Дверь с ноги, мы в трапезной трактира. Все застыли на своих местах. Антеро топорщит седые усы. Что-то бьётся в мозг. Какой-то шум. Это речь. Меня ругают, но слова мне сейчас не более чем завывания ветра. Опять включается мозг. Я пристроил девчонку на скамье своего с бродягой стола. Она плачет навзрыд. Дегенерат взглянул мне в глаза и заткнулся, так ничего и не сказав. Шум сзади, за спиной. Товарищи ублюдка что-то бухтят. Антеро что-то рычит в ответ. Хлюпик вышибала сдристнул из трактира. Беги, сука, пока у меня не проснулось желание тебя догнать! – Ты дурак! Не можешь прожить и дня, чтобы меня во что-то не втянуть! – услышал я тихое шипение бродяги, первые слова, что я начал различать. – Какого хера ты влез?! Трахнул бы эту шлюху потом… Антеро осекся. Его взгляд случайно упал на струйку крови на ноге девчонки, потом на мои глаза, и все вопросы ко мне отпали. На душе легко, пусто и безмятежно. Фиксирую краем глаза, что двое из наёмников что-то рычат в мою сторону, руками теребят оружие, но с места пока не тронулись. Ждут чего-то. Понятно! Вот третий тащит на себе приходящего в чувства четвёртого из кухни. Что-то рычат. А-а, кажись, начинаю понимать. Меня хотят призвать на местное прави́ло. Я как-то не так себя повел по местным законам или обычаям. Равнодушно смотрю на них. Антеро что-то говорит, почти кричит на них. В воздухе напряженность перед боем. Пусть! Хочу убивать! Опять включается разум. С каждым разом разум включается на всё большее время. Я отхожу от аффекта. В таверну врываются люди. Местная полиция в виде дружинников. Человек шесть, и возможно, кто-то ещё во дворе трактира. Вот почему вышибала хлюпик тут сидит. Он просто сигнализация для омона. – Ты трактирщика бил? – тихо шепчет бродяга. – Вроде не бил, – глухо звучат первые мои слова на отходняке от аффекта, так тяжело говорить, когда у тебя рот пересох и язык почти не шевелится. – Уже хорошо. Сиди и не вмешивайся. Ты и так уже по уши в дерьме. Не хватало, чтобы ты ещё что-то учудил. Дурак! Законы на их стороне. Нас полукругом окружили дружинники и недобро на нас посматривали. Наёмники пока от слов к делу не переходили. Что-то говорили о крови за кровь, жизни, что теперь принадлежит им. На меня смотрят, не скрывая злобы. Антеро что-то говорит, про его власть надо мной и то, что жизнь берут лишь за жизнь, а побои за побои. Хорошо, когда у тебя есть адвокат, тем более если ты сейчас двух слов связать не можешь. Вялая ругань между наёмниками и бродягой. Бледный трактирщик, высунувший нос из своей подсобки. Оружие у всех под рукой, но никто пока его не достает. Антеро ссылается на какой-то закон и вообще шлет наёмников далеко и надолго. Наёмники, брызгая слюной, орут на него. Дружинники пока не вмешиваются. – Будь готов! Защищай мою спину! – в перерыве между руганью шепнул мне мой отморозок. Ого, терпение у наёмников кончилось, и они что-то вякнули, отчего Антеро покраснел как вареный рак. Он что-то прорычал в ответ про защиту своей чести и выпущенные кишки. Я мало что понимаю, но догадываюсь, что Антеро перевел всю ругань на свои права рыцаря, защищающего свою честь. Его честь под сомнением, его слову не верят, его оскорбляют! В общем, ссылка на закон такой-то, право такое-то. Наёмники чуть сдулись, но мне надо было прийти в себя. Что он там вякнул, я не разобрал, да и не особо вслушивался в напряжении предстоящего боя. Дружинники чуть отступились от нас. Понеслось. Один из наёмников решил перейти от слов к делу. Прыгнул с кулаками на Антеро, но бродяга только этого и ждал. Удар навстречу, и наёмник улетел куда-то под стол. Остальные пока не шевелились и что-то рычали про встречу на тракте. Антеро как-то забористо послал их. Отлетевший наёмник зашевелился под столом и вытащил меч. – Все видели! Он первый обнажил оружие! – заорал мой отморозок. Дружинники на драку пока не реагировали и только шире расступились. Достать полутор Антеро просто не успевал, но это было ему и не нужно. Первые удары он просто блокировал мечом в ножнах и только потом исхитрился в какой-то момент ножны отбросить. В ограниченном пространстве трапезной полуторник Антеро почти бесполезен. Однако не зря мой отморозок натаскивал меня на бой полутором в специальной технике. Не иначе как с моей помощью тренировался! Зажав лезвие меча в левой руке, мой отморозок неплохо отводил удары противника в сторону. Пару секунд звона стали, и наёмник лёг. С пробитым горлом ещё мало кому удавалось стоять на ногах. После этого события завертелись со всей стремительностью. На Антеро налетели все остальные, взбешенные смертью товарища. Антеро вертелся и отступал к выходу из таверны. В бой вмешался я. От моего кистеня никто гадостей не ожидал, и мой первый удар себя хорошо оправдал. Наспех выставленный блок моему противнику не помог. Било просто перелетело за клинок и ударило в плечо. Рука у противника сразу отключилась. Так себе удар, конечно, гораздо лучше, если бы я зарядил бы в голову, но как пришлось. Ограниченное пространство трапезной не только для меча Антеро доставляет неудобства. В любом случае меч мой противник выронил, то ли от неожиданности, то ли от болевого шока. Нанести второй удар кистенём я так и не смог. Цепь с билом просто зацепилась за доски скамейки. Пока я рывком освобождал своё оружие, мой противник сократил дистанцию, и кистень стал бесполезен. Девчонка позади меня забилась под стол и что-то визжала. Антеро орал и сошелся врукопашную с одним из противников, который, гаденыш, повис на бродяге в клинче. Второй его противник чуть издали лупил по Антеро мечом, но бродяга вертелся, и меч просто скользил по доспехам, не прорубая их. Антеро пока везло, но так долго продолжаться не могло. Один хороший удар или удар в незакрытую шлемом голову – и нам конец. Меня бьют! Кистень бесполезен и повезло только в том, что правой рукой противник почти не владеет. Я отвечаю. Скинул кистень, перешёл в рукопашную. Мой левый кулак неплохо проходит по лицу. Враг отшатнулся, но я не дал ему прийти в себя. Первый удар кинжала он ещё успел заблокировать наручем, но я не давал ему набрать дистанцию и через руку всё-таки влепил лезвием. Вышло не очень хорошо. Я сделал лишнее движение и вместо одного смертельного удара лишь подранил, зацепил лоб и лицо. В меня брызнуло кровью, и пока гадина не пришла в себя, я добил. Второй удар тоже, в общем-то, был косячный. Ну зачем было тратить силы и бить в глазницу?! Не проще ли было по шее зацепить?! Кинжал застрял в черепе. Времени его вытаскивать у меня не оставалось, Антеро вопил бешеным быком на всех частотах! Я бы тоже на его месте вопил. Его зажал один из противников, повиснув на его руках, а второй уже примеривался, чтобы добить неподвижную мишень. Мне, по счастью, подвернулась какая-то тарелка. На секунду тарелка переключила внимание мечника на меня. Выдергивать застрявший кистень или кинжал у меня не было времени, и пошёл в ход мой последний довод – нож «Барс». Блокировать ножом удары меча – это даже не смешно! Коротким лезвием сложно ухитриться выставить блок, и потому я не стал и пытаться. Моя задача проста как три копейки, успеть сблизиться, и тогда короткое лезвие ножа – это моё преимущество. Надо только успеть сблизиться, а это далеко не так просто. Как был прав Антеро, когда напрягал меня никогда не снимать доспехи. Мой прыжки в сторону мечника не остались незаметными, он сам ко мне спешил. Пока мой отморозок бодался чем мог со своим противником, я налетел на мечника. Мне сильно повезло. Каролинг мечника пришёлся по мне слева и не в полную силу. Точнее, мой наруч встретил лезвие не под прямым углом, а под косым, и я сбил рукой удар в сторону по круговой. Уже потом я смотрел на внушительную зарубку на железе и радовался навыку принимать клинки по круговой, то есть отводить их, а не принимать на жёсткий блок. Оставшиеся пару шагов до мечника я пролетел на одном дыхании. Рука с мечом противника сейчас, после круговой, чуть в стороне и неэффективна. Левой рукой мечник меня встречает неласково. Туплю, бью машинкой по доспеху. Нож проникает неглубоко, на пару сантиметров через разрубленное кольцо в месте удара. Мозг включился. Я повис своей левой на правой руке противника, зажав его кисть с мечом у себя под мышкой. Мои удары машинкой переключились с корпуса на голову. Скотина закрывался левой рукой, за что я случайно ему руку и подрезал. Потом и вовсе всё проще. Колющий в шею, ещё колющий в шею, ещё колющий в шею. Попадал куда придется, но на то она и машинка, чтобы бить быстро и со всей дури на поражение, в ущерб точности ударов. Мой противник отключился и начал оседать. От ударов он не отлетел от меня только потому, что всё ещё был зажат моей подмышкой слева за кулак с мечом. Быстро кидаю взгляд на Антеро, как там он?! Антеро молодец! Заломал своего противника и сейчас доворачивал ему шею. Чистая победа! Так-то мы оба в крови, но чистая победа в том смысле, что вроде мы оба обошлись без ранений. Осматриваю себя на предмет травм и ранений. Ссадины, лёгкая царапина на щеке, на руке чуть кожа прорублена вместе с наручем, а так вроде больше никаких травм. Антеро морщится, но вроде тоже цел, занят тем же, чем и я. Изучает пропущенное и дико озирается по сторонам. Надеюсь, теперь к нам не будет лишних вопросов от представителей закона, учитывая, что пострадавшая сторона от моего заступничества навеки успокоилась. Глава 10 О новых казусах в местных законах – Дурак ты! Но удачливый дурак! Я тебе говорил, чтобы ты предупреждал меня заранее, когда что-то подобное учинишь?! – рычал на меня вполголоса Антеро. Надо отметить, рычал почти без злобы и самодовольно. Ещё бы, мы такие трофеи отхватили. Правила боя не были оговорены, и по умолчанию Антеро заявил, что имеет полное право распоряжаться имуществом погибших, тем более что они разом устроили налёт на него и уже потому виноваты. Душеприказчиков нет, а сам бой с некой натяжкой стал дуэлью, естественно, не просто так, а по сговору с дружинниками. Так-то, свои шероховатости были в нашей маленькой Куликовской битве. По законам всё не очень чисто прошло, но нам как-то всё сошло с рук. Сыграло свою роль то, что трактирщик встал на нашу сторону и подтвердил все наши слова. Ещё бы он не подтвердил. У трактирщика рыльце в пушку, так что неудивительно, что он не оспаривал словесный бред, который бродяга выложил старшему дружиннику. По его словам, мы были чуть ли не святыми и законов не нарушали, во всём покойные деспоты виноваты. Старший дружинников, что прибыл в трактир после боя, сделал вид, что поверил. Младшие, что были сторонними наблюдателями на нашем побоище, молчали в тряпочку. Антеро ещё в трактире, перед приходом их старшего, проставился пивом на всю компанию за молчание. Трактирщик тоже молчал, ему подставлять себя правдой как-то тоже не было резона. Первым делом, после разбирательств о виновной стороне, бродяга заявил, что мы потерпевшая сторона и нам причитаются все трофеи. С этим тоже никто не спорил. Ну, почти никто не спорил. Трактирщик, зараза такая, начал что-то вякать, что ему наёмники крупно задолжали за припасы и прочее, но Антеро быстро его словами на место поставил. Мы тут жизнями своими рискуем, а он, сучара такой, на святое позарился, на трофеи! Встань в уголке, обтекай и не вякай! В итоге нам достались доспехи, оружие, немного монет разного номинала и даже кони. Мы получили три лошади из четырех. Всех лошадей трактирщик хотел подмять под себя, ведь бой был пеший и кони, как я понял, не трофеились, но тут он зря начал права качать. Антеро, отведя трактирщика в сторону, тихо вправил ему мозги. Одного коня бродяга скрепя сердце оставил ублюдку под предлогом покрытия убытков, за молчание и прочее. Я из всей заварушки обзавёлся не только своим первым в жизни конём, но и мечом, неплохим щитом, шлемом лёгкой конструкции с нащёчниками и новым доспехом. Так-то моя кольчуга сама по себе неплоха, но бахтерец, та же кольчуга с металлическими пластинами на кольцах, всё же понадёжнее будет. Отдельным моим приобретением оказалась девчушка. Кайя после боя ещё долго приходила в себя. Она не знала, чего от нас ждать, а вид трупов и крови не располагает к нежным чувствам. Наверное, она думала, что одни отморозки завалили других отморозков, а победители ещё хуже побеждённых. По сути, одной из причин, почему ублюдочный трактирщик получил коня, была Кайя. Упрощенно говоря, Антеро выкупил её у трактирщика, хотя мог и просто забрать, но тогда пришлось бы старшему дружиннику рассказать, как всё было в нашей истории, и не факт, что тогда нам обломилась бы добыча. Вывести из шока бедную девушку была задачка ещё та. Сирота из беглых, прибилась к подлецу трактирщику на свою голову. Некому было за неё заступаться, а у неё своих мозгов нет по малолетству, не поняла, в какое дерьмо вляпалась. Новость о том, что она едет с нами, её не особо вдохновила. Дуреха даже попыталась убежать от нас, когда Антеро отправил её собирать нехитрые пожитки. Однако я как чувствовал, что с девчонкой будет не всё просто, и исподволь следил за ней. Попытку бегства пресек и ещё полчаса, обняв, гладил по голове, шепча какую-то нежную чушь. Из-за этого весь разговор Антеро со старшим дружинником прошёл мимо меня. Я видел только конец местного уголовного разбирательства и довольную рожу моего отморозка. Трактир и само поселение мы покинули почти сразу, как Антеро отбрехался. Антеро, как опытный наездник, посадил Кайю себе на лошадь поперёк седла, а на меня упал весь гемор по транспортировке нашего маленького табуна. В седле я сидел как мешок с дерьмом. Мне было непросто усидеть и при этом тащить за поводья доверенных коней. Впрочем, я не один такой. Кайя в седле, наверное, вообще не удержалась бы. Во-первых, не женское это дело сидеть в седле, тут для этого специальные женские седла есть, нас бы просто встречные не поняли, увидев девушку сидящей в седле по-мужски. Во-вторых, с учётом насилия ей было бы больно сидеть в седле. В-третьих, Кайя, как выяснилось, боялась лошадей. Вот такие вот пироги с котятами. Мы в ответе за тех, кого приручили… Наверное, мы представляли собой странное зрелище. Рыцарь с простолюдинкой в откровенном, измятом и испачканном платье, и оруженосец, едва державшийся в седле, но при этом с двумя гружеными, вьючными лошадьми. Ничего из трофеев Антеро в поселке продавать не стал. Мы просто побыстрее убрались прочь на всякий случай. Только отъехав на уже значительное расстояние, мой отморозок начал делать мне словесные внушения. Мы съехали с основной трассы на лесной проселок и остановились на привал. Кайя задремала под греющим солнышком, и Антеро, не повышая голоса, пояснил мне, почему я дурак и какого демона я влипаю в дерьмо, не поставив его в известность. – Девчонка дура! Надела платье шлюхи! Трактирщик её внес в списки шлюх, а то, что она ещё не женщина, не упомянул. Кто будет разбираться после дюжины клиентов, что она по дурости вляпалась во что не знала?! Кого волнует, что она не шлюха, а дура?! Невинности нет, замужем не была! По всем законам она уже шлюха после второго блудника, что на ней отдыхал, – начал вводить меня в курс дела дегенерат, с лёгким озлоблением на меня поглядывая. – Зачем ты влез во всё это? Если бы эти идиоты за мечи не похватались, то тебе за твои подвиги пятьдесят плетей полагалось бы! Знал я людей, кто и тридцати не пережил! Какого демона ты влез?! По закону ты отнял временную собственность у наёмника, нанёс ему увечье и украл его вещь. Он уже расплатился за шлюху, и по законам она стала на время его вещью. Хорошо ещё, что трактирщика не ударил! Трактир – собственность графа, а за нападение на человека графа тебе вообще четвертование полагалось бы. – Что ещё за списки шлюх? – не нашел ничего умнее спросить я. – Бестолочь ты и дурак! Всем известно, что бабы существа глупые и блудящие. Если бабу не контролировать, то она под любого ляжет и будет ещё подмахивать. Всем известно, что если баба забеременела, то значит, она хотела случки. Забеременеть может только хотящая баба[58]. Если баба не была замужем и была больше чем с двумя мужчинами, но не забеременела, то она всегда хочет случки и её надо пороть, чтобы она побыстрее захотела залететь. Если вдова пускает тайком к себе мужчин, то она в своём праве, сама отвечает за себя, но ей запрещается выходить повторно замуж. Если незамужняя гуляет, то право любого донести на неё. По законам блуд не одобряется, а раз блуд по похотливой природе бабы неизбежен, то он должен приносить пользу. Каждый месяц за блуд берется налог. Две пятых дохода берёт сеньор, одну пятую – содержатель блудницы. Остальное ей, если останется. Налог устанавливает стряпчий на месте по виду и здоровью блудницы. Не выплатит налог – быть ей битой плетьми. Н-да, сплав местного домостроя и шариата даже меня удивил. Легализированной проституции в Европе вроде не было, но кто знает, как было на самом деле. Нелепое заблуждение залёта от женской похоти известно было и по законам средневековой Англии. Но вот чтобы так брать налог и пороть за непополнение кассы сеньора, это уже слишком. По сути, рабство какое-то получается, до самой смерти или потери товарного вида. – А почему блудящей считается женщина после двух мужчин? – не нашел ничего более умного спросить я. – После сеньора с его правом первой брачной ночи и её мужа. Все остальные мужчины для баб под запретом. Не соблюдает закон, то пусть отрабатывает свою вину. Чтобы отличить гулящих от почтенных женщин достаточно посмотреть на её платье. Это по глухим деревням не все знают про платья шлюх, а по городу таких даже дети легко отличат. Приличная дама не может себе позволить, чтобы её ноги и грудь лицезрел кто-то, кроме мужа и сеньора. Любая баба по природе своей шлюха, но шлюхи в платьях попались и занесены в списки. Некоторые, правда, откупаются, а на дворянство этот закон вообще не распространяется, но всё же для всех подстилок не хватает. Пусть лучше одна работает за десятерых, чем десять будут совращены и втайне предаваться блуду. – А почему тогда я так легко отделался, если я был неправ? – А потому, что трактирщик, зараза, ввёл в заблуждение стряпчего и своим обманом испортил невинную душу. Успели бы остальные по ней пройтись, и любой законник уже не в силах ничего поделать. Так что он ничем не рисковал. Слову мужчины больше веры, чем слову девицы, что на любом осмотре только подтвердит свою испорченность. Если Кайя с дуру бы рассказала стряпчему, что её взяли силой, то ей так бы всё распахали, что под жеребца бы могла спокойно лечь. Стряпчему не выгодно признавать свои ошибки. Так и на денежный штраф можно нарваться или работы лишиться. Ну, стало по ошибке одной шлюхой больше, кому какое дело? – беззлобно и с какой-то ленцой, медленно объяснял мне, как ребенку, казусы законодательства Антеро. – На незамужней девке был первый её мужчина, второго ещё не было. Формально до второго она ещё не шлюха. Тут влезаешь ты, и, с одной стороны, ты вправе за неё заступиться. Но можно вспомнить и то, что она уже в списке стряпчего, а это официальный документ. Деньги за её блуд уже уплачены трактирщику, а ты посягнул на чужую вещь. Считай, тебе повезло… Ей повезло… Да и мне повезло, что так неплохо озолотился… Удачливый ты дурак, Бестолочь! Рядом со смертью ходишь и не понимаешь, как близко ты от смерти ходишь! Буди свою девку! Чем дальше отсюда мы сегодня уберёмся, тем будет лучше… Антеро достал откуда-то купчую бумагу, что выторговал у трактирщика, и протянул её мне. Так я стал легальным сутенером, с правом на одну пятую от дохода Кайи, в этом мире с пародией на законы. * * * Путь наш лежал в Ферреро. Наверное, по уму, лучше было бы вообще убраться из графства от греха подальше, но кто сказал, что Антеро дружит с умом, хотя про меня иногда можно сказать то же самое. Лошади привнесли в мою жизнь новую ноту, точнее, новый гемор. За скотиной нужно ухаживать, холить и лелеять, а с этим делом я не очень знаком. Сложно было усидеть в седле. С одной стороны, в седле сидеть гораздо проще, чем перебирать ногами по дороге, но тут тоже не всё так просто. Хороший наездник щадит свою лошадь и постоянно привстает в стременах при движении, чтобы лошади было легче и задницу себе не отбить. Что-то подобное пытался мне привить и Антеро, но кто сказал, что я хороший наездник. Еду как едется, и всё тут. Мне бы в седле для начала удержаться и вьючных лошадей не посеять, и то уже достижение для меня. Научусь ещё ездить правильно, просто всему нужно своё время. Хотя что это я тут прибедняюсь? Лучше плохо ехать, чем идти пешком.