Не знаю, что делает созданная Семиным тюрьма, но она явно повысит шансы его союзников и уменьшит их у противников. — Вот же черт! — в этот момент сквозь немного истончившуюся под ударами моих ночных кадавров стену стало видно, как Орлов использовал визуализацию, срывая со своих противников защиту, а Осипов с помощью своего нового черного меча отрубил чьи–то руку и голову. Чьи именно, не разглядеть — слишком мутная картинка. — Как я и сказал, тела и враги еще будут. А пока отойдите в сторону и не отвлекайте моих питомцев, — я отвел свой небольшой отряд в сторону, чтобы не привлекать внимание к месту прорыва, оставив тут только отряд разведчиков. — Мы справимся? — на этот раз с вопросом (хотя бы не громко, так что услышал его только я) влезла Даша. Впрочем, с ее стороны все логично: где мы и где те титаны, что сошлись сейчас в схватках по всему этому полю! — Справимся, — вот бы и внутри я был столь же уверен. Но чисто теоретически, если мы пробьем щит, соберем добычу и уйдем, не дожидаясь развязки, будет даже не так уж и важно, кто в итоге победит. В этот самый момент треск щитов, раздавшийся с места столкновения Семина с генералами и их группой поддержки, показал, что все может на самом деле закончится даже раньше, чем я думал. Быстрый взгляд в ту сторону — как оказалось, в прямой схватке смогли выстоять только трое. Сартр, Лютова и еще какой–то рыжебородый мужик (судя по словам Сапогова, генерал Новой Москвы). А вот, похоже, начинается главная развязка этой схватки: продавит ли новый повелитель бунтовщиков или статус–кво закрепится, разделив территорию нашего куска мира на две части? В то, что представители Альянса даже при помощи жнеца смогут победить, я что–то теперь больше не верил. Пока их единственным успехом были лишь небольшие проплешины в щите повелителя из Разлома и все. — Нападайте! — хриплый голос довольного Семина опять прогремел, закладывая уши, но его противники не спешили пользоваться этим предложением, восстанавливая дыхание. Кстати, а не для того же и сам старик взял эту паузу? Может быть, и ему нужна передышка? Но нет, оказывается, он задумал кое–что другое. Новая пентаграмма на земле, и вот созданная им тюрьма из вихрей отращивает щупальце. Атаковать? Нет — вместо такого очевидного решения оно устремляется внутрь и вытаскивает наружу чье–то скрученное с головой тело. Вот же зараза, он ворует моих богов! И действительно, щупальце доставило жертву прямо в руки Семину, и тот тут же отрубил ей голову, с удовольствием втягивая потоки силы. — Думали заманить меня в ловушку, — теперь он говорил уже не так громко, но благодаря тому, что мы были совсем близко, все равно слышно было каждое слово. — Неужели не догадались, что я знаю о каждом вашем шаге, и в итоге вы только собрали нужных мне жертв в одном месте? — Полина! — ту же яростно заревел Сартр. Я сначала думал, что он заподозрил жницу в измене, но потом понял, что, скорее всего, это просто возмущение тем, что та пропустила предателей. — Что Полина? — сварливо переспросила мать Майи, пожав плечами. — Он многих использует просто втемную, активируя закладки в самый последний момент, таких спящих шпионов найти очень сложно. Вот же зараза, а ведь таким образом люди Семина могли скрыться и от меня. Надо будет потом, если все закончится хорошо, пропустить союзников через гейс правды и отсеять всех, кто в принципе общался с этим человеком. — Но есть и второй вариант, — Лютова тем временем продолжала. — Закрыться от меня с помощью своей силы и скрыть предательство. Как это можешь сделать ты или… Тут Семин довольно расхохотался, а генерал Новой Москвы спокойным шагом перешел на его сторону. — Ну, вот мы почти и определились с окончательным раскладом сил, — Семин усмехнулся, а я неожиданно заметил, что после поглощения новой порции силы, его защита, в которой до этого можно было заметить немного мутные пятна, опять стала яркой и немного глянцевой. — Василий, я же чувствую, что ты совсем рядом, выходи. Неужели не хочешь поздравить старого знакомого с победой? Перед смертью… Последнюю фразу он добавил после небольшой паузы и довольно расхохотался. Но это не самое страшное: его психическое здоровье меня вообще мало волнует. Гораздо хуже, что он сейчас смотрит в мою сторону — значит, действительно почувствовал. Ну или просто отследил с помощью моего надгробия, того, что еще оставалось у него. Предполагая, что я не пропущу начинающуюся заварушку, это было бы совсем несложно. — Привет, — примерно рассчитав и убедившись, что у меня полно камней возрождения, оставленных и у входа в Разлом, и тут, рядом с полем боя, я все же решил рискнуть и понаблюдать, чем же все закончится. Тем более, моих тварей, рвущих полог купола Семина, пока еще не заметили, а часть сил во главе с Ардом и Хвостовым уже готова ворваться в почти появившуюся дыру. И мне всего–то и надо, что потянуть время. Да, две минуты, и ухожу! Для начала к оврагу, где оставил надгробия весь наш отряд — попробую увести и остальных. Ну а если не повезет, то… А почему это Лютова начала стремительно отходить в сторону, как будто собираясь сбежать? Раньше она, несмотря на всю силу Семина, была готова сражаться до конца, а тут такое… Что изменилось? Я быстро закрутил головой по сторонам и, наконец, заметил новые действующие лица. — Привет. А чего это вы тут без нас развлекаетесь? Мужчина и женщина в темных капюшонах. Она без оружия, он с огромным двуручных мечом, покрытым красными и черными рисунками. Они шли сквозь поле боя, как будто не замечая ни магов, ни способностей уников, ни даже порой помогающих своим богов — последние так, наоборот, оказавшись рядом с этой парочкой, словно бы издавали тихий писк и пытались сбежать подальше. Как и Лютова, которая, кстати, уже окончательно куда–то исчезла. — Медея со своим учеником, — Семин, увидев новых гостей, тут же забыл про меня и повернулся к Хозяйке ночи с Лысым. — Решили нанести визит вежливости новому повелителю этого мира? Или сразу же хотите принести клятву верности? После этих слов старик вытащил что–то похожее на старую ссохшуюся от времени руку — видимо, эта мумифицированная часть тела и была тем самым якорем, добыче которого он так радовался во время нашей встречи в Запретном городе. Вот только разве он, как я сейчас, не чувствует, что она не поможет? Не знаю, что именно успели провернуть Медея с Лысым за то время, пока мы не виделись, но что–то точно изменилось. Медея, Хозяйка ночи Дэвид Джонс, рыцарь ночи Вот и все, что можно прочитать в их статусах. Больше ничего не видно, даже уровни. А еще пропавшая метка бездны у Лысого — нет, это все точно не просто так. — Успокойся, старик, ты сыграл свою роль, — проговорила богиня. — И если сейчас сдашься сам, я даже не стану тебя убивать. Все–таки ты неплохо напугал моих бывших вассалов, почему бы не проявить к тебе благосклонность. — Твой якорь у меня, я могу окончательно стереть тебя из этого мира! — к сожалению для него, Семин явно не захотел поверить в слова Медеи. Даже больше, он зачерпнул часть своей силы и попробовал ударить ею в сжатый в его руке талисман. — Не поможет! — ехидству Хозяйки ночи смогла бы позавидовать даже мать всех чудовищ. — У меня есть новый полноценный якорь, так что не вижу смысла беспокоиться о таких мелочах. Дэвид, укажи нашему собеседнику его место. — Если ты назвала человека своим рыцарем, то это вовсе не значит, что ночь его признает! — Семин выдал непонятную фразу, а потом просто взял и ударил. Так, как до этого сносил защиты генералов и богов — вот только против моего старого знакомого это почему–то не подействовало. Более того, тот взмахнул своим мечом, и внушительный кусок ауры Семина, которую до этого слаженная атака жницы и генералов смогла разве что чуть–чуть подпалить, был отсечен и развеян в воздухе. После такого варварского разбрасывания энергией, которую можно было бы поглотить и пустить на что–то действительно важное, мое тело не удержалось и неосознанно сделало шаг вперед. Маленький, еле заметный, но в мире, где все замерло, наблюдая за возвращением старой богини, это легкое шуршание подошвы о камни, казалось, услышал каждый. — Опять не можешь остаться в стороне? — такое чувство, что Медея посмотрела на меня с каким–то сожалением. — Дэвид, когда закончишь со стариком, прикончи еще и этого. На мгновение у меня появилась безумная надежда, что Лысый откажется, но нет. Тот лишь бросил на меня взгляд, задумался буквально на мгновение, а потом кивнул. И что теперь делать? Напомнить, что это я спас ему жизнь — не знаю ни одной истории, где такая вот мольба смогла бы перевесить целесообразность. Значит, отступать? Наверно, да: все–таки одно дело стоять рядом с битвой титанов, выжидая свой шанс, и совсем другое — быть ее частью. Даже когда Семин хотел поговорить — это было не так критично, как сейчас внимание богини. В общем, несмотря ни на что — хотя после того, как Лысый начал кромсать на куски ауру убийцы богов, уже есть на что посмотреть — я боюсь эту дамочку куда больше, чем новоявленного повелителя. — Кстати, ты же не хочешь сейчас сбежать? — от ласкового голоса Медеи у меня создалось ощущение, что по мозгу прошлись наждачкой. — Один, два… Двадцать девять, тридцать камней возрождения, и даже один скрытый запасной. После этих слов она дернула рукой, и над ней затрепетали те самые тридцать шариков света, совсем как когда я сам проводил ритуал отказа от бессмертия. Неужели все это на самом деле? Тело тени Сам при этом сделав шаг назад, я попробовал отвлечь внимание Медеи с помощью своих измененных кадавров. Да, она сможет отменить их трансформацию, но и после этого ее будет ждать сюрприз. — Глупец, мои же создания и против меня? — хозяйка ночи рассмеялась, глядя на летящих к ней монстров. — А ты когда–нибудь вообще задумывался, как высший дух так легко тебе подчинился? Или о том, почему другие люди, в прошлые эпохи получавшие мое благословение и такого вот слугу, не захватывали мир, создав неисчислимые полчища монстров? — Невозможность их контролировать? — чуть в стороне Лысый почти полностью расправился с Семиным, который уже перестал контратаковать, только лишь защищался. А мои монстры уже почти вплотную подобрались к Медее. — Да разве это кого остановит? А вот возможность потерять разум и самому стать одним из монстров ночи, стоит провести хоть один призыв без моего благословения, вот это многих заставляло задуматься, — от этих слов меня немного передернуло, но не настолько, чтобы я сбился или отказался от своей атаки. Заклинания, сила маски — не думаю, что это как–то поможет против собравшейся покончить со мной богини, а вот эта атака… Медея отменила изменение, но вооруженные клинками Разлома кадавры, тут же вернувшиеся под мой контроль, не только не сбились с прыжка, но, наоборот, лишь посильнее размахнулись. Удар и смех — мечи не смогли пробиться сквозь защиту Хозяйки ночи, но это и не было моей главной целью. — Может быть, сдашься, и тогда я верну тебе одну из искр для нового надгробия? — Медея продолжала усмехаться, но посмотрим, что она скажет после встречи с божественными зарядами, скрытыми в каждом из кадавров. Взрыв! — Мелкая тварь! — клубы дыма от десяти разорвавшихся кадавров развеялись, открыв моему взгляду немного подкопчённую фигуру Медеи. Жаль, не вышло. Впрочем, я же и не верил до конца, что смогу ее убить. — Значит, возомнил себя убийцей истинных богов? А ведь Медея–то в ярости… В этот момент я неожиданно понял, что не могу пошевелиться — ноги обвили черные, как ночь, лианы. — Умри! — хозяйка ночи яростно выдохнула это слово, сформировала в руке копье из мрака и швырнула в меня. Не пошевелиться, не воскреснуть в случае неудачи… Неужели это все? Или у меня есть еще какие–то варианты? Глава 52. Старина Защита плоти, остановка времени, полет — я пытался использовать все свои силы, чтобы освободиться, но держащая меня поросль как будто высасывала из меня все соки, лишая возможности применить любые способности. А копье ночи уже почти добралось до меня — будто в замедленной съемке я смотрел, как сокращается расстояние между нами. Десять метров, метр, считанные сантиметры — и вот тело невольно сжимается в ожидании удара, но его нет. Тонкая полоска стали, сжатая в крепкой руке отвела копье богини в сторону. Глаз скользит влево, чтобы увидеть того, кто мне так вовремя помог. Ну, конечно — Бо и утащенный им у меня меч Карика. Кто и что еще бы в этом мире смогли бы остановить атаку разъяренной Медеи? Стоп, и хватит расслабляться. Тот факт, что бог обман решил появиться, вовсе не значит, что все кончено. — Бо? — черт, как глупо звучит. Сейчас бы еще разреветься, как девчонке, и была бы полная картина. Кстати, а ведь мой покровитель выглядит еще хуже, чем в прошлый раз. Круги под глазами стали еще заметнее, идеально чистый костюм выглядит помятым, а еще, мне показалось или нет, но у Бо дрогнула ладонь, сжимающая меч. Да что это с ним? — Ну, здравствуй, соперник, — увидев Бо, Медея как будто успокоилась и взяла себя в руки. — Похоже, последние дни дались тебе нелегко. А ведь она издевается? Явно что–то сделала и теперь с удовольствием наблюдает за результатом? Вот ведь изворотливая гадина — хотя когда это подобные качества вызывали у меня неприязнь в людях? Просто дамочка знает, чего хочет, и не стесняется этого добиваться, и мне, кстати, было бы неплохо последовать ее примеру. Ослепляющий удар Бо взмахом меча освободил мои ноги, возвращая возможность использовать свои силы, и я тут же активировал этот простейший навык по запусканию солнечных зайчиков. В бою бесполезная вещь, но если использовать его как цель для следующих способностей, то лучше такой вот «подсветки» я еще ничего не видел. Хищная лоза Еще одна простая способность. Правда, я почему–то уверен, что направь я ее в Медею или один из парящих шариков, получившихся из моих уничтоженных надгробий, то она все заметит. А так я вроде бы и целю не в нее саму или то, что она считает своим, ничего опасного не происходит — в общем, когда лоза откинула в сторону одну из искр, Медея так ничего и не заметила. Ну а дальше перекинуть себе нужную штуку в обход серией коротких бросков было не так уж и сложно — несколько секунд, что Бо не мигая смотрел на хозяйку ночи, и вот этот украденный светлячок уже у меня в руке. Вы можете заново активировать одно из своих надгробий Значит, не врала Медея, когда предлагала в качестве награды одну из искр. И чего я не согласился и теперь вон каким врагом обзавелся? С другой стороны, бессмертие я себе все–таки вернул, а бросать спасшего меня Бо одного мне что–то не очень хочется. Да и драки вроде не будет, а послушать разговоры такого уровня будет нелишним. — Ты нарушила наш уговор, — бог обмана, наконец, заговорил, а я только сейчас осознал, что при встрече Медея назвала его своим соперником. Да кто же на самом деле мой покровитель? — Ты хотела убить моего ученика, а до этого стала его «темной». Звучит не как обвинение, а скорее как приговор суда. Стоп, что он сказал? Медея стала моей темной, причем сама? — Ты явно его для чего–то готовил, я решила подстраховаться, — Медея пожала плечами, а потом с удивлением повернулась куда–то в сторону справа от меня. — Он мой, — хрипя и дико вращая красными глазами, Даша сбросила с себя оцепенение и даже сделала шаг вперед. Да уж, ради силы, которую тем более она начала считать своей личной, эта девушка всегда была готова бороться. И пусть в ней сейчас говорят исключительно собственнические мотивы, мне, черт побери, все равно приятно. — Знай свое место, — с руки Медеи сорвалось еще одно копье ночи и пронзило лучницу насквозь, заставив ее тело прямо–таки истаять в воздухе. В отличие от меня Дашу ее бог (или богиня) не стал пытаться защищать. Впрочем, в голосе хозяйки ночи не было особой злости, так что буду верить, что сила удара окажется не слишком большой, и моя соперница по начальному лагерю сможет воскреснуть. Соперница? Да–да, как опять–таки Медея назвала Бо. — Вы двое раньше были людьми, которые появились в этом мире так же, как и мы? — я вслух высказал поразившую меня идею и принялся ждать реакции. Нет, с одной стороны, это могло бы быть правдой, уж очень человечны все известные мне боги, а с другой… Есть в них все же и что–то чужое… — Как твой ученик смеет меня, ученицу самого Карика, оскорблять такими предположениями? — Медея в гневе повернулась к Бо, и у меня к нему тоже, если честно, появился вопрос. — Ты тоже ученик Карика? — какое простое предположение, которое, тем не менее, и объясняет большую часть недомолвок между этими двумя, и отвечает на вопрос о неожиданной для вроде бы обычного бога силе Бо. — А ты не знаешь? — мои слова почему–то привели Медею чуть ли не в восторг. — Один из двенадцати лучших, ставших новыми руками Великого Карика, но при этом самый слабый из них. Известен в узких кругах тем, что не предал нашего властелина, хотя лично я в этом сомневаюсь, и был последним, кто видел его в живых. Кстати, может быть, расскажешь, он сам умер или это все же ты его?