Больше мы не успели сказать ни слова, отдалённый вой резко стих, и с крыш по водостокам и стенам заскользили чёрные, размытые тени. На первый взгляд много больше десятка. Отвратительные зубастые твари с горящими красными глазами атаковали нас молча. В грохоте выстрелов, криков боли, стонов, проклятий и ругани грозно звучал звонкий голосок Сильвии: Враги наступают и сзаду и спереду, Сея тоску и страх. Но мы не уйдём с черногорского берега И спляшем на их костях! Сражение было яростным, молниеносным, действенным, уложившись со всеми деталями минут в пять-шесть, не больше. Вампиры двигаются быстрее людей, они сильнее нас, злее, их не сдерживает совесть или иные человеческие чувства, но повышенная жажда крови часто туманит им мозг. Только сейчас я осознал, как был прав отец Пафнутий, заставляя меня по несколько раз в неделю тренироваться в стрельбе по метущимся и размытым целям. Я не промахнулся ни разу, хотя на одного здоровяка пришлось потратить две серебряные пули. Но он реально был самой крупной тварью! Рыжая валькирия застрелила ещё двоих, а третьего свалила в прыжке тонкими каблучками в грудь, после чего размозжила ему башку серебряной рукоятью кремнёвого пистолета, перехватив оружие за ствол. Не знаю, где женщин учат такому бою, может, в Израиле? Крав-мага какая-нибудь? Моцарт, танцуя, скользил вокруг нас, словно призрак, его тонкие ножи сверкали в воздухе неуловимыми глазу молниями, и уж скольких тварей обезглавил этот герой, я даже не берусь считать. В реальном, а не в киношном или книжном бою нет правил, там побеждает тот, кто выжил, а всё прочее красивая болтовня. В общем, он умел убивать, он был обучен и знал, как это делать, так, чтоб тратить на всё минимум движений, сил и времени. Марта и Гесс всё так же сидели, боясь пошевелиться, спиной к спине, доберман осторожно потявкивал, стараясь не привлекать к себе особого внимания, но напоминая, что он всё-таки ещё здесь. А моя храбрая любовь с той же целью материла сквозь зубы этот город, этот пляж, эту Систему, этого Дезмо, это задание, этих вампиров, это… — Ты в порядке? — Я опустился рядом с ней на одно колено. Она заткнулась и кивнула. — А я нет. — Мой перепуганный пёс кинулся ко мне на шею с объятиями. — Возьми меня на ручки! Не бросай меня! Они нехорошие, обижают собаченьку, лизь тебя, лизь! — Как у вас называется мужчина, который лижет другого мужчину? — неизвестно у кого спросила Сильвия. — Гесс, прекрати, — прохрипел я. — Гесспрекратти, — одним словом с двумя «т» попыталась повторить она. — Красивый язык. Гесспрекратти! Это же по-итальянски, да? Моцарт улыбнулся нам, и, собственно, его дружеская улыбка стала нашим последним воспоминанием о ночной Будве. Старый Город исчез, а мы с доберманом сидели в обнимку прямо на полу рядом с его ковриком в нашем большом тёплом доме у отца Пафнутия. Вещи рядом, мы оба живые, то есть, получается, задание выполнено? — Лысина Сократова, хоть бы предупреждали, что ли… Похоже, по нам не скучали, нас никто не ждал. Даже пожаловаться, что я за всё это время не успел ни разу поцеловать Марту, было некому. Безрогий бес и ухом не повёл в нашу сторону, у него что-то аппетитно булькало в кастрюлях. Я, в принципе, пиццей объелся, но доберман голоден всегда, как ребёнок, ему только дай. Батюшка, как я понял, вернулся не так давно, но ждал нас. Он показался на минуточку из своей комнаты, оценил наш внешний вид — я в летних шортах и Гесс в детсадовской панамке, покачал головой и вновь вернулся к чтению. Это раньше он в первую же минуту требовал подробнейшего отчёта с задания. А сейчас нет, главное — вернулись, ну так и слава богу! Так что рассказ мой пришёлся на время позднего ужина. — Пикантний салат а-ля франсе из зелёний яблок, голландский морков с чеснок и тёртий сыр пармезан под лёгкий майонез ля провансаль. — С грассирующим парижским акцентом Анчутка ловко накрывал стол. — Багет со сливочний маслом и зеленью, уи? Круассаны с северний риба, подкопчён, но не сжарен, яйца пашот и немножечко десерт крем-брюле по-версальски. Бутылочка мерло с Таманского полуострова! Почти французское! Бон апети, месье! Иногда мне казалось, что красавчик-бес в нашем доме куда более важная персона, чем я или даже Гесс. Без нас двоих отец Пафнутий вполне себе обходится, а вот если уйдёт Анчутка, так где ещё он найдёт такого роскошного (к тому же ещё и бесплатного!) повара? Да и сможет ли теперь вообще хоть что-то есть, скоромное не скоромное, после того как привык к высокой кухне самых разных стран и народов? Правду говорят, что если беса гонишь в дверь, то он влезет через форточку. Этот безрогий тип умудрился-таки найти своё место в нашем спаянном мужском коллективе и стать по-своему практически незаменимым в доме. Не думаю, что это хорошо, но, возможно, сейчас во мне просто говорит ревность. Господи, как всё вкусно-то… — От чё скажу-то тебе, паря, — наверное, уже за чаем выдохнул довольный батюшка. — То, что от подставили тебя, это, поди, никому не новость. Бывало уже такое-то, забыл от? Однако же тот момент, что от и Марту твою вместе с тобою-то подвели под это тёмное дело, факт весьма неприятный. Ежели от, как ты говоришь, Дезмо сам на неё от свой глаз положил, так то… — Сие есть истинная правда, ваше святейшество, — неожиданно поддержал меня Анчутка. — А ты-то изыди, бес, — вежливо предложил отец Пафнутий, но, расправляя усы, многозначительно кивнул, подтверждая таким образом, что информация принята к сведению. — Так от, стало быть, и есть мне о чём с Системой-то поговорить. Видать, одного-то вразумления им от мало было. Надо от снова фитиль-то кое-кому вставить! Ну если мой наставник так сказал, то именно это он и сделает, не сомневайтесь. Бывших военных (как и философов, бесов, шпионов, политиков, священников и т. д.) не бывает. А суровый отец Пафнутий слишком серьёзно относился к своему долгу служения Господу, чтобы просто так походя бросаться опасными фразами. Слово надо держать. По христианским понятиям ложь есть грех, ибо прародитель лжи и есть сам дьявол! Сказал, что вставит фитиль, значит, вставит, но фигурально. Так как, разумеется, все священники на свете хитрят. Не врут, а именно хитрят, потому что пастух, не управляющий своим стадом, не является пастырем. И нет, это не повод считать, что любой батюшка принимает своих прихожан за стадо! Как не стоит в словах «раб божий» концентрироваться именно на рабе, крича во весь голос, что вы-де не раб, вы свободный человек демократической страны! Не надо пафосной фальши. Любая вера, дожившая до наших дней, зиждется на исторических условностях. Раб божий — это высшая ступень смирения, уважения и восхищения промыслом Создателя! Не помню, кто сказал, что «Бога любить легко, а вот религию трудно», но такая точка зрения уж точно имеет право на существование. Это опять-таки суть вопрос философский, поэтому отложим его до следующего трактата. Не здесь и не сейчас… — Утро вечера от мудренее, — закольцовывая наш разговор простонародной мудростью, объявил хозяин дома, после чего нам всем было предложено идти спать. Телевизора отец Пафнутий не держал, справедливо считая, что голубой (иногда и в «этом смысле» тоже) экран будет отвлекать его от прямых обязанностей по церковной службе. Да и как можно ещё целый час служить, если ты знаешь, что через буквально пять-шесть минут начнётся «Позывной „Стая“ или „Викинги“»?! Хоть лично я на всём этом и не зависаю, но признаю, что сериалы-то вполне себе зрелищные. Спать улеглись где-то через полчасика. Мне ещё потребовалось выгулять Гесса, и хотя ничего такого с нами во дворе не произошло, но лёг-то я всё равно позже всех. А верный пёс по-любому разбудит меня ровно к шести утра, ему же глубоко фиолетово, какие сны я вижу и почему не спешу гулять с рассветом, на морозце, странный, смешной человек! Он-то уже готов, ждёт и даже приплясывает на месте от нетерпения. Стук когтей словно стук лошадиных копыт, честное слово. Я же, прежде чем уснуть, всерьёз задумался над одним простеньким вопросом. Если Дезмо действительно нравится Марта, то почему он рисковал её жизнью, подставляя нас под вампирскую атаку? Ответов могло быть несколько. К примеру, явиться в последний момент и героически её спасти. Или махнуть рукой, типа раз отказала мне, так не доставайся же ты никому! Попахивает дурной мелодрамой, но зато всегда можно сказать, что задание было системным сбоем, а в смерти куратора всё равно виноват агент Фролов, ведь именно он не уберёг нашу дорогую и всеми любимую Марту. За умерших не чокаясь! Когда-нибудь я обязательно набью ему морду. Если, конечно, героический Гесс не кастрирует мерзавца раньше: в последнее время доберман взял моду всё реже и реже спрашивать у меня разрешения на такие вещи. В этом смысле я сам виноват, с собакой надо заниматься, учить ее, выстраивать схемы взаимоотношений, а не просто кидаться палкой «подай-принеси». Завтра же начну новую жизнь и буду куда больше времени уделять совместным тренировкам, то есть работе в паре «я и Гесс». Человек с собакой, прекрасно понимающие друг друга и если способны не задумываясь действовать сообща, так это вообще убойная парочка! Если не мы, то кто же?! Вроде как вот на этом моменте меня и накрыл сон. Мы не можем абсолютно точно сказать, в какой момент уснули, память сама себе стирает всю информацию, ибо хотя бы во сне мозг должен отдыхать. В идеале. Подчёркиваю, в идеале. Мировая история знает тысячи примеров, когда идеи гениальных книг, стихов или изобретений приходили человеку именно во сне. Про Менделеева с периодической таблицей вряд ли кому-то напоминать надо, так ведь? Но в сны верили Гомер, Цезарь, Конан Дойл, Толстой, Ганди… Проснулся я утром в положенное время от тихого свиста в ухо и стимулирующего подталкивания холодным носом в шею. — Всё, встаю, идём, гуляем. Пока мой пёс гонялся за утренними снежинками, я вслух изложил ему все свои ночные мысли. Он заюлил задом при имени Марты, потом трижды гавкнул на слова «чёрный ангел» и пообещал меня лизь сразу, как набегается. Вот, собственно, и весь диалог, типа поговорили. Вопреки моим чаяниям, ни черти-фашисты-модники, ни та же Якутянка, ни кто-то ещё нечистый к нам в гости пока не спешил. Очень надеюсь, что наша старенькая Пияла помечена у них на карте как «тупиковый туристический маршрут». Нет, ну Декарт мне в печень, сколько можно сюда шастать? У них других дел совсем нет, что ли? Так вряд ли мы самые особенные на всём белом свете, бесогонов полно, среди них есть куда более заслуженные, да и сам русский Север вряд ли так уж привлекателен для нечисти. Кто у нас тут есть — бесы, черти, лешие, русалки, кикиморы, иногда оборотни, порой ведьмы, но по факту вроде как и всё? Никаких тебе великих магов льда, демонов пурги, тех же инеистых великанов, кстати. В этом смысле пантеон скандинавских богов и нечисти куда более обширнее нашего. Про Индию или Грецию вообще молчу. Значит, заняться вам, ребята, всё-таки есть чем? Поэтому хотя бы на время оставьте нас в покое… — Эй, бесогон?! Ага, вот только что о чём мы говорили? И кто бы меня слушал? — Пока не дерись, сначала выслушай, — смешными мультяшными голосами пропели два крохотных рогатых беса не выше моего среднего пальца. А чем ещё прикажете их измерять? Чёрно-серые, в подпалинах, пятачки розовые, явно моя клиентура, но с какого дельтаплана перелётного они сюда спрыгнули, хотелось бы знать? — Мелочь, вы бы потише ротики разевали. Если мой доберман вас услышит, то за целостность ваших же хвостиков ручаться не буду. Гесс сегодня горяч и эмоционален. — Мы в курсе, — ещё более смешным шёпотом объявили рогатые переговорщики. — Ты это… того… ты скажи, скока тебе надо бесов убить, чтоб ведомость на зарплату заполнить? Мы пригоним. Честь по чести. Только Якутянку не тронь. — Мне послышалось? — Нет, она хоть и тётка бесстыжая и сука полнейшая, но за нас всегда заступалась. А не станет её, так нам другого демона пришлют, голодного, злого. С ней-то мы уже и свыклись вроде, даже бриллиантики пару раз перепадали. А когда она сентиментальная, ну там пьяная или сытая, так вообще никого из наших пальцем не трогала. Не убивай её, бесогон, пожалуйста-а… Кажется, у меня на минуточку горло перехватило от жалости, уж очень они были сентиментальны и комичны. Как я понимаю, это бесы из чистых чёрных, изначальных, то есть те, что ещё не всерьёз успели присосаться к человеку. Это, разумеется, не значит, что они неопасны. Безопасных бесов в природе попросту не существует, но их хотя бы необязательно убивать сию же секунду. — Чуть больше конкретики. Цифры, условия, суммы? — Якутянку не трогаешь, за то получаешь свои бесогонские проценты. — Деловой и меркантильный язык вполне себе понятен и доступен любому бесу. — Значит, договорились? — Нет. — Почему? Хочешь, прямо сейчас нас убей, нам не жалко. — А это не заржавеет, — сухо признал я, чтоб рогатые губу-то закатали. — Но только сейчас у меня немного иные планы. Вы хотите спасти Якутянку, так? — А чё… — Вот тогда убедите её никогда, ни при каких обстоятельствах не поднимать руку на рыжую Марту. Отступит она, отступлюсь и я. Мелкие бесы переглянулись и исчезли в рассветном мареве. — Тео, ты про меня забыл, — подал голос насупившийся Гесс. — Так мы идём играть? — Идём, идём, куда я денусь с подводной лодки? Пёс вытаращился на меня как на сумасшедшего. Понятно, туповатый армейский юмор не для доберманов, он же как ребёнок, всё на свете принимает за чистую монету. Пришлось объяснять, что это фигуральное выражение, что никакой лодки у нас дома нет, подводной тем более, и вообще, мы гуляем или как? — Гав, — шёпотом сообщил мой успокоившийся друг. — Больше не пугай собаченьку.