Брак отца так и не был одобрен предками, пока не родился Акс. Только тогда род признал этот союз. — Вы нужны мне, но и я нужна вам. Ваш последний. Гребаный. Шанс. — Нет результатов — нет принятия в род! — над алтарем полыхнуло так, что пришлось зажмурить глаза. — …и пусть все повторится? — грустно покачала головой пра-пра. — Я готова умереть ещё раз. Уже умирала. Это не страшно. Будет по-моему или не будет никак, — я зачерпнула силу во внутреннем источнике, закручивая её в спираль и направляя в ладони, замыкая контур — отдавая всё, что есть. — «Черная метка» — всему роду Блау. Сдохнем все, здесь и сейчас, зачем откладывать. Контур замкнулся — гранит полыхнул под ладонями жаром, начиная жрать силу — третий круг, я почти чувствовала, как стремительно сила спускается по орбите вниз. На этот раз воспоминания выбрала я — предки не зря показывали «слабости». Я — слабая, действительно самая слабая из всех, и я покажу им насколько. … … … «… — Лядей и сир здесь нет, — вежливо пахнув на меня свежим перегаром постановил тот, кого назвали Главным по снабжению. — Ляди остались там, — палец с грязным черным ободком под ногтем ткнул в сторону выхода из палатки. — Здесь есть младшие, старшие, и мастера-целители, и форма выдана согласно штатного расписания, — он нежно разгладил свиток, на котором уже было два жирных пятна. — Но форма мне большая, — я передернула плечами — и рукава тоже пришлось подвернуть, а то, что называли здесь «постельным бельем» — на таком не стали бы спать даже последние из слуг. — Или лядь и вам всё по фасону, или младший целитель, — завхоз философски пожал плечами, набивая трубку табаком. Курить? При леди? — Вы не поняли, — я терпеливо попыталась ещё раз. — Мне положено определенное довольствие по званию и комплект одежды, подходящего размера и… — Всё согласно штатного расписания и списка довольствия, — произнес он, передразнивая мой тон, снова пахнув на меня перегаром. — Если что-то не устраивает, выход — там. Выдали — будешь носить, сказали прыгать — будешь прыгать, сказали молчать — будешь молчать, это Легион, детка! — захохотал он довольно. — Старик! — один из легионеров влетел в палатку, грубо отпихнув меня плечом. — Твой артефакт не работает! — небрежно брошенное кольцо зазвенело, покатившись по столу. — Артефакты выданы согласно штатного расписания. — Щит не работает! — прорычали в ответ. — Согласно штатного расписания и списку довольствия. — Не работает! — Захотел в список номер два? — завхоз раскурил трубку и пыхнул едким дымом в сторону легионера. Тот, гневно сгреб кольцо со стола обратно и умчался, пихнув меня по пути второй раз. — Итак… лядь Блау или младший целитель? Я прижала стопку поношенных вещей и откровенно дерьмовых артефактов к груди, набрала воздуха, чтобы послать всё к псакам, как вдали загрохотало и громыхнуло так, что еле удержалась на ногах. — Старик! — дверь, или то, что у этого недоразумения, именуемого палаткой являлось дверью, просто снесло в сторону. — Левый фланг смяли! Там не осталось магов, целая дивизия, мать вашу! Тащи свою задницу! Нужны сани, перебрасываем туда целителей! Целитель? — это было брошено уже мне, пока я осоловело хлопала глазами. — Целитель! Пойдешь со мной, они просили любые руки… … Раненые всё прибывали. Я сбилась на третьем десятке. Сложенные рядами прямо на снегу, вдоль лагерной линии, под защитным куполом. Меня поставили на «сортировку» — не спрашивая, мои робкие возражения о том, что в Академии нам говорили четко — эту ответственную работу должны выполнять только Мастера, один из Старших целителей отмел взмахом руки — нет людей. Стукнул по новенькому значку на лацкане, и крикнул кого-то из другой палатки: — Сакрорум, объясни девочке, и быстро обратно в операционную! Долговязый горец смотрел на меня с неприязнью, цедя слова через губу. — Сортируешь. Плетения учили? Метки: зеленая, красная, черная. Зеленая — может ждать, красная — немедленная помощь, черная — нет смысла тратить время. Покажи! Я послушно выплела все три базовых целительских метки. — Вперед! Приду проверю! И я осталась одна, перед рядом раненных, которых сложили прямо на снегу, не подложив даже элементарных подстилок, не накрыв куполом тепла. — Варвары, — прошептала я тихо, осторожно выбирая куда наступить — всюду была кровь. Плетения я кидала бодро — диагностика — метка, диагностика — метка. За моей спиной вся линия светилась прохладной зеленью и ярко-красным. Первый «потенциальный черный» мне попался во втором ряду. И без диагностики было понятно, что вытащить будет крайне сложно, но по штатному расписанию на эту дивизию положено десять целителей. — Сира, — глаза раненого лихорадочно блестели. — Красную, сира, умоляю ради Великого… у меня семья, дети…. Без меня умрут все… Мне нельзя «черную», сира… умоляю… Я колебалась не дольше мгновения, размяла пальцы и решительно выплела «красные плетения», наложив маячок сверху. Псаков горец вернулся, когда я почти управилась — мне оставалось всего пара человек. — Почему так долго? Сейчас будет вторая волна, они зажали сразу две диви… Где «черные» метки? — проорал он в голос. Я пожала плечами, погладив значок целителя. — Очевидно, если «черных» нет, все случаи попадают под… — Дура! — горец отвесил мне такой крепкий подзатыльник, что слезы брызнули из глаз. — Тупая идиотка!!! — Что вы себе позволяете! — Тупая дура, — он схватил меня за рукав и потащил в начало первого ряда. — Сейчас мне нужно перепроверять каждого, у нас нет времени и нет рук… — Положено десять Старших целителей на… — Трое! У нас осталось трое! — он поднял три пальца вверх, а потом с такой скоростью выплел «диагностику», что я невольно восхитилась скорость движения пальцев. — Красная, — подтвердил он мою метку, и шагнул дальше, снова щелкнув кольцами. — Зеленая. Мы шагали, пока не дошли до пятого по счету. — Черная, — произнес горец совершенно равнодушно. — Красная, — настаивала я. — Это всего полдня в операционной. Если бы штат был укомплектован полностью… — У нас нет штата, нет целителей, нет магов, и теперь нет двух дивизий, — прошипел он мне прямо в лицо. — Это все, кто остался. За полдня мы можем вытащить десять человек, или одного этого, выбирай. Этот раненный говорить не мог — ему повредило рикошетом горло, и он только смотрел умоляющими глазами. — Плети, дура! — скомандовал горец. — Быстро! Черная! — Но… я не могу, — я сделала полшага назад, — мы не можем оставить его на смерть… я целитель, я приносила клятву лечить… — Черная. Или пошла вон. За дезертирство и невыполнение приказов — распоряжение убивать, — горец разворачивал в воздухе первые узлы плетений ледяных игл. — Вы не посмеете… — Черная. Или пошла вон. Дай мне повод, — уже три базовых узла почти полностью сформированной структуры боевого плетения искрили силой в воздухе. — Дай мне повод, Блау, — в темных глазах горца полыхала старая и откровенная ненависть. — Проблемы, Сакрорум? — крикнули от палаток. — Попытка к бегству, — отозвался он ядовито. — Черная метка, Младший целитель. Выполнять распоряжение. Плетения вышли у меня не сразу, я постоянно сбивалась, пока не опустила глаза, чтобы не видеть чужой взгляд. — Черная… — Черная… — Черная… … Я рыдала, сидя на небольшой, грубо сколоченной наспех лавочке, за палатками. Пятнадцать человек — ровно пятнадцать «черных меток», ровно столько мы оставили умирать… просто умирать там на снегу. И силу тратить на них было нельзя — вдруг нужно помочь в операционных. — Минус один, — мерзкий голос горца сухо произнес сзади. — Из-за того, что потеряли время — минус один. Не хватило силы, чтобы вытащить, потому что я потерял время на метки. Радуйся, Блау, твой личный счет смертников открыт. Плетения я сплела раньше, чем успела сообразить, и получила крепкий подзатыльник, который сшиб меня с лавки, свалив в грязь, перемешанную со снегом. — Субординация, Блау. Нападение на старшего по званию? — С-с-скорпикс… — Не слышу, Блау.