Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 20 из 34 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Фифа дремала, чуть всхрапывая, подергивая ухом, и встрепенулась, радостно переступив копытами, когда я сунула морковку ей под нос. Хруст был смачным. Из соседнего стойла тоскливо заржали — морковки хотелось всем. Кис-Кис стоял к проходу задом, демонстративно отвернувшись — сегодня у Данда было совсем мало времени для прогулок. Я подтянулась, перекинула юбки и привычно уселась на перекладину. — Злишься? — черная мохнатая задница не ответила, только хвост с маленькой белой кисточкой на конце чуть мотнулся из стороны в сторону — раздраженно. — Злишься, — констатировала я обреченно. — Я больше не приду. Черный хвост дернулся ещё раз — вопросительно. — Не приду. Может уберешь задницу и развернешься ко мне мордой? Мгновения текли, Фифа смачно похрустывала морковкой, я смотрела на черный мохнатый зад и молчала. — Знаешь, я продумала наш первый выезд до мелочей. Как это будет. Как мы делали с тобой обычно. Через поле, забирая левее, обогнуть старую башню, потом по маленькой тропинке в лесу и на нашу опушку. Я зажмурилась. — Оттуда видно кусочек Керна вдалеке. Я бы сидела, ты бы гонял мышей по поляне, потом мы всегда заворачивали к озеру на обратном пути… чтобы намочить ноги, если сезон, — закончила я тихо. Черная задница молчала. — Я покажу этот маршрут Данду. Он не знает, что это твое любимое место. Хвост раздраженно мотнулся из стороны в сторону. — Я не предаю тебя, просто… Слова Стефании звенели в голове: «…отобрать единственно ценное, отобрать… вы ещё не всё у него отобрали…». — Прости. * * * Старик позволил себе выдохнуть, только когда мисси спрыгнула и, подобрав юбки, вылетела из конюшни. Он перекладывал сено в дальнем стойле и просто не успел подать голос. Райхарец мальчишки Хэсау, такой же упрямый, как и его хозяин, высунул морду в проход и прядал ушами. — Не вернется, — пояснил он вслух. Сухая смуглая рука с узловатыми пальцами осторожно коснулась мохнатого лба — и конь позволил. Первый раз за все время. — Больше не вернется… Девочка тревожила его. Мальчик шел на поправку, но сколько ещё декад потребуется Ликасу, чтобы вернуться в прежнюю форму, он не знал. И даже не хотел проверять, как далеко может зайти мальчик, если Совет официально передаст его ученицу мастеру Сейру. — О-хо-хо… Совсем не хотел. — Старый… — слово было нецензурным, но мастер Сейр раздражал Старика. И тем, как вокруг него вилась Маги, и то, как все аллари в поместье с придыханием смотрели ему вслед. Сам. Мастер. Сейр. — Тьфу, — Старик смачно сплюнул на солому. Угораздило же мальчишке словить такую дозу Шлемника. — Тьфу… Аллари были хранителями секретов рода Блау давно — мало что ускользало от их глаз, они были везде и нигде одновременно. А молчать аллари умели. Иногда Старику казалось, что это наказание — жить на чужбине и хранить род чужих. Пришлых. Он прицокнул языком, вспомнив, какой переполох поднялся в Столице. Сколько сил им потребовалось, чтобы найти в Закрытых архивах свиток, переправить его сюда, и невзначай подсунуть старухе Стефании. — И вот пошто нам дадена, така гадина, — повторил он любимую присказку Нэнс. Стефания напоминала Старику черную змею, которая водится в предгорьях. Сухонькая, верткая, скользкая. А змей алариец не любил. Убить и дело с концом. Но пока Старуха была полезна. То, что мальчишка Хэсау одной крови с Сиром, аллари знали давно. Ещё до того, как мистрис Рели сделала то, что сделала. — Примут в род — хорошо, — пробормотал Старик, — не примут — ещё лучше. Сейчас Старик всё больше склонялся к мысли, что семья для девочки — это помеха. Большая семья — большая помеха. Нет, нет, да возвращались мысли о том, как предлагал в свое время решить ситуацию брызжущий слюнями Виктим. Мысль о том, какие разнообразные несчастные случаи происходят с Высшими по всей Империи. Чтобы девочка досталась только им. — Не простит, — протянул Старик, тряхнув седыми космами — косички взвились и опали. И девочка не простит, и мальчик. Никогда не простит. * * * Вкус леди Тир был выше всяких похвал — Нэнс распаковала вчерашние покупки, чтобы я могла отобрать то, что берем на юг. Горка свертков, упаковочной бумаги, разноцветного шелка занимала почти всю тахту. — Срам… — аларийка прикрыла рот пухлой ладошкой, поднимая двумя пальцами за одну тоненькую тесемочку полоску кружев, — … срам божий, как есть… — Этот срам стоит двадцать четыре империала, — если я правильно запомнила цены на похожие вещицы в «розовой лавке». — Какой дорогой срам божий! — ещё раз ахнула Нэнс, округлив глаза. — Вот зачем это юной благовоспитанной мисси? — Чтобы было? Вдруг пригодится, — пробормотала я, перебирая кади — легкое полупрозрачное, как радужные крылья бабочек, одно белоснежное с подвесками и строгое стальное — на официальные выходы. Мне хватило бы одного. — Где пригодится? — уперла руки в крутые бока аларийка. — Это что же это на юге деется, если лица закрывают, а всё, что ниже открывают? Нэнс оставалась дома на эту декаду и очень расстраивалась по этому поводу. Кто будет причесывать мисси? Кто будет кормить? Кто будет чистить одежду? — Танцевальные костюмы? Форма? Летний плащ? — Сложены, — недовольно кивнула Нэнс. — Шкатулка с артефактами, эликсиры? Нэнс кивала. Вчера мы уже проверяли вещи по списку. Я вытащила из стола пару пирамидок, которые ночью записала для Иссихара, и перебросила на тахту, плюс два кинжала в ножнах, украшения — я долго выбирала именно те, что должны произвести нужное впечатление на девиц Корай. — Упакуй отдельно. Статуэтка Немеса стояла на привычном месте — у зеркала, и подмигивала мне красными камешками глаз. Последнее, что осталось от тёти. Фло писала на декаде, но ничего полезного — муж доволен, вышки работают исправно, они ждут пополнения в семье. Спрашивала про Юг и издалека пыталась вызнать, увижу ли я Айшу? Дядя запретил им общаться. Айша была изворотливой тварью, но даже твари положен второй шанс, и даже твари хочется иметь что-то, что осталось от матери. Я взвесила статуэтку в руке — её тяжесть до сих пор удивляла. — И это! — Мисси! — Уверяю тебя, Великий не будет против, — хмыкнула я. — Что у тебя со Стефанией, Нэнс? Что вы не поделили? — Ничего, — всплеснула руками та и поджала пухлые губы — врет, как есть врет, — совсем ничего, значится… и пошто нам дадена эта гадина, — пробурчала Нэнс себе под нос. — Что? — Храни, говорю, Великий, мистрис Стефанию, неустанно храни! Я вздернула бровь, но промолчала. Один из кусочков шелка, цвета лазурного безоблачного неба, светился среди свертков, и я подцепила его пальцами. Один, два, три кусочка ткани? Шаровары? Где леди Тир нашла у нас наряд для гаремных танцев? — Есть ли в круге, — я помедлила, подбирая нужное слово, — … воспоминания, как исполнять южные танцы? — Да как не быть, мисси, кажись все есть, — и критично посмотрела на три кусочка ткани. — Это чевой-то вы удумали? Танцевать в этом? Свои платья оставили, а этот срам взяли? Кто продал такое в лавках — закрыть надо срамоту такую! Я хмыкнула. Леди Тир явно брала на свой вкус — шаровары были полупрозрачными, верх расшит камнями. — В этом не танцуют перед всеми, Нэнс… это для женщин, — или для мужа. Потому что все танцы жены и наложницы учат только с одной целью — ублажать своего господина. Ведь когда господин в достаточной степени ублажен, им гораздо проще управлять. — Упакуй. — Мисси! В дверь деликатно постучали, Нэнс кинулась открывать, бросив на меня укоризненный взгляд. На пороге нервно мялся слуга — дядя к вечеру совершенно загонял всех.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!