— Послушай меня, — перебиваю я. Она замолкает, глядя широко раскрытыми глазами мне в лицо. — Я разберусь с твоим отцом. Ее брови приподнимаются. — «Разберешься» — это код для убийства? — Нет. — Тогда что? Пойдешь и просто мило побеседуешь с ним? Все уладите мирно? — Ее смех звучит немного истерично. — Да, — тихо говорю я, глядя ей в глаза. — Пойду и поговорю с ним. Я попрошу у него твоей руки, и мы все уладим мирно. Она долго смотрит на меня в полном изумлении. Затем обеими руками отталкивает меня и кричит: — Ты совсем сошел с ума? Учитывая все обстоятельства, реакция неплохая. Я ожидал, что к этому моменту я уже буду истекать кровью. — Нет, — спокойно отвечаю я. — Ты… ты шутишь? Или что, издеваешься надо мной? — Нет. Она начинает расхаживать по комнате с дикими глазами, обнимая себя дрожащими руками. — Ты психически больной. Так? Вот и разгадка. Ты сбежал из больницы для душевнобольных и теперь выдаешь себя за печально известного преступника. Или нет… погоди! — Она со смехом откидывает голову. — Я попала в новое реалити-шоу, где главная героиня не знает, что ее снимают. Как в том фильме, где всю жизнь парня показывали по телевизору, но он не подозревал об этом! — «Шоу Трумана». — Точно! Я как Труман! — Ты не Труман. Она разворачивается и шагает в другую сторону. — Или, может быть, все это галлюцинация. Может быть, я попала в серьезную автомобильную аварию и сейчас лежу где-нибудь в больнице, а мне все это снится. Может быть… Все выходит из-под контроля. Я хватаю ее за обе руки и снова прижимаю к груди. — Тебе это кажется сном? И прижимаюсь к ее губам, чтобы подарить поцелуй, в котором, по ее мнению, она не нуждается, но я знаю лучше. Джули мгновенно тает в моих объятиях, как и всегда. С легким стоном, она обвивает руками мою талию и обмякает в моих объятиях. Я зарываюсь пальцами в ее волосы и продолжаю целовать, пока нам обоим не начинает грозить нехватка кислорода. Я вырываюсь и подстегиваю: — Скажи, что ты любишь меня. Ее веки поднимаются, и она смотрит на меня такими большими зрачками, что кажется, будто она под кайфом. — Я вросла в тебя, между нами что-то странное, противоречивое и неоднозначное. С этим не поспоришь, черт возьми. — Недостаточно хорошо. — Я снова целую ее, крепче. На этот раз она вырывается первой. — Нет! Я не влюблена в тебя! Это было бы самой глупой вещью на свете! Упрямая девчонка. Я снова целую ее и подвожу к кровати. Толкнув ее на матрас, опускаюсь на колени и задираю ее платье на бедра. Склонившись, припадаю ртом к ее нежной, теплой коже в нескольких дюймах слева от трусиков. Сначала посасываю, потом осторожно прикусываю. Она стонет. Проводит дрожащими руками по моим волосам. Проклинает меня. Я скольжу большим пальцем вверх и вниз по теплому центру на ее трусиках. — Где еще ты хочешь, чтобы я поцеловал, детка? — Я ненавижу тебя. Ты знаешь, где. — Ты не ненавидишь меня. Если только ты не заменяешь это слово другим, из шести букв. Я глубоко вдыхаю. Черт, обожаю ее запах. Теплый, естественный и совершенно женский. Совершенно ее. Мой твердый член дергается. Джули извивается, когда я оттягиваю ее трусики в сторону, обнажая ее красивую розовую киску, влажную и возбужденную. Как только я начинаю дуть на ее маленький бугорок, Джули всхлипывает. — Это означает «пожалуйста», детка? Ее голова беспокойно двигается взад-вперед, и она раскачивает бедрами. Это определенно гребаное «пожалуйста». Очень нежно я ласкаю языком ее клитор. Она стонет, а ее тело выгибается над матрасом. — Любишь это? — Да. — А что еще ты любишь? Я кружу языком, чередуя с нежными посасываниями, а затем погружаю в нее палец. Моя награда — протяжный, низкий стон удовольствия. — Трубкозуб, — сквозь стиснутые зубы шепчет она. Вызов принят. Я усиляю атаку на ее клитор, щелкая языком туда-сюда, и Джули вздрагивает. Мой член пульсирует, жаждет оказаться в этом сладком, влажном тепле, но я сдерживаю желание погрузиться в нее и начать таранить. Я продолжаю лизать и сосать, скользя в ней пальцем до момента, пока она не начинает прижиматься к моему лицу и дергать меня за волосы. Мне нравится, как она на меня реагирует. Что она не скрывает в постели свои эмоции. Если бы только я мог заставить ее сделать то же самое со своими чувствами, я был бы очень счастливым сукиным сыном. Продолжая лизать ее киску, я расстегиваю ширинку на джинсах и достаю член из трусов. Он выскакивает, словно пружина, твердый и налитый. Встав на колени, я держу член в одной руке, а ее клитор зажимаю двумя пальцами другой. Мое сердце бешенно стучит, когда я смотрю на эту картину. — Покажи мне свои красивые сиськи, — командую я. Ее глаза заволокло пеленой, щеки пылают, пока Джули возится с пуговицами на лифе платья. Распахнув его, она обнажает свою грудь передо мной и выгибает спину, предлагая себя. На ней нет бра. Ее соски твердые, розовые, и им невозможно сопротивляться. Я наклоняюсь и обхватываю один губами. Она всхлипывает. Стонет. Вонзается пальцами в мускулы моих плеч. Я скольжу головкой члена по ее влажным складкам, пока Джули не начинает стонать и умолять о большем. Тогда я поднимаюсь, сбрасываю туфли, срываю с себя одежду и стягиваю с нее платье. Сев на край постели, я притягиваю Джули на свои колени так, чтобы ее ноги сцепились за моей спиной. Целуя ее, направляю свой член внутрь ее скользкого тепла. Она крепче обнимает мои плечи и стонет мне в рот. И начинает жестко и быстро скакать. Я дергаю Джули за волосы, и она откидывает голову. Пока Джули скачет на моем члене, я целую ее горло. Ее сиськи ударяются о мою грудь, и она издает эти короткие, женские звуки удовольствия, отчего я начинаю чувствовать себя каким-то диким животным. Выдыхая мое имя, она крепче обхватывает меня руками и ногами, и я теряю контроль. Я перекатываю Джули на спину и, кусаю в шею, кончая в нее так сильно, что вижу звезды. Ее лоно ритмично сжимается вокруг моего члена. Джули вздрагивает и кричит подо мной. И я продолжаю наслаждаться. Волна за волной я иизливаюсь в нее, потеряв голову. Моя кожа влажная от пота. Каждый мускул в моем теле напряжен. Потом мы снова целуемся. Глубокие, восхитительные поцелуи смешиваются с мягкими стонами, пока наши оргазмы угасают и переплетенные конечности расслабляются. Когда я, наконец, открываю глаза и смотрю на нее, вижу, как она лежит подо мной с блаженным выражением лица, закрытыми глазами, порозвевшими щеками и небольшой, но довольной улыбкой. Улыбка держится около двух секунд.