебя убить, чем отпустить, – помолчав, серьезно ответил парень и, поправив спадающую ей на лицо непослушную прядь волос, притянул к себе и прислонился лбом к ее лбу. – Ты – только моя. Запомни это. Глава 18. Это совсем несложно Он произнес эти слова совершенно серьезно исовершенно спокойно. И почему-то она ему сразу поверила. Только это не меняло дела. Катя изначально знала, что за человек перед ней, и на что она шла, переступая порог его дома. Это опасная игра, но, как говорится: «не рискуя, нельзя выиграть». Уж лучше пусть он пристрелит ее, заподозрив в побеге, чем всю жизнь прожить, сожалея о том, что даже не попыталась. Несмотря на его слова и крепкие удушающие объятия, из которых Саша не желал выпускать ее даже во сне, Катя уснула, едва сомкнув глаза, а проснулась в одиночестве, когда в комнате уже было совсем светло. Поднявшись с постели, натянула все ту же его футболку, с которой уже практически сроднилась, не спеша прошлась по квартире и, никого не обнаружив, вздохнула с заметным облегчением. Часы показывали лишь десять утра, и впереди был целый день. Она не знала, во сколько Саша приходит с работы, не представляла, что он предпочитает из еды и будет ли теперь ужинать дома, и растерялась, чем вообще себя занять в чужой квартире. Еще недавно, воображая себе, как она будет его окручивать, Катя думала о ситуации в целом, не продумывая мелких деталей, только в жизни все оказалось совсем иначе, чем в ее представлениях. Приняв душ и приготовив себе нехитрый завтрак, девушка прибралась в комнате и закинула в стирку кое-какие свои вещи, а заодно и вещи Гранина, которые были свалены на кресле бесформенной грудой, образовавшейся всего за несколько дней. От этих несложных действий в теле снова появилась слабость, потянуло в сон, что говорило о вновь слегка подскочившей температуре. Подойдя к стеклянному стеллажу с дисками, Катя выбрала довольно старый мистический детектив, который смотрела уже много раз и вставила его в dvd. Захватив пульт, она уже собиралась прилечь на кровать, но тут взгляд ее наткнулся на потрепанный фотоальбом, лежащий на самой нижней полке. Немного помедлив, девушка взяла его в руки и вместе с ним вернулась к постели. Все еще немного сомневаясь, имеет ли право это делать, все же открыла первый лист. Сначала шли черно-белые портреты двадцати и тридцатилетней давности. На них была запечатлена очень красивая молодая женщина с блестящими черными волосами, спускающимися с плеч и выразительным взглядом карих глаз, очень похожих на глаза Саши. Не сложно было догадаться, что это и есть его мама. Дальше было несколько фотографий молодого мужчины, который с первого взгляда почему-то вызывал внутреннюю тревогу. Он не был красавцем, но что-то притягивало к нему взгляд – высокий лоб, хищный нос, насмешливые глаза, едва заметная родинка возле правой щеки. Несомненно, это был отец Саши. После них шли снимки довольно шикарной свадьбы, главными персонажами в которых фигурировали родители Гранина. Сразу за ними – его детские фотографии. Вот он совсем маленький на руках у мамы, вот – постарше, играет с отцом в мяч. Их было много, и все они были аккуратно разложены в четкой последовательности. Оторвавшись от снимков, Катя невольно улыбнулась. Раньше она даже не могла представить Сашу маленьким, да, впрочем, и не пыталась. И глядя на этого милого ребенка, с трудом ассоциировала его с тем, кто находится рядом с ней. А ведь она совсем ничего не знает о его жизни. Где сейчас его родители, живы ли? И что сделало его таким, каким он стал? Хотя, на самом деле, она видела лишь его внешнюю оболочку и то, что он сам хотел показать, а вот что там внутри, что скрывается под маской? Это ей было неизвестно. И она не была уверена, нужно ли ей это знать? Вернув альбом на место, девушка прилегла на постель и сама не заметила, как заснула, а проснувшись, обнаружила, что на часах уже шесть. Прикинув, она решила, что рабочий день Гранина, скорее всего, уже закончился, и он вот-вот вернется домой. Стараясь не задумываться о предстоящем вечере и ночи, Катя прошла в кухню и, включив телевизор, стала готовить ужин и даже вздрогнула, когда услышала звонок собственного мобильника. Вытерев мокрые руки о полотенце, она направилась в прихожую в поисках телефона, который почему-то лежал на стеллаже шкафа, а не в кармане куртки, как обычно. Взглянув на дисплей, она удивилась еще больше – на экране высвечивалось «Саша». – Да, – неуверенно произнесла в трубку. – Привет, – оттуда послышался голос Гранина. – Как дела? – Хорошо, – как можно спокойнее сказала девушка. – Чувствуешь себя как? Температура есть? – поинтересовался парень, на заднем фоне слышались какие-то голоса, шаги, шорох бумаг.