Он повернул направо, остановился, в задумчивости развернулся и пошел назад, до угла. Да, все правильно: ему нужно сейчас на Вторую… только надо опять перейти на ту сторону. Когда на светофоре зажглось ИДИТЕ, он бегом пересек проезжую часть и снова свернул направо. Это чувство, ощущение (Белизны) правильности происходящего, становилось все сильнее. Джейк едва ли не обезумел от радости и облегчения. Теперь с ним все будет о'кей. На этот раз – никакой ошибки. Джейк был уверен, что уже очень скоро он встретит людей, которых начнет узнавать, как узнал тогда толстую тетку с пакетом и торговца напитками на углу, и будет знать наперед о том, что они собираются делать. Но вместо этого он вышел к книжному магазину. 12 МАНХЭТТЕНСКИЙ РЕСТОРАН ДЛЯ УМА – сообщала вывеска в витрине. Джейк подошел к входной двери. Там висела черная доска, какие обычно вывешивают под меню в забегаловках и кафешках, и на ней было написано белым мелом: СЕГОДНЯ В МЕНЮ ОСОБЫЕ БЛЮДА ДНЯ Из Флориды! Свежезажаренный Джон Д. Макдоналд. В твердой обложке № 3 – $2.50. В мягкой обложке № 9 – $5.00. Из Миссисипи! Уильям Фолкнер, жаренный на сковороде. В твердой обложке – свободная цена. В мягкой обложке «Винтидж Лайбрари» – 75 центов за штуку. Из Калифорнии! Реймонд Чандлер вкрутую. В твердой обложке – свободная цена. В мягкой обложке № 7 – $5.00. УТОЛИТЕ СВОЙ КНИЖНЫЙ ГОЛОД! ПРИЯТНОГО АППЕТИТА! Джейк вошел в магазин, с радостью сознавая, что в первый раз за последние три недели он открыл дверь, не изнывая при том от безумной надежды найти за ней тот, другой, мир. Тихонько звякнул колокольчик. Джейка окутал мягкий, пряный запах старых книг – запах, как это ни странно, похожий на возвращение домой. Внутри тоже присутствовал ресторанный лейтмотив. Хотя все четыре стены были увешаны книжными полками, зал был разделен пополам длинной стойкой, какие обычно бывают в кафе. На половине, ближайшей к дверям, стояло несколько маленьких столиков и при них – стулья с проволочными спинками. На трех из них были представлены «блюда дня»: романы о Тревисе Маги Джона Д. Макдоналда, романы из серии о Филипе Марло Реймонда Чандлера, книги из саги о Сноупсах Уильяма Фолкнера. Небольшая табличка на столе Фолкнера сообщала: «Имеются в продаже редкие первые издания – спрашивайте у продавца». Еще одна надпись, на стойке, была предельно простой и краткой: ВОЗЬМИТЕ И ПОЛИСТАЙТЕ! Парочка покупателей именно этим и занималась. Они сидели у стойки, потягивали кофеек и читали. Джейк подумал, что он еще в жизни не видел такого чудесного книжного магазина. Вопрос только в том, почему он сюда пришел? Была это просто удача, или его привело сюда мягкое, но все же настойчивое ощущение, что он идет по некой тропе – невидимой, как силовой луч, – которая изначально предназначалась ему и которую он должен был отыскать? Один взгляд на столик слева – и Джейк знал ответ. 13 Там были выставлены детские книжки. Места на столике было немного, так что на нем поместилось чуть больше дюжины книг: «Алиса в Стране чудес», «Хоббит», «Том Сойер» и все в том же роде. Джейка привлекла книжка, предназначенная, очевидно, для самых маленьких. На ярко-зеленой обложке пыхтел, взбираясь на гору, паровозик с веселой рожицей, стилизованной под человеческое лицо. Его скребок, очищающий путь от завалов (ярко-розового цвета), расплывался в счастливой улыбке, а сияющие головные огни-глаза, казалось, зовут Джейка Чеймберза открыть книжку и прочесть ее всю. «Чарли Чу-чу» – сообщало название. Текст и рисунки Берил Эванз. Джейк вдруг вспомнил свое экзаменационное сочинение: фотографию локомотива, приклеенную на титульном листе, и повторяющееся «Чу-чу» в конце. Он взял книжку со столика и вцепился в нее так, как будто она могла улететь, если бы он не держал ее крепко-крепко. Повнимательнее присмотревшись к обложке, Джейк вдруг понял, что почему-то не доверяет улыбке на рожице Чарли Чу-чу. Выглядишь ты счастливым, но мне кажется, это всего лишь маска, подумал он. Ты несчастлив. И Чарли, по-моему, не настоящее твое имя. Мысль, конечно, бредовая, сумасшедшая мысль, но ощущалась она абсолютно нормальной. Нормальной и правильной. Там же, на столике с детской литературой, стояла еще одна книжка, заинтересовавшая Джейка, – в потрепанной бумажной обложке, разорванной в одном месте и подклеенной скотчем, который теперь пожелтел от времени. На обложке мальчик и девочка с озадаченными лицами стояли под стайкой вопросительных знаков, парящих над их головами. Называлась она «Загадки, шарады и головоломки для всех и каждого!». Имени автора не было. Сунув «Чарли Чу-чу» под мышку, Джейк взял со столика книгу загадок. Открыв наугад, он прочел: Когда дверь нельзя открыть? – Когда она распахнута, – пробормотал он вслух. Лоб вдруг покрылся испариной… руки… все тело. – Когда она распахнута! – Нашел что-нибудь для себя, сынок? – спросил тихий ласковый голос. Обернувшись, Джейк увидел толстого дяденьку в белой рубашке с открытым воротом. Он стоял, опираясь на стойку и держа руки в карманах стареньких габардиновых брюк. Очки для чтения он поднял на лоб. Они очень забавно смотрелись на сияющем куполе его лысой головы. – Да. – Джейк почему-то разволновался. – Вот эти две. Они продаются? – Все, что здесь есть, продается, – сказал толстый дяденька. – Я бы и здание тоже, наверное, выставил на продажу, если бы оно мне принадлежало. Но, увы, я всего лишь его арендую. – Он протянул руку за книгами, но Джейк на мгновение замешкался, не желая выпускать книжки из рук. Потом с неохотой передал их продавцу. Где-то в глубине души он был готов к тому, что этот дядька сейчас убежит вместе с ними, и если он это сделает… если только попробует убежать… Джейк перехватит его, вырвет книжки и смоется. Потому что ему очень нужны эти книжки. – О'кей, посмотрим, что ты там выбрал, – сказал толстяк. – Да, кстати, меня зовут Тауэр[14]. Келвин Тауэр. – Он протянул Джейку руку. Джейк выпучил на него глаза и невольно сделал шаг назад. – Что? Толстяк пристально на него посмотрел. – Келвин Тауэр. Какое из сказанных мной слов есть на твоем языке богохульство, о Гиборин-Скиталец? – Что? – Я хочу сказать, вид у тебя такой, как будто тебя мешком пыльным тюкнули, парень. – Ой… простите. – Он пожал большую и мягкую руку мистера Тауэра, очень надеясь, что тот не станет его расспрашивать, что да как. Имя действительно «зацепило» его, но почему, он не знал. – А я Джейк Чеймберз. – Хорошее имя, дружище. Почти как у героя того вестерна… такого, знаешь, бравого парня, который врывается в Черные Вилы, штат Аризона, шутя очищает город от всех бандюг и скачет, свободный и вольный, дальше. По-моему, что-то из Уэйна Д. Оуверхолсера. Только ты, Джейк, похоже, не вольный стрелок. Похоже, ты просто решил прогулять занятия в честь хорошей погоды. – А-а… нет. У нас каникулы с прошлой пятницы. Тауэр улыбнулся. – Угу. Ну да, точно. И ты хочешь себе прикупить эти две? Знаешь, так иногда забавно, что люди выбирают. Вот ты например. Я бы дал голову на отсечение, что ты фанат Роберта Говарда, пришел подыскать себе что-нибудь из изданий Дональда М. Гранта – из тех, что с иллюстрациями Роя Кренкеля. Мечи, обагренные кровью, крепкие мускулы, и Конан-Варвар, прорубающийся сквозь орду стигийцев. – Звучит неплохо, на самом деле. Просто эти… я их для младшего брата беру. У него день рождения на той неделе. Келвин Тауэр опустил очки со лба на нос и внимательно присмотрелся к Джейку. – Правда? А мне показалось, что ты – единственный ребенок в семье. Единственный ребенок, мне мнилось, я вижу его, как он приветствует день ухода – тихого, без прощания, – когда Владычица Мая трепещет в зеленом своем одеянии у кромки лесистой долины Июня. – Что, я не понял? – Не важно. Весна всегда навевает на меня уильям-кауперовские[15] настроения. Люди – существа странные, но интересные, парень… я прав? – Да, наверное, – осторожно ответил Джейк. Он никак не мог сообразить, нравится ему этот странный дяденька или нет.