А вот и попытки о чем–то умолчать — все, как и следовало ожидать. Что ж, к такому я как раз готов и у меня есть, что предложить за информацию. — А если я поделюсь неизвестными тебе знаниями о тенях? — небольшая затравка. — Если я действительно сообщу тебе что–то новое, то ты в свою очередь тоже не будешь ничего скрывать. Если нет, вернемся к твоему предложению и буду выбирать. Бо смотрит на меня с возросшим интересом, причем мне кажется, что мой рассказ его интересует не совсем с той точки зрения, как я думал раньше… Неужели он и так все знает? — Давай попробуем. Я не врал до этого, не совру и теперь, так что не волнуйся о награде, если действительно сможешь меня удивить. Предлагает верить ему на слово? Если честно, хотел потом проверить Бо с помощью гейса, но вообще он на самом деле, насколько я знаю, мне не врал. Не договаривал, манипулировал фактами, умалчивал детали — но не лгал. — Во время путешествия в мертвый мир я заключил союз с Медеей против теней. Потом в ходе сражения с их силами она пленила моего духа обмана и использовала его для того, чтобы доказать им факт твоего существования, — я постарался построить эту фразу так, чтобы концовка отвлекла внимание от пары логически пропущенных этапов в середине моей речи. Вот только Бо лишь улыбается и явно ни капли не впечатлен. То есть он уже на самом деле все знал — и не нужен никакой гейс, чтобы это понять. Причем я бы даже поставил на то, что это раскрытие карт было частью его плана. Ну или просто ценой, заплаченной за что–то для него на самом деле важное. — Вы же договорились с Медеей? И моя отправка в мертвый мир была частью сделки? Так? — Бо молчит, но при этом, мне кажется, делает еле заметный кивок головой. — И мое спасение? Когда я думал, что она сдаст меня теням, и лишь в последний момент она подсказала использовать «копию» для бегства — все эти игры тоже только часть плана? Я вспомнил тот момент, то чувство безысходности, которому чуть не проиграл, и был готов высказать Бо все, что я о нем думаю… Но неожиданно понял, что бог обмана находится на грани бешенства. Бешенства из–за сказанного мной! Но почему? Что именно из произнесенного его так разозлило? Мое спасение — вряд ли, иначе бы он удивился гораздо раньше. Но тогда остается только сам способ моего бегства из плена в мертвом мире. — …хотела меня обмануть. Неужели решила подстраховаться? — Бо как будто на мгновение погрузился в скороговорку собственных мыслей (похоже, усталость все–таки и такого как он смогла достать), но почти моментально вынырнул и вернулся ко мне. — Ты все же сумел удивить меня. — Тогда рассказывай, — про Медею и какой–то свой провал он сейчас точно говорить не станет, так что надо будет постараться потом попробовать сделать выводы самому. А пока будем выжимать максимум из выигранного чудом пари. — Рассказываю–рассказываю, — Бо миролюбиво поднял руки. — Хотя про того же двойника, кстати, мог бы догадаться и сам. Учитывая, что ты уже знаешь того, кто планирует бороться со своими двойниками, и знаешь, что с ним случилось. И всего–то, что нужно было сделать, так это предположить, что происходящее не случайность, а часть глобального плана. Но ведь это так сложно — представить, что и другие могут планировать свои шаги. Ехидную речь Бо так и хотелось прервать криком «Обещал, рассказывай!», вот только откуда–то возникло ощущение, что общее количество информации, несмотря на все обещания, все равно ограничено. И чем больше я смогу угадать сам, тем больше в итоге мне и расскажет бог обмана. Тем более в этом ребусе все было довольно просто. Ясное дело, что Бо сейчас говорит о Лысом и той подготовке, что ему помогает пройти Медея. Ведь что может оказаться решающим фактором в твоем столкновении с равным противником? Именно — внешние обстоятельства. А в том месте, куда отправила мечника Холла, эти обстоятельства настолько крупны и упитанны (все–таки двухтысячный уровень — это не хухры–мухры), что, думаю, при достаточной подготовке к моменту выяснения отношений можно существенно повысить свои шансы. Но какова богиня пространства! Ведь ясное же дело, что Медея успела ее прижать да затребовать помощь. А тут я — мало того, что помог ее оказать, так еще и отказался от своего долга. Все–таки не зря говорят про чертей в тихом омуте: якобы спокойные белые овечки — это те еще оторвы. — Значит, ловушка? — пусть я и уверен в своем ответе, но лучше получить подтверждение. — Именно, — Бо не стал упрямиться или тянуть время. — Физические предметы, даже артефакты тут не помогут — двойник сможет все воспроизвести, такова его природа. Люди в качестве помощников слишком непредсказуемы, а вот монстры — если они сильны и при этом еще сумеешь правильно подгадать условия… Ну да, теперь уже можно и не продолжать. — Хорошо, с этим все понятно, — как ни странно, впервые после общения с Бо я понимаю, что на самом деле в чем–то разобрался. — Теперь расскажи про Карика и Медею. Вот сейчас бог обмана явно начнет юлить… Я ждал этого, был готов требовать своё, но мой покровитель в итоге даже не стал брать паузу для внушительности и просто заговорил. — Карик — бывший главный бог этого мира, ты уже в курсе истории его и Номеноса, так что знаешь, как он пропал, — нет, все–таки он не упустил повода налить воды, повторив уже сказанное раньше. — Медея же — это та, кто хотела стать его темной половиной, но так до конца и не преуспела, а в итоге чуть не лишилась всего. Бо замолчал, а я попытался оценить все смыслы, заложенные в эту фразу. Темная половина — если бы Медея могла контролировать тьму и выбрать Карика своим врагом как та же Даша, сделало бы это ее сильнее? Бо сейчас об этом? И почему он так ехидно посмотрел на меня в этот момент — нас–то с Хозяйкой ночи такие отношения точно не связывают. — Это все? — я попробовал подтолкнуть разговор, но такой необходимости уже не было, Бо сам начал говорить. Вернее, задавать вопросы. — Ты знал, что изначально боги бездны подчинялись ночи? И что новых богов хаоса и тьмы Карик изначально поручил тоже Медее? Ну, насколько он мог это в тот момент сделать. Внезапно. Вот так вот считаешь кого–то самостоятельным игроком, а потом выясняются такие подробности. Получается, вся нынешняя большая тройка, состоящая из местных и пришлых богов, завязана на мою знакомую. Интересно — и, главное, Бо еще не закончил говорить. — При изгнании Медея потеряла большую часть своих сил. Но ничто не уходит в никуда — привязка к ее стихии, сделанная Кариком, позволила богам бездны, тьмы и хаоса часть этой мощи поглотить и с помощью этого подмять под себя остальные стихии. Что, с одной стороны, их, конечно, порадовало, но с другой — дало Хозяйке ночи лишнюю энергию для поддержания своего существования и все новых и новых попыток пробить себе путь назад. — То есть им досталась часть ее силы, а она в свою очередь тянет силы от них? — уточнил я. — Все верно, — Бо опять просто кивнул. И чего он сегодня такой разговорчивый? — Они не могут не делиться с ней, и теперь ее существование — это постоянная опасность, от которой им не избавиться. Нет, конечно, можно отказаться от части своей силы, и тогда, если уничтожить ее якоря, Медее придется уйти навсегда. Но местные боги не пойдут на свое ослабление даже ради спасения шкуры. Будут держаться за крупицы могущества до последнего в надежде, что опасность достанет кого угодно, но не их. Я тут же вспомнил, как во время моего путешествия в теле Лены Семин рассказывал про якорь Медеи в виде куска ее тела, оставленного под защитой ученицы–демонессы. А ведь Бо не знал, что я в курсе этой детали. Получается, пусть я и раньше верил этой его истории, но вот реальное подтверждение того, что мне не вешают лапшу на уши. — Представляю, каково Медее жить, понимая, что ее существование зависит от других, — поддакнул я, а Бо довольно хохотнул. Все–таки он явно знает Хозяйку ночи, скажем так, лично! Причем в отличие от, как выяснилось, подчиненных ей богов тьмы, хаоса или бездны мой покровитель относится к Медее скорее как равной. Нет, как к сопернице… — Кажется, за мной идут, — на лице бога обмана появилась широкая улыбка. — Форс–мажор — достойная причина не выполнить нашу договоренность до конца. Согласись? Черт! Он меня провел! Я же знал, что рассказ секретов можно отследить, что с Бо и сделали. Вернее, что он сам дал с собой сделать. А ведь оставался чуть ли не самый важный вопрос: кто он сам такой? — Кто ты? — ну, вдруг повезет. — Ты назвал меня Бо, пусть так и будет, мое старое имя уже совсем не важно. Хотя, зная о природе обмана после знакомства с духами, кое о чем, как и в случае с двойником, мог бы догадаться и сам. Он меня еще и подначивает? Но не время обижаться. Сквозь изнанку замедления времени я увидел, как к нам с той стороны приближается четверка темных фигур. Тени? Точно не разобрать, но после встречи мне кажется, что я могу их опознать и просто по силуэтам. — Вылечи моего духа или дай энергии на нового! — Бо уже уходит, говорить он не будет. Может быть, хоть с этим поможет? — Не дождешься! — радостно шамкнув, как будто подавившись какой–то другой заготовленной фразой, Бо растворился в воздухе, а время снова продолжило свой бег. Я много узнал, правда, и новых вопросов появилось не меньше. И что самое обидное, бог обмана дал мне подсказку о самом себе. И если в случае с Дэвидом и двойниками я сразу понял, что к чему, то сейчас в голове нет ни единой догадки. И что теперь? Попробовать активировать двойника, благо информации, как это сделать, мне теперь хватает? Или эта возможность в отличие от большой битвы с Семиным и потенциальной божественной добычи никуда не денется? Да, пока лучше продолжать двигаться по старому плану и заодно параллельно пытаться разгадать тайны этого мира. Добравшись до медленно выползающей из города змеи отрядов Альянса — благо после поражения Осипова люди Семина не решились никого преследовать — я нашел группу Хвостова, забрался в одну из выделенных нам под скарб повозок и потом, наплевав на все возможные неприятности, позволил себе немного подремать. Мозгам был нужен перерыв, чтобы обработать новую информацию и вернуться в привычный ритм. За полчаса же ничего не изменится? Ну или за пару часов — повозка так мерно трясется, словно приглашая окончательно провалиться в сон. В общем, когда я пришел в себя и решил вернуться в вертикальное положение, мы уже подъезжали к какому–то новому городу. — Кот! — а раздавшийся из небольшого форпоста во внешнем кольце укреплений знакомый голос чуть не заставил подпрыгнуть. Даша, Петрович и еще с десяток незнакомых мне людей с довольными улыбками спрыгнули со стены и теперь двигались в мою сторону. И что самое странное в их поведении, такое чувство, будто они искренне рады меня видеть. Глава 39. Реабилитация И как мне теперь себя с ними вести? Все–таки, одно дело, когда меня поддерживает отряд из знакомых местным воинов пусть и не под самым приличным флагом, и совсем другое, если рядом начнут собираться последователи так неудачно себя зарекомендовавшего светлого квартала. А в том, что рядом с моими бывшими членами по отряду идут именно «воины света», я почему–то не сомневаюсь. — А у нас бумага от самого генерала Сартра! О снятии к кварталу света всех претензий со стороны Альянса, — я уже почти был готов переходить к крайним мерам, когда Петрович помахал над головой сложенным свитком с наполненной силой печатью. А ведь эта информация все меняет. Похоже, Сартр все–таки задумался о сотрудничестве и решил дать мне возможность себя проявить. Или, что скорее ближе к правде, тут все сложнее, и он больше заботится о себе. Все–таки генерал Нового Парижа не может заключать сделки со вчерашним новичком, а вот если его партнером станет один из отличившихся во время последней войны… Что ж, не удивлюсь, если в ближайшее время в мой отряд начнут прибывать все новые и новые пополнения. — Это же ты… — Даша попыталась меня спросить о событиях в Находке, но я ее перебил. — А где Лиса? — думаю, это послужит достаточным ответом на все вопросы о тех событиях, а детали… Они тут пока ни к чему. — Ушла искать Хангерса, — ответил копейщик. Кстати, у него, как и всех новоприбывших положительные цифры в отношении ко мне, так что, пожалуй, на эти силы пока можно будет на самом деле положиться. — Не могла поверить, что тот ее бросил. Она почему–то думала, что ее нынешний статус — это абсолютная гарантия безопасности. — Скорее, метка смертника, — рассматривая людей Даши и Петровича, я чуть не пропустил, как вместе с небольшим отрядом к нам присоединился Сапогов. — Генерал отправил меня к тебе рассказать о новом указе, но ты, судя по всему, и так уже в курсе. Ну, и заодно я буду у вас кем–то вроде связного, так что, если что будет надо, обращайся. — Что ты имеешь в виду, говоря про метку смертника? — Даша повернулась к своему однофамильцу и на мгновение замерла. А ведь я думал, что будет, если они встретятся, и вот он шанс понаблюдать за этим вживую. — Нападать на жнецов чревато. А вот показать серьезность своих намерений через смерть ученика, но при этом, не переводя отношения за красную линию, это довольно распространенный способ вызвать к себе интерес. — Тверь, Заволжский, мать зовут Инна? Тут же перевожу взгляд на побледневшую Дашу. — Да, это моя мама. Дядя Олег? — у них разница, максимум, лет в десять, и дядя? Хотя, если эта Инна старшая сестра, то все возможно. — Значит, тогда, когда вы пропали, вы тоже здесь оказались? — Значит, тоже, — Олег, было видно, еще не решил до конца, как реагировать на появление неожиданного родственника. А вот Даша, уверен, уже вовсю продумывает, как выжать максимум из этой встречи. — Вечером заходи ко мне, расскажешь, как дела. Может быть, помогу советом. А парень–то не промах. Не отказал родственнице, но четко обозначил границы — никаких обещаний и, максимум, совет. Ладно, пора и мне вмешаться, тем более, вряд ли кто–то из этих двоих скажет хоть что–то интересное. — Думаю, воссоединение семьи вы сможете обсудить и потом. Олег, лучше дальше про жнецов расскажи. Что с их учениками понятно, но вот они сами, почему остаются в стороне? — А это тоже старая добрая традиция, — помощник Сартра как будто моментально забыл про Дашу. — Когда начинается большая война, в которой люди перестают считаться с потерями и достаться может кому угодно, жнецы предпочитают отойти в сторону. — Да, когда красные собаки выходят на тропу войны, даже Шер–Хан оставляет им свою добычу, — Петрович не удержался, вставил неточную цитату из Киплинга, потом почему–то смутился и замолчал. Точно, наш старый копейщик же работает на Семина, вот и чувствует себя неуютно. Ну да, этот вопрос мы еще лично обсудим. А пока, уточнив у Сапогова, где именно мы сможем расположиться, наш отряд в повисшей тишине втянулся в ворота Нового города. Как оказалось, это был именно он, последний из удерживаемых Альянсом городов в поясе вокруг начальной долины. Если представить всю отбитую у монстров и обжитую людьми территорию в виде зон: сначала идут леса новичков, потом полоса приграничных крепостей, двенадцать почти на одной линии и одна, та в которой мы сейчас и находимся, чуть позади. Следующая полоса — это центральные земли, где расположились Новые Москва, Париж и другие крупные города–государства этого мира, где скопилась основная масса людей и ресурсов. И вот единственный нормальный проход, не через горы или болота, между этими полосами пролегает через нашу крепость. То есть, одиночка–то пробежать сможет, что я недавно и проделал — целиком ущелье никому не перегородить, но вот целой армии, да еще и надгробиями в обозе придется сначала зачищать территорию. Оказавшись отрезанным от местной элиты, я был не в курсе всех приготовлений к бою, но они–то мне были и не нужны. У меня своя задача, не то, чтобы простая, но, по крайней мере, понятная. Мне нужен отряд, способный быстро пробиться в любое место на поле боя. Мелочь, да? Но я реалист — в предстоящей войне я точно не буду сражаться на передовой, а даже если и так, вряд ли мне повезет лично убить бога. Но, если это произойдет уже без моего участия — а как минимум, на раны и отсеченные конечности я рассчитываю, мой отряд должен первым оказаться на месте и собрать урожай. А что для этого надо? Во–первых, статус, позволяющий свободное перемещение — ну да, тут я думаю, можно будет протолкнуть некоторые послабления через Сартра. Во–вторых, готовность и умение быстро передвигаться по полю боя — и этот навык уже надо будет тренировать самим. Но сначала одна небольшая формальность. — Валентин Петрович, можно вас на пару слов, — Даша с Олегом уже ушли, остальные тоже занялись своими делами. И только копейщик стоял в уголку, как будто ожидая своего часа.