То ли мне повезло, то ли молитва таки нашлась, но из тьмы мы выпали на каменный пол коридора. Причем я оказалась в самой выигрышной позиции — верхом на бледном Данте Праймусе. С диким восторгом инерция протащила наш ладный тандем некромант-неопалимая еще пару метров и успокоилась, только когда мы задели напольную вазу. Ваза поприветствовала нас дружественным «бздынь» и рассыпалась в бурных овациях черепков. Я подняла голову, грозно осмотрела темный коридор, не менее грозно чихнула и скатилась с чужого мужчины. — Господин некромант, просыпайтесь! — позвала елейным голоском и так ласково-ласково дала пару пощечину идейному врагу. Враг отказался покидать гостеприимные объятья глубокой отключки. Пришлось со вздохом подниматься и, шатаясь, идти за помощью. В конце концов, это только в сказках все спасают прекрасных принцесс. Увы, но суровая действительность выступает за обратное. А потому стиснуть зубы, зажать хныкающий от боли бок и двигаться. Движение — жизнь! Если ты, конечно, не топаешь в пасть чудовища… Но и тогда на помощь могут прийти некроманты! — Тьфу, ты, кажется, подцепила от Решки недуг оптимизма, — вслух вознегодовал я и вздрогнула. Чужое присутствие оказалось таким мощным, словно некто невидимый потыкал между лопаток черенком метлы. Я резко развернулась и встретилась взглядом с… КОЗЛОМ! — Ме-е-е! — заявило рогатое недоразумение противным голосочком. Шерсть на боках парнокопытного отливала голубым, на рогах красовались черные кожаные чехлы с фиолетовыми кисточками, а длинную бородку выкрасили в мерзко-розовый цвет. На шее бодучей твари виднелся шипастый ошейник, одетый явно не для красоты и эстетики. Пока я офигевала, козел возомнил себя не иначе как диким быком. Он опустил дурную голову, поймал в прицел рогов меня и пару раз выразительно поскреб передним копытом камень. — Фу! — крикнула я, пытаясь урезонить животное. Не самая подходящая команда, согласна. Но что поделать, если раньше я не имела дел с самоуверенными козлами (за исключением профессора по высшей математике, которому сдала предмет только с пятой попытки и при заступничестве ректора, да, пожалуй, Бендера). Судя по расширившимся прямоугольникам глаз, я только взбесила оппонента ещё сильнее. — Ме-е-е! — в дикой ярости заорало это недоразумение с рожками и кинулось вперед. Я заметалась из стороны в сторону, пытаясь определиться с направлением побега от бешеной зверюги. Рогатый проследил за метаниями боевого мага и боднул наугад. — Ах ты, козлина! — возмущенно сверкнула глазами, потирая зад. — Ме-е-е! — издал победный вопль эксцентричный козлорогий, отскакивая в сторону и готовясь к повторному удару. Припугнув вредную животинку огненным всполохом, я развернулась. Впереди маячили высокие двери, укрепленные листами железа и с высокой примесью охранной магии. Такие обычно ставят в покоях королей, в хранилищах банкиров и в домах проворовавшихся чиновников. Короче, всех тех, кому есть что терять. Представляя, что это зад голубого козла с розовой бородкой, от души пнула ногой двухстворчатые двери, влетела внутрь и забаррикадировалась. БАМ! — с лозунгом «знай наших» козлик боднул обитые металлом створки, мекнул что-то ехидное и, гордо цокая, отошел для разбега. — Вот ведь упрямец, — восхитилась-посетовала я и огляделась. В центре зала, на высоком пьедестале, в свете магических всполохов и еле слышного гудения завис куб. Артефакту придали форму правильного четырехмерного политопа, и даже издали он казался бесконечно прекрасным и сложным для понимания. БАМ! — повторил попытку штурма рогатый. Зеленое мерцание настойчиво молило приблизиться. Я словно чувствовала биение его граней, которое почему-то синхронизировалось с ровными ударами моего собственного глупого сердца. БАМ! БАМ! БАМ! — продолжил лобовую атаку результат чьего-то креатива. А потом я совершила самую серьезную ошибку в своей жизни. Я протянула руку и, завороженно глядя вглубь артефакта, пошла ему навстречу. Если бы в этот момент мне на глаза попалась методичка «50 правил некроманта», я пролистала ее до седьмой страницы и нашла зловещий пункт 13, то знала бы, что непосвященному в род Праймус лучше не приближаться к семейному артефакту, возникшему вместе с замком «Когти ворона». Видите ли, статистические данные твердили, что обычно такие попытки заканчивались весьма плачевно — свадьбой или кардинальным развоплощением. И тут ещё надо крепко подумать, какой из вариантов хуже. А если бы я заглянула по сноске в приложение номер 3, то узнала бы, что, по наблюдениям местного дворецкого Уинслоу, самый популярный способ рассыпаться на молекулы — это «бульк». Чуть реже случался «ба-бах!» (всего — то три раза и было), дважды фиксировались случаи «пф-ф» и одно глобальное «шмяк». Но в любом случае кровищи было много. Увы, но методичка «50 правил некроманта» ещё не попала ко мне в руки, инстинкт самосохранения оказался убаюкан зеленоватым сиянием артефакта, а жажда приключений возбужденно кричала: «давай же скорее облапаем эту хреновину». Козла сменили крики встревоженных людей, которые тоже мечтали прорваться в зал, но я не придала этому значения. Ладонь вошла в зеленоватое свечение артефакта и дотронулась до грани. — Кейт, стой! — в зал таки прорвались люди, возглавляемые бледным и прихрамывающим Данте Праймус. Никакого «бульк — ба-бах! — пф-ф — шмяк» не случилось. Уши не свернулись от звука свадебных колоколов. Впрочем, похоронный марш тоже не прозвучал. Зеленоватое сияние просто окружило тело, впиталось в каждую безропотную клетку и дернуло к себе. ГЛАВА 7. Город, которого нет В вас когда-нибудь врезался обезумевший лось? Вот и в меня нет. Но воображение настойчиво шептало, что именно так и должна происходить встреча статичного боевого мага с несущейся дикой массой. Чувство прекрасного энергично кивало и почему-то голосом Эдварда уверяло, что сравнение «преле-е-естно, просто преле-е-естно». Иные голоса внутреннего мира были заглушены моим диким криком ужаса. Меня крутило, ломало, рвало на части и подбрасывало. Мир стремительно менялся сторонами света, позицией и красками дня с ночью, чтобы в конечном итоге выплюнуть в незнакомый кабинет. А в кабинете, никого не стесняясь, прелюбодействовали. Как я столь блестяще установила акт попрания общественной морали? Так очевидно же, даже самые страстные молодожены не станут с такой жадностью отдаваться друг другу на письменном столе. — Кел, может, не надо, — шептала темноволосая девушка, всем телом выгибаясь навстречу любовнику. — Надо, Мирра, надо! — негодовал тот, жадно целуя, сминая и тараня все, до чего мог добраться губами, руками и кое-чем другим. Еще раз глянула на голую спину, постаралась не задерживаться на штанах, медленно, но верно съезжающих с мужских бедер, и тихонько попятилась. Смущенно огляделась, старательно игнорируя поглощенную страстью парочку. Таак, что тут у нас? Обстановка дорогая, со вкусом и даже королевским шиком. Дверь крепко заперта, на окнах плотные шторки без малейшей щелочки для подглядывания, в углу старательно жужжит и потрескивает артефакт тишины. Молодцы. Все предусмотрели. Кроме меня. — Кх-кхе, — негромко намекнула на свое присутствие. Ноль внимания. Бездна игнора. Даже, блин, обидно! От очередного мощного толчка мужскими бедрами брюнетка охнула, стол конвульсивно дернулся, громоздкое пресс-папье в виде головы скелета слетело на пол, а бумаги разметало по сторонам. Нет, это уже никуда не годится. Не хочу показаться птицей-обломинго, которая портит людям кульминацию, но ситуация требует решительных мер. — Кх-кхе! — в этот раз я оказалась куда настойчивее. Мужик сделал вид, что надоедливые комары нынче не жужжат, а покашливают. Зато из-за его плеча ненадолго высунулась голова брюнетки. — Кел, там кто-то пришел. — Не бери в голову, очередной наемный убийца, — проговорил мужчина тоном человека, уже привыкшего, что все его отвлекают. — Не страшно. Подождет. Он серьезно? Дамочка, немедленно вразуми своего мужика!