Джеймсу показалось, что она окликнула его, но оборачиваться он не стал, а прямиком пошел к выходу. Сперва он заехал к Филу – тот жил через несколько домов от Бигелоу. Дверь была заперта, на звонок никто не ответил. Джеймс постоял на крыльце, заглядывая в окошко, но смог разглядеть лишь прихожую с маленьким столиком из вишни и медную подставку для зонтов. Одинокий ботинок валялся на полу – это показалось Бигелоу странным. Подозрительным. Фил всегда был таким аккуратистом. Возвращаясь к садовой калитке, он заметил, что почтовый ящик переполнен. Такого за Филом тоже не водилось. «Его беспокоили глаза». Бигелоу снова залез в машину и пропетлял километр до клиники Казаркин Холм. Когда он добрался до регистратуры, у него взмокли ладони, а пульс барабанил вовсю. Администратор не заметила его появления – она была слишком занята болтовней по телефону. Он постучал в окошко. – Мне надо к доктору Валленбергу. – Одну минуту, – отозвалась она. С нарастающим раздражением он наблюдал за тем, как она отвернулась и зашлепала по клавишам, продолжая говорить по телефону – что-то насчет совместных страховых платежей и утвержденных сумм. – Это важно! – сказал он. – Мне нужно знать, что случилось с Филом Дорром. – Сэр, я говорю по телефону. – Фил тоже болен, да? У него проблемы с глазами. – Вам нужно поговорить с его доктором. – Тогда пропустите меня к доктору Валленбергу. – У него обед. – Когда он вернется? Когда? – Сэр, успокойтесь, пожалуйста… Просунув руку в окошко, он нажал кнопку разъединения на ее телефоне. – Я должен попасть к доктору Валленбергу! Она откатилась на стуле от окошка, оказавшись вне досягаемости. Из картотеки вышли еще две женщины. И теперь все три глазели на него – психа, беснующегося в вестибюле. Дверь открылась, и появился один из врачей. Крупный черный мужчина башней навис над Бигелоу. Его именная бирка гласила: «Роберт Брэйс, врач». – Сэр, какие трудности? – Мне надо видеть Валленберга. – Его сейчас нет в здании. – Тогда скажите мне, что стряслось с Филом. – С кем? – Вы его знаете! Фил Дорр! Сказали, что он болен – что-то с глазами. Он в больнице? – Сэр, давайте вы присядете, а эти дамы пока поищут карту… – Не желаю я сидеть! Я просто хочу знать, у него то же самое, что было у Ангуса и у Стена Маки? Входная дверь открылась, появилась пациентка. Увидев пылающее лицо Бигелоу, она застыла, словно почувствовала, что ситуация накалена. – Почему бы нам не поговорить у меня в кабинете? – предложил доктор Брэйс голосом тихим и спокойным. Он протянул руку Бигелоу. – Это прямо по коридору. Бигелоу поглядел на широкую, неожиданно светлую ладонь, прочерченную широкой темной линией жизни. Он поднял глаза на доктора. – Я просто хочу знать, – тихо проговорил он. – Знать что, сэр? – Я тоже заболею, как и другие? Доктор покачал головой – это было не ответом на вопрос, а выражением недоумения. – С чего вы должны заболеть? – Они сказали, что никакого риска нет… Сказали, что операция безопасна. Но потом заболел Маки, и… – Сэр, я не знаю господина Маки. Бигелоу посмотрел на регистраторшу. – Вы помните Стена Маки. Скажите, что помните Стена! – Конечно, господин Бигелоу, – ответила она. – Нам было так жаль, когда он ушел. – А теперь ушел и Фил, да? Я остался один? – Сэр! – другая сотрудница окликнула его из окошка. – Я нашла карту господина Дорра. Он вовсе не болен. – А почему он не пришел к Ангусу на похороны? Он должен был пойти! – Господину Дорру срочно пришлось уехать по семейным обстоятельствам. Он попросил, чтобы его медицинские документы передали новому врачу в Ла-Джолле. – Что? – Здесь так написано. – Женщина протянула Джеймсу карту с пришпиленной к обложке запиской. – Распоряжение датировано вчерашним днем. Здесь сказано: «Пациент переведен по семейным обстоятельствам, возвращения не ожидается. Все документы передать в Западное отделение Казаркина Холма в Ла-Джолле, штат Калифорния». Бигелоу подвинулся к окошку и уставился на подпись под направлением: «Карл Валленберг, врач». – Сэр! – Это снова сказал доктор; он положил руку на плечо Бигелоу. – Я уверен, скоро вы получите весточку от своего друга. Похоже, ему срочно пришлось уехать. – Но какие у него могут быть семейные обстоятельства? – Ну, может быть, кто-то заболел. Или умер. – У Фила нет семьи. Доктор Брэйс пристально посмотрел на него. Женщины тоже. Джеймс видел, как они стоят за стеклянной загородкой и смотрят на него – словно зеваки в зоопарке. – Здесь что-то не так, – возразил Бигелоу. – Вы чего-то недоговариваете, верно? – Мы можем обсудить это, – предложил врач. – Я хочу видеть доктора Валленберга. – Он обедает. Но вы можете поговорить со мной, господин… – Бигелоу. Джеймс Бигелоу. Доктор Брэйс открыл дверь, ведущую в коридор клиники. – Давайте пройдем ко мне в кабинет, и вы мне все расскажете. Бигелоу оглядел длинный белый коридор, растянувшийся за дверью. – Нет, – сказал он, попятившись. – Нет, это неважно… И выскочил из здания. Постучавшись, Роби Брэйс вошел в кабинет Карла Валленберга. Помещение, как и его владелец, было образчиком надменно-превосходного вкуса. Брэйс не слишком разбирался в мебели, но даже он чувствовал качество. Массивный письменный стол был изготовлен из какого-то необычного дерева теплого красноватого оттенка, Роби такого никогда не видел. Живопись на стенах – нечто претенциозно-абстрактное, однако обошлась она наверняка в целое состояние. Через окно за спиной Валленберга открывался вид на закат. Свет заходящего солнца растекался вокруг его плеч и головы, образуя своеобразное гало. «Иисус X. Валленберг», – подумал Брэйс, подходя к столу. Валленберг оторвал взгляд от бумаг. – Да, Роби? «Роби. Не доктор Брэйс. Похоже, нам обоим ясно, кто тут главный». – Вы помните пациента по имени Стен Маки? – осведомился Брэйс.