— Я, я! — Балбетка от… — чуть было не завёлся я, но вовремя взял себя в руки. — Если опасность угрожает Марте, то мы оба вписываемся за неё. И да, мы оба будем гарантировать её безопасность. Однако… — Их бин… — с надеждой поднял взгляд фашистский чёрт. — Я не даю никаких гарантий Якутянке, кроме того, что Марту она не тронет. Речь не о мести. Никто не намерен ей мстить или наказывать за причинённый вред. Нет уж, ребята, мы просто не дадим Якутянке ни малейшего шанса. Хочет жить, значит, не тронет Марту. И наоборот. — Яволь, натюрлих, — неожиданно согласился он. В общем и целом, как это ни парадоксально звучит, мои последние встречи с фашистами проходили в относительно мирных переговорах. Разумеется, я отдавал себе отчёт, что это черти и, что бы они на себя ни напялили, их чёрная сущность останется неизменной. Но пока эти трое рогатых ребят по-своему честно служили Якутянке. Не берусь судить, почему и зачем: какая-то личная заинтересованность в этом была, в конце концов, она не просто демон высшего уровня, но ещё и очень красивая женщина с идеальной фигурой и неисчерпаемым запасом бриллиантов. На то и на другое любая нечисть всегда падка. — Один вопрос, — не удержался я. — Почему вы носите форму вермахта? — Стиль ретро есть всегда в моде, — с некоторым высокомерием пояснил замёрзший офицер. — Их бин агрессивен, элегантен, сексуален! — Здесь за такое бьют по морде. — Мы привыкли, хоть это есть несправедливость. — В смысле? — Мы не есть фашисты, не есть нацисты, не разделять их политический взгляды. Мы против все человечество в целом. — Обер-лейтенант зиганул, вытянув правую руку, и троица фашистов исчезла за забором, просто растворившись в морозном воздухе. В следующий раз надо будет хоть одного из них пристрелить, иначе меня из Системы пинком под зад вышибут. В конце концов, я нанят на работу именно ради изгнания бесов, но никак не для установления дружественных контактов с чертями. Если такое дипломатическое ведомство и есть, то наверняка там служат парни более подкованные в подобных вопросах, чем я. — Хочешь лапку? — вернул меня в реальность мой пёс. Что ж, оставалось потрепать по загривку верного друга и вернуться в дом. Анчутка встретил нас ещё в сенях. — Как прошли переговоры, амиго? — Пока безрезультатно, — честно ответил я. — Стороны заслушали мнения друг друга, обменялись конструктивной критикой, взвесили позиции и пришли к выводу о необходимости дальнейших встреч в нормандском формате. — То есть, майн либер фройнд, ты не будешь убивать Якутянку? — Её нельзя убить, — напомнил я, на что безрогий красавчик лишь нагло расхохотался: — Тео, ты дурак! Стали бы они тебя уговаривать, если б наверняка не знали, что уже можно… ай! Думкопф! Дьябло! За что? — Не обзывайся, — уже, наверное, в сотый раз предупредил бдительный доберман. — Не смей ругать Тео, а то я тебя ещё не так тяпну! — Хоть бы предупреждал, собака сутулая… Гесс гавкнул ещё раз, и нечистого сдуло на кухню. Возможно, я действительно дурак, если подписался на такое дело, не узнав всех деталей и не выяснив всех подробностей. Анчутка, походу, прав. Раз уж предполагается, что Якутянка может быть убита мной в момент попытки равноценного убийства ею же Марты, то это означает лишь одно: демонесса не так уж неуязвима. Черти отлично знают наше вооружение: святая вода, крест, молитвы, мат и серебряные пули. Что-то из всего этого небогатого арсенала может остановить Якутянку. Есть ещё чёрное ангельское перо, но вопрос в ином: а так ли я хочу её убивать? Вот тут однозначного ответа у меня нет. Хуже того, мне и совета спросить не у кого. Ну, допустим, спрошу у самой Марты. Что она ответит? «Типа ты не можешь выбрать, кого спасти: меня или её? Ну чё, норм…» Или у отца Пафнутия спросить, к примеру. И услышать от него: «Якутянку можешь от пристрелить? Дак и бей от не раздумывая, паря! Ты б от знал, скольких наших она положила, скока от крови на ней, скока от зла! Иди от и стреляй, Федька, а не то как есть прокляну!» Пусть там ещё Дезмо или другие бесогоны, да кто угодно, даже старший сержант Бельдыев, — никто ни за что и никогда не примет тонкостей моих душевных метаний. Меня в этом смысле даже Гесс не понимает. Любит, верит, идёт со мной до конца, но не может взять в толк: почему плохую тётеньку нельзя кусь? Всё правильно, все правы. Но самое поганое, что, если действительно этот момент наступит и передо мной будет стоять именно такой выбор, я, не задумываясь, разряжу в белый лоб Якутянки весь барабан револьвера или полосну ей ангельским пером по горлу. Вот только кем я буду после этого в своих же глазах… За этими долгими, мучительными и бесплодными мыслями прошёл весь день. На задание меня вызвали уже глубоким вечером после ужина, когда отец Пафнутий удалился к себе в комнату с отнюдь не душеспасительным детективным чтением, а безрогий красавчик отправился на кухню мыть посуду. Мне было совершенно нечем заняться, и, видимо, в Системе об этом знали. Оранжевый бес появился рядом с миской Гесса, корча ему рожи. Хоть миска была пуста, для порядка доберман предупреждающе зарычал. Я попросил его дать мне две минуты на сборы, переобулся, проверил оружие, фляжку и молитвенник. Гесс также подобрался, встал и вопросительно вытянул морду в мою сторону. Никаких громких требований озвучивать он не рискнул, вдруг батюшка услышит, но изо всех сил мимикой указывал на оранжевого беса, словно бы пытаясь обратить моё внимание на… — Какой-то странный бес, — согласился я. — Декарт мне в печень, да он же в юбке! — И с бантиком, — шёпотом просемафорил пёс, деликатнейше хлопая игривую оранжевую бесовку по хвостику. Короткая яркая вспышка перенесла нас в длинный белый коридор. На лавочке сидел всего один бесобой, ботанического вида парень в потёртом клетчатом костюме, сорочке с бабочкой и в очках с толстыми стёклами. При виде нас он вежливо приподнялся. — Добрый день, товарищ! — Добрый, — так же вежливо кивнул я, а мой пёс недоуменно оттопырил ухо. Увы, похоже, что с ним здороваться не собирались. — Позволю представиться, я Евгеша. — Евгеша? — неуверенно повторил я. — Вот прямо так? — Да, так меня называют мама и бабушка, — с гордостью, поправляя очки на носу, заявил он. — А вы? — Тео. — А я Гесс. — Ваша собака гавкнула. — Он назвал своё имя, — сухо поправил я. — Его зовут Гесс. — Мне это совершенно не важно, — отмахнулся молодой человек. — Я хотел спросить вас, Тео, что вы думаете о Марте? — Видимо, у меня вытянулось лицо, потому что ботаник поспешил добавить: — Видите ли, я хотел представить её родителям как будущую невесту, но вот лично у вас нет ощущения, что у неё несколько примитивная речь? Все эти вульгаризмы: «норм», «ок», «как бы», «типа»… Если б не должность и зарплата… А ещё рыжие волосы! Она ведь их красит, да? Просто моя мама не одобрит крашеную, да и мне не хотелось бы… Я не успел удержать грозного пса. Да и не особенно старался, если честно. Могучий доберман одним броском скинул болтуна с лавки и, прижав лапами к полу, прорычал во всю пасть: — Ты обидел Тео, ты обидел Марту, ты обидел собаченьку! Кто нехороший мальчик? Ты, ты! Кому нет лапки? Тебе, тебе! Кого я сейчас кусь за нос?! Истошный визг насмерть перепуганного Евгеши заполнил весь коридор, успешно заглушая нейтральный голос динамиков. — Следующий. — Гесс, пошли. — Я поймал его за ошейник. — Нет, сначала я его покусаю! — Да плюнь, он того не стоит. — Он меня бесит! Не беси меня, я страшный, где мои вкусняшки?! Ботан визжал не переставая, полностью исключая любой вариант мирного разрешения ситуации. Я даже на минуточку подумал, что в него вселились бесы, но тут дверь распахнулась, и на пороге офиса показалась Марта. Обворожительно прекрасная в коротком облегающем платье, в тёмных очках, с клатчем в руках, строгая и неприступная, как всегда. — Опять Тео и Гесс устроили бардак в приёмной. Ну норм… Чего, в первый раз, что ли. — Мы не виноваты, — честно гавкнул Гесс. — Он первый начал! — Ок, мне без разницы, — поморщилась моя любовь. — Можно его как-нибудь заткнуть? Доберман, не задумываясь, врезал тяжёлой лапой в челюсть жертвы. Евгеша икнул и потерял сознание. Вполне себе радикальное решение, почему нет? Марта отблагодарила моего бесхвостого напарника большой конфетой из сумочки, после чего, не тратя времени и слов, цапнула меня под руку, Гесса за ухо и притопнула каблучком… В следующее мгновение в лицо мне ударил горячий ветер Аравийской пустыни. Я открыл глаза, над головой пылало белое солнце, синее небо распростёрлось от горизонта к горизонту, заливая призрачным светом вершины золотых барханов. Мои ноги едва ли не по щиколотку утопали в горячем песке, справа за мой рукав держалась рыжая девушка в странном средневековом платье и вуали. А на шаг впереди нас яростно раздувал ноздри могучий вороной конь арабской или берберийской породы. — Лизь тебя? — предложил жеребец. — Спасибо, не сейчас. Задница Вольтерова, интересно, как я сам-то теперь выгляжу? Надеюсь, не беглый раб-мавританин или волоокая девица из гарема, а хотя бы какой-нибудь богатенький шейх? Хотелось бы! Но сейчас меня волновало немного другое. — Ну что ж, ребята, вот мы и на задании. Объясняю всё по ходу, потому что после того, что вы устроили мне в… — Кто был этот тип? — Какой? Понятия не имею, о чём ты, и вообще… — Его зовут Евгеша, — перебил её я. — Он к тебе клеится? Почему он вообще попал в Систему?