– В девять, нет, в десять! То есть в десять он выходит… В половине одиннадцатого, господин полковник! Дулепов и Клещев одновременно взглянули на часы. Стрелки показывали начало одиннадцатого. – У-у, – горестно застонал Дулепов. – Модест, быстро тащи его в машину! Не могу видеть эту тварь! За шефом с треском захлопнулась дверь. С косяка тонкой струйкой посыпалась штукатурка. Семейный портрет покачнулся и рухнул на пол. Ротмистр натягивал брюки, но нога никак не попадала в штанину. На помощь пришла жена. Вместе с Клещевым она кое-как одела его, помогла вывести на улицу и посадить в машину. Дулепов, сыпя проклятиями, подгонял водителя. Клещев благоразумно помалкивал. Молчал и его заместитель Соколов. Оба знали не понаслышке, что значит попасть под горячую руку шефа. В запале тот не разбирал, кто прав, кто виноват, и его костлявый кулак выбил не один зуб у подчиненных. Ротмистр, мучаясь от похмелья, забился в угол и боялся проронить лишнее слово. На крутых виражах его подбрасывало, тошнота подкатывала к горлу, но он молил Бога только об одном – чтобы опередить красных боевиков. В противном случае – а об этом даже не хотелось думать – Дулепов спишет провал операции на него. И то, что оставил Люшкова без охраны. И то, что раскатывал с женой по базарам и магазинам, в это время как весь отдел в поте лица гонялся за агентами НКВД… И припомнит, конечно, что казенные деньги, выданные на оплату осведомителей, были спущены в казино. В лучшем случае погонят со службы, а в худшем… Тут уж как повезет… А Дулепов, покачиваясь как шаман, твердил: – Где, где они могут торчать? Где? Соображай, Модест, соображай! Клещев напряг память. Он знал Харбин как пять пальцев, в том числе и район у аптеки Чжао, но этого было недостаточно. Требовались детали: проходные дворы, уличные торговые точки, стоянки машин и извозчиков – всё, по чему вычисляют засаду, но главное – место, где могут сойтись жертва и палач. – Стоянка такси и извозчиков у харчевни, – вспомнил он. – От нее метров сто – сто пятьдесят до аптеки, – подтвердил Соколов. – Все правильно, там у них может стоять машина или пролетка, – согласился Клещев. – Плюс подходящая позиция для стрелка. – Вряд ли, далековато. Что там еще? – Строительная контора Букреева. – Точно! Через улицу напротив. – Бойкое место, возле нее вечно толчется народ. И затеряться легко, и позиция отличная. Бабахнул, скакнул в машину – и поминай как звали. – Соколов в возбуждении хлопнул по коленкам. – Вот ты его и закроешь, – согласился Клещев, – возьмешь в помощь ребят Хватова и наглухо заблокируешь подходы к конторе. Особое внимание удели окнам, что выходят на аптеку. Улица там узкая, могут пальнуть через стекло. – Понял, – ответил тот и предложил: – Мефодич, надо бы прошерстить чердак… – Молодец, что вспомнил! – одобрил Клещев и обратился к Дулепову: – Азалий Алексеевич, как – такой план принимаете? – Действуйте, – кивнул шеф и напомнил: – Про проходные дворы не забудьте. – Их и соседнюю улицу перекроет бригада Тяжлова. – А про саму аптеку забыли? – спохватился Соколов. – Там Люшкова как раз и могут кокнуть. – Врядли, – усомнился Клещев. – Этот вариант можно исключить, – поддержал его Дулепов. – Почему?! – удивился Соколов. – Толпой в аптеку они не повалят, а у одиночки шансов почти нет. Люшков, между прочим, тоже профессионал. – Да, он с лету бьет в яблочко, – кивнул Клещев. – И потом, Долговязый, как я полагаю, не совсем дурак, чтобы лезть в петлю, – буркнул Дулепов. – Но почему Долговязый?! – в один голос воскликнули Клещев и Соколов. – Потому что он… – впервые подал голос Ясновский, но договорить не успел. – А… протрезвел, мерзавец? – накинулся на него Дулепов. – Азалий Алексеевич, но все-таки почему Долговязый? – напомнил Клещев. – Интуиция, Модест! Ты лучше скажи, из-под какой колоды эта змеюка может вы… Резкий толчок швырнул их вперед. Дулепов ударился головой о лобовое стекло и коротко матюгнулся. Водитель крутанул руль, машину развернуло и потащило по мостовой. Над капотом промелькнуло и исчезло испуганное лицо рикши, откуда-то из-под колес донесся слабый крик, позади взвизгнули тормозами машины с филерами. Первым пришел в себя Клещев. Он выскочил из кабины. На тротуаре корчился от боли сбитый рикша, под ногами похрустывали обломки его коляски. К ним уже спешил плюгавенький китаец полицейский, на глазах раздувавшийся от собственной значимости. Вокруг собиралась галдящая толпа, большинство которой составляли китайцы. Клещев выхватил из кармана удостоверение, раскрыл и сунул полицейскому под нос, но оно не произвело на него никакого впечатления. Похоже, он не знал ни слова по-русски. – Дорогу! – зарычал Клещев. Полицейский ничего не понял, но на всякий случай набычился и схватился за кобуру. – Модест, кончай с ним цацкаться! Тащи эту обезьяну в машину! – крикнул из кабины Дулепов. Соколов кинулся Клещеву на подмогу. Вдвоем они скрутили полицейского и пинками впихнули на заднее сиденье. Толпа угрожающе загудела, кое-кто уже вооружился палками, но Дулепова это не остановило. Выхватив револьвер, он пальнул в воздух. Этого, как ни странно, хватило. Давя друг друга, китайцы бросились врассыпную. Коротышка-полицейский что-то продолжал верещать на своем птичьем языке. Клещев, потеряв терпение, несильно стукнул его рукояткой пистолета по голове и вытолкал из машины. – Гони! Гони! – Яростный вопль Дулепова подхлестнул водителя. Громко сигналя, машины контрразведки понеслись дальше, к аптеке Чжао. Время безжалостно работало против Дулепова. Ему оставалось положиться только на удачу. * * * Было уже почти одиннадцать. Павел извелся в ожидании. Не лучше чувствовали себя и другие. Наконец на перекрестке мелькнул знакомый темно-синий «опель». – Кажись, пожаловал! – с облегчением выдохнул Николай. Машина с Люшковым миновала стоянку у пирожковой, въехала на тротуар и остановилась в десяти метрах от входа в аптеку. Дальше путь загораживали строительные леса, на которых возилась бригада китайских и русских рабочих. Водитель вышел и открыл заднюю дверцу. Первым показался Люшков, следом резво выпрыгнул мальчишка лет семи, за ним осторожно ступила на скользкий тротуар пышнотелая брюнетка. Ротмистра с ними не оказалось, но это не обрадовало боевиков. Они озадаченно переглянулись. – Черт бы их всех побрал! – выругался Дмитрий. – Только бабы нам не хватало! – Николай заерзал на сиденье. Павел нервно покусывал губы. Он уже давно был готов выполнить приказ Центра – ликвидировать предателя. Он был уверен – рука не дрогнет, когда придет час нажать на спусковой крючок. Но сейчас в его душе царило легкое смятение – на глазах женщины и ребенка стрелять в Люшкова было непростым испытанием. Рядом мрачно бормотал Николай: – Бабу с пацаном приволок… Охраны нет… Ясновского тоже… К чему бы это? – Коля, кончай накручивать, и без того тошно! – раздраженно оборвал его Дмитрий. Поведение Люшкова и его поставило в тупик. – Дима, может, у сына какая болячка выскочила? – предположил Павел. – Это когда ж он успел такого настрогать? Не знаю, кто там у него – сын или дочь, но они в Союзе остались. Павел огляделся: – Вроде все тихо, и филеров с охраной не видно. Должно получиться! – Постепенно к нему возвращалась уверенность. – Я тоже не заметил! Да, откладывать нельзя! – согласился Дмитрий. – Одно только хреново – глаза можем намозолить! – А если свернуть туда? – Николай показал на арку проходного двора. – А что, это мысль. Оттуда я пешком пройду, – поддержал Павел. – Многовато времени уйдет! Секунд двадцать останешься без прикрытия, – засомневался Дмитрий. – Димыч. а зачем оно? – А ты про водителя забыл? Он ведь тоже может выстрелить. – Ну и что? Пока у него первый мандраж пройдет, вы успеете меня подхватить. – Ну что, едем, ребята? – Николай потянулся к ключу зажигания. – Подожди, выждем еще, – сказал Дмитрий и окинул взглядом улицу. На стоянке было негусто – три машины и две пролетки. В конце улицы наблюдалось некоторое оживление. Там была дешевая забегаловка. Несмотря на холодную погоду, столики были вынесены на тротуар. Всякий сброд жался к закопченному металлическому казану, в котором варилась серая лапша. Повар в грязном фартуке неторопливо помешивал варево длинным черпаком, не забывая при этом отгонять назойливых нищих. Среди них был и Ван, который накануне перебрался на новый пост наблюдения. Машина Люшкова стояла на месте, водитель не выходил, а ротмистр с охраной так и не подъехал.