– Если все откроется и вас уволят, – добавила она, чтобы развеять последние сомнения, – я сама возьму вас на работу, когда получу наследство. Используйте свое положение, чтобы мне помочь, мистер Торли. Станьте моим доверенным лицом, моими ушами, и вас ждет куда более блестящее будущее, чем работа в конюшне. – Вы красиво говорите, – ответил он, заперев лошадей в стойлах и убрав на место снаряжение, и уселся на тюк сена. – Вы станете платить мне из собственного кармана, чтобы раскрыть убийство и помочь семье, которую почти не знаете? – Хоторны были добры ко мне, – произнесла она, стоя под его пристальным взглядом, и уставилась на маленький шрам над бровью. – Да и в деньгах я не нуждаюсь. С его губ слетел смешок, больше похожий на фырканье. – Предположим, что это так. Что ж, ладно. Заключим сделку, мисс Фэрроу. Сигна пыталась скрыть удивление. Она всегда знала, что деньги имеют силу. В этом мире они правили всем. И все же впервые почувствовала это на себе, как сильно деньги помогли ей. Она позволила себе на секунду расслабиться и насладиться тем фактом, что не придется справляться с этим одной. Она так мало знала о Хоторнах и была слишком занята, чтобы действовать в одиночку. Ей нужен такой человек, как Сайлес, и он, в свою очередь, останется в выигрыше. Люди всегда ждали от нее денег, и если они помогут заручиться его поддержкой, то так тому и быть. – Расскажите мне все, что знаете, – снова потребовала она. – Есть человек, который недолюбливал Лилиан? – Половина светского общества не любила ее. – Он провел по черным как ночь волосам. – Вы сами видели их богатство. И, готов поспорить, знаете, что зависть и жадность могут сделать с людьми. Им не нужно было ее знать, чтобы ненавидеть. Она с горечью подумала о своих родителях, а потом о жизни у опекунов и их отношении к ней. Хоть Шарлотта и наполнила счастливыми воспоминаниями ее жизнь с дядей, чем старше становилась Сигна, тем больше думала, как же часто он оставлял ее одну. Как тратил ее деньги на шикарную одежду и дорогие подарки для любовниц. Большую часть ночей она провела запертой в комнате, пытаясь заглушить непонятные звуки гостей, которых ей никогда не разрешали видеть. Только бабушка действительно любила ее, а остальные просто жаждали добраться до наследства. Некоторые опекуны отличались достаточной порядочностью, чтобы накормить и обогреть, но она никогда не чувствовала себя с ними человеком, а лишь невидимкой с мешками денег за спиной. Прочитав ответ на ее лице, Сайлес кивнул. – Лилиан была чудесной женщиной. Но Хоторны всегда находились под прицелом, несмотря на всю их доброту. Некоторые люди готовы убить за деньги, Сигна. Такие люди будут лгать вам в лицо и сладко улыбаться. Будьте мудрой и запомните мой совет. Вряд ли это будет сложно. Разумеется, она уже сталкивалась с тем, что незнакомые люди с добротой относились к ней, но ровно до тех пор, пока не видели, что она разговаривает с духами, или слышали слухи и убегали. И вряд ли что-то изменится, даже когда она получит наследство. Если только не найти подходящего мужа и самой не сделать себе имя в обществе. Возможно ли такое? – Если сказанное вами правда, – рассуждала Сигна, – то почему я должна доверять вам? Вы слишком быстро согласились принять мои деньги. Его ответ прозвучал твердо и лаконично: – Вы должны доверять только себе одной, мисс Фэрроу. Но ради Блайт я готов вам помочь. А сейчас первым делом нам нужно вернуть вас в Торн-Гров, не вызвав подозрений. – Сайлес встал и подал ей руку. Напрягшись, она протянула свою. Он подвел ее к стойлу, возле которого лежал, свернувшись калачиком, Гандри. Пес рыкнул, когда Сайлес прогнал его и наклонился, чтобы убрать с дороги пару тюков. Сигна не могла не смотреть, как напрягаются мускулы, пока он работает, и воспользовалась этим, чтобы понаблюдать за его мужественным телосложением. Она все больше замечала, как пробуждается интерес к противоположному полу. – Положите руку сюда. – За тюками сена обнаружилась скрытая прежде каменная стена. Сигна последовала приказу и надавила на камень. Тот щелкнул и сдвинулся с места. – А теперь поверните его, – продолжил Сайлес. Когда она повернула камень, стена сдвинулась, открывая утопающую в темноте тропу. Ни света, ни звука, только сквозняк и бесконечный лабиринт впереди. Сайлес взял масляную лампу с рабочего станка. Гандри встал, потянувшись и зевнув, и подошел к хозяину. – Вам уже показывали подземелья Торн-Гров? Когда он поднял лампу, Сигна уставилась в непроглядную тьму впереди, и волоски на коже встали дыбом. – Нет. Куда ведет этот ход? – Этот? В кладовую на кухне, – ответил он. – Уверен, что туннелей еще очень много, но я знаю лишь несколько ходов. Не думаю, что сейчас ими пользуются. Но этот задумывался как спасательный выход для прислуги на случай пожара на кухне. Есть и другие, которые слуги использовали, чтобы лишний раз не попадаться на глаза хозяевам поместья. В туннеле темно, но зато вы сможете незаметно пробраться в дом. Если кто-то заметит вас выходящей из кухни, скажите, что захотели перекусить перед сном, так как пропустили ужин, бродили по дому и заблудились. А сейчас, – он нырнул в проход и ступил на дорожку, протянув ей руку, – доверите сопровождать вас? Его предложение походило на ловушку. Сайлес предупреждал не доверять ему. Не доверять никому. И все же она протянула руку в ответ, страстно желая еще раз почувствовать его прикосновение. – И не подумаю. – Очень хорошо, мисс Фэрроу. Теперь идемте. – Их пальцы переплелись, и он повел ее в подземелье. По словам Сайлеса, вечеринки в Торн-Гров были не редкостью. – Она мало что любила больше, чем хорошую компанию и возможность блеснуть в обществе, – рассказывал он, пока они с осторожностью медленно шагали по туннелю. Его рассказы о Лилиан рисовали в ее воображении кого-то более величественного, чем встретившийся дух. Наводили на мысли о матери, которую она представляла себе так же. Как человека, рожденного для общества и постоянного внимания. Женщину, оживающую под ослепительным светом огней и громкую музыку. Чье тело было создано, чтобы носить бальные платья, а улыбка очаровывала всех вокруг. Несложно было поверить его словам, что любой, кто встречал Лилиан, тут же влюблялся в нее, и Элайджа не стал исключением. – Поговаривали, что он не отличался достойным поведением и целомудрием, – прошептал Сайлес. – Но все изменилось, когда он повстречал Лилиан. – Может ли одна из его обиженных бывших любовниц быть убийцей? – Сигна прищурилась, стараясь разглядеть в тусклом свете лампы уходящий в темноту ход. – Вполне. – Он поднял лампу повыше, чтобы лучше освещать путь. – Я слышал, что брат Элайджи тоже имел на Лилиан виды, хотя это можно сказать почти о каждом мужчине. Лилиан всегда говорила, что Торн-Гров слишком великолепен, чтобы прятать его от глаз. В поместье всегда гостило много людей. Сигна кивнула, хотя в глубине души знала, что тут кроется нечто большее. Лилиан умерла от яда в одиночестве в своем саду. А Сигна хорошо знала, что смерть от белладонны наступала быстро, если съесть достаточное количество. Но Лилиан болела несколько месяцев, значит, кто-то травил ее малыми дозами, достаточно умело, чтобы смерть была медленной и болезненной. Они искали не случайного гостя, недолюбливающего Хоторнов, а человека, располагающего временем для расчетливого удара. Кого-то, кто часто бывал в поместье. – Кто-нибудь из слуг держал обиду на Лилиан? – спросила она, переставляя в голове детали этой головоломки. – Нет, – уверенно ответил Сайлес. – Все, кто работал в Торн-Гров при жизни Лилиан, любили ее. Сигна с трудом верила, что вообще возможно, чтобы все вокруг так любили и восхищались человеком. Должен быть кто-то, с кем она не ладила. – А что насчет Элайджи? Сайлес задумчиво склонил голову. – Людям он нравился меньше. Но не то, чтобы его не любили. Первым делом на него смотрели как на делового человека, а потом уже видели все остальное. Большую часть времени он проводил в офисе или в джентльменском клубе. Сигна вспомнила человека, который определенно не испытывал к Элайдже неприязни. От ее глаз не ускользнуло, как Марджори погладила хозяина по руке или как разговаривала с ним с неподобающей прислуге фамильярностью. Но это еще ничего не значило. Если между ними что-то есть, то дело может принять новый оборот. Сигна уперлась рукой в стену, чтобы сохранить равновесие. Мысли в голове метались слишком быстро, чтобы обращать внимание на дорогу. – Расскажите подробнее о его работе. – Клуб «Грей» – это семейное дело, – начал Сайлес. – Думаю, Хоторны столько вложили в него из-за тщеславия в первую очередь. Его основал прадедушка Элайджи, Грей Хоторн, и клуб принадлежит семье уже несколько поколений, открыв доступ к самым богатым и влиятельным людям не только страны, но и всего мира. По праву старшинства Элайджа унаследовал его от отца. И управляет делами вместе со своим братом Байроном, а однажды клуб перейдет к Перси. Сигне потребовалось время, чтобы вспомнить, где она прежде слышала это имя. Так звали мужчину, который задержал ее и Марджори на лестнице в ночь приезда. С которым женщина так грубо разговаривала – Байрон. Это с братом Элайджи Перси разговаривал в ту ночь. Тот брат, который положил глаз на Лилиан. – А у Байрона нет детей? – Даже если бы и имелись, Перси – старший сын Элайджи, и все достанется ему, – пояснил Сайлес. – Но нет. Он даже не был женат. В голове перемешивалось все больше деталей этой запутанной истории, и ни одна не подходила к другой. Тут крылось нечто большее, чего она не видела. К счастью, это лишь вторая ночь в поместье. Теперь, когда она согласилась помочь Лилиан, призрак отстанет от нее, и, возможно, Сигна сможет спать спокойно. Сможет подумать и приглядеть за Блайт, чтобы выяснить, как подается яд. – Я видела Байрона в ночь приезда, – заметила Сигна. – Он казался раздраженным, хотя я так и не поняла, почему. Сайлес ухватился за ткань плаща и удержал Сигну, прежде чем та успела споткнуться о небольшой выступ. Он сделал это безо всякого труда, и Сигна обрадовалась, что темнота скрывает ее смущение. Она искоса посмотрела на его черные волосы, словно образовывавшие темный ореол, и снова удивилась, каким же рослым он был. Словно ствол дерева с грудой мускулов. Просто поразительно. – Элайджа не наведывался в клуб со дня смерти Лилиан, – пояснил он, уголки его рта дернулись вверх, когда он поймал пристальный взгляд Сигны. – Ходят слухи, будто он уже не в состоянии руководить, но его имущество принадлежит одному ему, и он отказывается позволить Байрону захватить власть. Если слова Сайлеса верны, то, возможно, это и послужило причиной его визита и разговора с Перси в ночь ее приезда. Пытался ли он наладить отношения с Перси, чтобы лично руководить клубом? Она хотела уже задать этот вопрос вслух, но зацепилась носком ботинка за край ямы. И должна была упасть, уже чувствуя, как спотыкается, и приготовилась к удару. Но Сайлес уже возник перед ней и свободной рукой схватил за плечи, когда Сигна уткнулась лицом ему в грудь. Она стояла неподвижно, застыв на месте и размышляя, стоящая ли это причина, чтобы инсценировать собственную смерть и избежать дальнейшего унижения. В конце концов решив, что чувство неловкости небольшая плата за возможность взглянуть на него снизу вверх, очень медленно, чтобы каждая клеточка тела замерла при взгляде его дымчато-серых глаз на нее сверху вниз. – Вы хоть иногда смотрите под ноги? – Его голос прозвучал низко и задорно. – Вы могли ушибиться. – Я в порядке, спасибо. – Стоя так близко, она не могла отвести взгляд от едва заметной россыпи веснушек у него под глазами. – Тогда вы не могли бы отпустить меня? Мы уже на месте. Не осознавая, что стоит, вцепившись в его рубашку, Сигна тут же отдернулась назад. Тот факт, что она не провалилась сквозь землю от смущения, был лучшим доказательством ее неспособности умереть. – Благодарю за компанию, мистер Торли, – заявила она, отходя подальше и разглаживая платье. – Завтра я попытаюсь проведать Блайт и что-нибудь разузнать. – А я обыщу кухню и поговорю с поварами. – Он наклонил голову, глядя на нее, и на правой щеке появился шрам, которого Сигна не замечала прежде. – Если что-то найду, то свяжусь с вами. – Узкая дверь перед ними сливалась со стеной. – Через нее вы попадете в кладовую, – сказал он. – Выспитесь хорошенько, мисс Фэрроу. И не сомневайтесь, мы выясним, что происходит в Торн-Гров. Глава 15 Сигна проталкивалась рядом с мешком картошки размером почти с нее, протискиваясь через маленький проход в кухонную кладовую. Она толкнула мешок, и тот опрокинулся, из него высыпалось с десяток картофелин. В ночной тишине грохот показался ей достаточно громким, чтобы поднять на ноги всех в Торн-Гров. Она проклинала свою невезучесть, двигая все на свои места и скрывая ведущую в туннель дверь. Потом сорвала перчатки и засунула в корсаж, пытаясь хотя бы отдаленно походить на человека, собиравшегося ложиться спать, на случай если кто-то придет на звук. Когда этого не произошло, Сигна подхватила юбки и на цыпочках прошла через кухню и мимо гостиной. И добралась уже до начала лестницы, когда грубый голос остановил ее. – Почему, черт возьми, ты бродишь здесь в такой час? Сигна резко повернулась и встретилась с Элайджей Хоторном, взирающим на нее через открытые двери гостиной. На нем была ночная рубашка, хотя по изможденному лицу становилось ясно, что он не сомкнул глаз. И учитывая темные круги под глазами, бессонница мучила его не одну неделю.