— Он самый интересный человек из всех, кого я когда-либо встречала. И, если не считать моего отца, самый опасный. — Опасный? Я открываю глаза и вижу, что Хэнк смотрит на меня с неверием, вскинув брови. — Насколько опасный? По шкале от вождения в состоянии алкогольного опьянения до Дарта Вейдера. Я отвечаю без колебаний. — Дарт Вейдер — маменькин сынок по сравнению с ним. Он больше похож на дитя любви Лекса Лютера и Малефисенты. Умноженное на десять тысяч. Мы молча смотрим друг на друга, пока Хэнк осторожно не говорит: — Если этот человек обижает тебя, Джули, мы должны пойти в полицию и заявить об этом. Мое задержанное дыхание вырывается из меня громким, диким смехом. — Боже, нет. Единственная опасность, которую он представляет для меня, — это уничтожение моей коллекции трусиков. Хэнк моргает. Я поджимаю губы и в ужасе смотрю на него. — Прости. Мужчина кривится, проводит рукой по волосам и нервно хихикает. — Ничего страшного, просто я этого не ожидал. Хорошо. — Теперь его очередь откашляться. — Этот… э-э… этот твой опасный человек. Как вы с ним познакомились? — Я кое-что у него украла. Вообще-то, много чего. Нет, это одна и та же вещь, просто в большом количестве. Хэнк выглядит так, будто сожалеет о том, что вообще затеял этот разговор. Какое-то время он подбирает слова. — Ты совершила кражу. — О да. Серьезную. Этот опасный человек обнаружил, что это сделала я… не стану утомлять тебя всякими подробностями того, как меня вычислил, но уверяю, они довольно интересны. Так вот, он меня выследил. И продолжает наблюдать за мной, потому что я ему понравилась, даже когда он обнаружил, что мой отец — его злейший враг. Хэнк внимательно меня изучает, выглядя смущенным. — Ах-хах. Распаляясь на этой теме, я выпрямляюсь в кресле. — И это действительно проблема. Не то чтобы они были врагами, но у них с моим отцом один род деятельности. И в основном тот же тип жизни — Злокачественного типа. — Ага. — Могу я задать личный вопрос? — Конечно. — Ты подумывала о профессиональной терапии? Я смотрю на него с необычной болью. — Господи, Хэнк. — Это не упрек, — мягко успокаивает он. — Я говорю от чистого сердца. Потому что из того, что я услышал, у тебя сильное сексуальное влечение к мужчине, от которого ты должна держаться подальше, но не можешь. — Он делает паузу. — Кроме того, у тебя проблемы с воровством. — Это скорее хобби. — Ты воровала не один раз? — Его голос повышается. Я чувствую себя безрассудно, поэтому признаюсь. С таким же успехом можно было заставить нестись поезд со скандалами на всех парах. — О боже, да. Много раз. Хэнк изумленно смотрит на меня. — Ты можешь оказаться в тюрьме! — Да. — Я пожимаю плечами. — Уже сидела. Неплохо расслабляет. В голову приходит много мудрых мыслей. Хэнк медленно откидывается на спинку кресла. Его брови нахмурены, а на лице застыла тревога. — Знаю, — тихо бормочу я, наблюдая за его реакцией. — Я кажусь милой девушкой. — Ты славная девушка. Честно говоря, я в шоке. — А что, если я скажу тебе, что ворую только у плохих парней. а все, что я беру, идет на помощь менее удачливым? — Я бы сказал, что эта история стара как мир. — Как и история Моисея. Это не значит, что это неправда. Он упирается локтями в стол, опускает голову на руки и стонет. — Пожалуйста, перестань болтать. Вот почему не стоит доверяться людям. Правда заставляет их нервничать. — О, расслабься, Хэнк. Я просто шучу. Не о парне, который мне не должен нравиться, а обо всем остальном. Когда мужчина смотрит на меня, я посылаю ему свою самую обаятельную улыбку. Он прищуривается, явно сомневаясь в моих словах. — Значит, ты ничего у него не украла? Я пренебрежительно отмахиваюсь. — Разумеется, нет. Не неси чепухи. — И он не опасен? — Он бухгалтер. — Тогда почему он тебе не должен нравиться? — Потому что мой отец тоже бухгалтер. Я поклялась, что никогда не выйду замуж за бухгалтера. Все эти подсчеты способны свести девушку с ума. Мы пялимся друг на друга. Я с невозмутимым лицом, Хэнк — словно у него мучительный запор. Наконец он вздыхает. — Ладно. Вот тебе мой совет. Прими все как должное. Понимаешь? — Да. — Жизнь коротка. Второй не будет. Целуй того, кого хочешь целовать, люби того, кого хочешь любить, а того, кто не уважает тебя, шли на хер. Твое сердце само приведет тебя туда, где твое место. Никогда не принимай решения, основанные на страхе. На самом деле, тебе стоит стремиться к тому, что тебя пугает, потому что именно там находится настоящая жизнь. В самых страшных местах. В грязных местах. В тех местах, где не так уж красиво. Погрузись и окунись во всю боль и красоту, которые только может предложить тебе жизнь, чтобы в конце у тебя не было никаких сожалений. Мы приходим в этот мир единожды. Получив чудесный дар жизни, следует по-настоящему, полностью прожить его. Он замолкает и промаргивается. — Вау. Жаль, что я этого не записал. Речь была великолепной. — Я перепишу это для вас, — шепчу я. — Мне кажется, что слова отпечатались в моей душе. — О боже. Ты плачешь. — Нет, — сквозь рыдания всхлипываю я. Утерев слезящиеся глаза, добавляю: — Просто у меня месячные. Покачав головой, Хэнк усмехается. — Я рад, что мы поговорили в восемь утра в понедельник. Возьми сегодня отгул. Я встаю, обходу стол и обнимаю мужчину за шею. Все еще сидя в кресле, он по-отечески похлопывает меня по спине. Через мгновение он прочищает горло.