Я делаю движение рукой «закрываю рот на замок». — Понятно. Прости. Продолжай. Киллиан смотрит на меня еще мгновение, затем заливается смехом и прижимается лбом к моей груди. Все его тело сотрясает дрожь. Через мгновение я ворчу: — Это не так уж и смешно. Киллиан переворачивается, удерживая руки на моих бедрах, и его твердый член глубоко погружается в меня. Улыбаясь своей фирменной, самодовольной улыбкой, он прижимает большой палец к моему клитору. — Замолчи, женщина, — приказывает он. — И оседлай меня. Я улыбаюсь ему сверху вниз, в кои-то веки благодарная за его властность. Мой красивый, властный, доминирующий гангстер, который оказался чем-то гораздо большим. ЭПИЛОГ Спустя два месяца — Отойди от окна. Ты стоишь там почти час. — Я жду их приезда. Посмеиваясь, Киллиан обнимает меня за талию и целует в шею. — Ты просто не можешь дождаться встречи с ребенком, верно? Выглядывая из большого окна в гостиной на ранчо Лиама и Тру в сельской местности недалеко от Буэнос-Айреса, я трясусь от нервного возбуждения. Не знаю почему, ведь я не из девушек, которые сходят с ума по детям. Может быть, я старею, поэтому становлюсь такой размазней? Или, может быть, это потому, что Тру и Лиам решили дать маленькой Марибель второе имя Элизабет. Первое имя в честь матери Тру, второе — в честь моей мамы. Когда Тру спросила моего мнения, я разрыдалась. Она самая милая и заботливая девушка на свете. Ну, когда не злится. Поначалу она кажется сдержанной и благовоспитанной, но, если придется, всем покажет свою дерзость. Черный лимузин поднимается на холм по длинной гравийной подъездной дорожке и подъезжает к дому. — Ох! Они близко! — Я слегка подпрыгиваю, хлопая в ладоши. Киллиан сжимает меня в объятиях. — Пошли. Давай встретимся с ними на крыльце. Он берет меня за руку и ведет к входной двери. Когда я выбегаю на крыльцо перед ним, он смеется. Я стою на верхней ступеньке и бешено машу приближающемуся лимузину. Киллиан встает рядом со мной, обнимает меня за плечи и целует в макушку. Ему нравится, что мы с Тру сблизились. За три недели, что мы пробыли у них в гостях, мы стали практически неразлучны. К тому же, Тру моя единственная беременная знакомая. Я засыпала ее вопросами по мере того, как приближался срок ее родов. Не то чтобы я собиралась сама становится матерью — у меня по-прежнему чешутся руки что-то сделать. Как только мы с Киллианом вернемся в Бостон, мы с девочками начнем планировать наше следующее дело. С помощью мистера Супершпиона, возможно, у нас даже будет запасной план на случай, если что-то пойдет не так. Когда что-то пойдет не так. Пора смотреть правде в глаза. Лимузин останавливается. Лиам выскакивает из автомобиля, ухмыляясь, как сумасшедший. Обходит багажник и открывает другую заднюю дверь. Наклонившись, он берет Тру на руки и идет к нам. Он несет ее, а она — ребенка. Крошечный сверток розовых одеял с розовой вязаной шапочкой и нахмуренным розовым личиком. Киллиан фыркает. — Похоже, маленькая Марибель пошла в своего папочку. — Господи, прекрати! — шепчу я. — Ее недавно выдавили из отверстия, размером с десятицентовик. У бедняжки, наверное, болит голова. Когда новоиспечённые родители оказываются с нами на крыльце, мы все улыбается. Но только не ребенок. Мне кажется, он считает, что попал в кучу дерьма. — Ребята, она такая милашка! Тру улыбается мне. Она выглядит уставшей, но счастливой. Очень, очень счастливой. — Ну разве она не красавица? Я знаю, что я пристрастна, но думаю, что она самое красивое существо, которое я когда-либо видела. Внимательно наблюдая за своей женой, Лиам тихо говорит: — Как и ее мать. Киллиан хлопает Лиама по спине. — Поздравляю, брат. — Спасибо. Они улыбаются друг другу. Я слегка подпрыгиваю на месте и снова хлопаю в ладоши, потому что сейчас самое время вести себя глупо. Звук моих хлопков заставляет Марибель открыть глаза. Она смотрит на меня, ее сосредоточенность поразительна для такой крошечной мелочи. Цвет ее глаз тоже поражает. Это бледный, прозрачный оттенок зеленого морского стекла, совсем как у Тру. А губы так же, как и губы Тру, напоминают бутон розы. И это бутон сжался в маленькую, неодобрительную розовую складочку, пока его владелица разглядывала меня. Я почти слышу, как она говорит мне, что если я снова издам этот звук, то получу затрещину. Я закрываю рот рукой и начинаю смеяться. — Что? — спрашивает Лиам. — Ужасно такое говорить, но я думаю, что Марибель хочет меня ударить. — О, возможно, — кивает Тру. — Ты бы видела ее в больнице. Она терроризировала доктора. Кажется, она поставила ему синяк под глазом. — Ей два дня, и она еще ни разу не плакала, но она определенно дает понять, когда ей что-то не нравится, — поясняет Лиам. Гордо глядя на свою дочь, он улыбается. — Она могла бы испепелить этот дом одним лишь взглядом. — Боже, интересно, от кого она это унаследовала? — невинно спрашивает Тру. Я бросаю взгляд на Киллиана. — Я думаю, это семейная черта. Он обхватывает меня за талию, ухмыляясь, и мы все заходим внутрь. *** — Так вы с Киллианом остаетесь в Бостоне? Мы с Тру сидим в гостиной и пьем чай. Мальчики исчезли несколько минут назад на кухне, вероятно, чтобы выпить виски и поговорить свои мужские разговоры. За окнами все окрашивается в бронзовой и золотой — солнце садится за далекие холмы. — Я не знаю. Он сказал, что собирается уйти из гангстерского бизнеса, но назвал точную дату. — Я пожимаю плечами, надеясь, что Киллиан даст мне знать, когда это произойдет. — Возможно, он закрывает разные дела. Я уверена, что это сложно. — Я спрашиваю, потому что нам бы понравилось, если бы вы переехала сюда. Когда я удивленно смотрю на нее, она улыбается. — Есть причина, по которой это ранчо называется «Ранчо двух братьев». Все здесь принадлежит Киллиану так же, как и Лиаму. Они купили его вместе. — Но это твой дом. Ты жила здесь все это время. Разве ты не почувствовала бы… как бы сказать. Излишнюю многолюдность? Тру тихо посмеивается, раскачиваясь в кресле. Марибель спит у нее на руках. — Я выросла с сестрами и братьями в доме с одной ванной комнатой. Четверо взрослых и младенец в особняке площадью десять тысяч квадратных футов точно не покажется «многолюдным». Я обдумываю этот вариант. Ранчо впечатляет. Просторное, как и сказала Тру. Но думаю, что в душе я городская девчонка. — Посмотрим. Спасибо за предложение. Тру улыбается. — Это «нет». Но ты должна пообещать, что будешь часто навещать меня. Издав тихий недовольный звук, Марибель ерзает на ее руках. Тру наклоняется к ней ближе и шепчет: