- Кто вы? - по спине Ольги пробежал холодок. - Меня зовут Мария Николаевна Керр. Я адвокат. Ольга с трудом сглотнула и спросила осипшим голосом: - Хотите что-то заказать? Кто меня рекомендовал? - О нет! - голос Керр был мягок и, в то же время, настойчив. - Скажите, имя Коробовой Валентины Семёновны вам о чём-нибудь говорит? Гражданка Коробова, проживавшая по адресу: город Чудов, - в трубке зашипело и защелкало. - Алло, вы слышите меня? Не пойму, кажется, что-то со связью! Перезвоните мне по этому номеру, пожалуйста! Я сейчас на трассе. Найдёте время для встречи? Алло! Меня слышно? - Да, - выдавила из себя Ольга и вытерла взмокший лоб. - Очень хорошо! - Керр почти кричала. - Было бы идеально, если бы вы подъехали к метро "Университет", сможете? Девушка обречённо кивнула, затем спохватилась и ответила: - Да. Чудов, восемь лет назад - Чёртова прорва! - Валентина в несколько глотков осушила стакан с пивом и стала грызть рыбий хребет, сплёвывая в ладонь мелкие кости. На экране телевизора беззвучно шли новости, и было непонятно, к кому обращается Валентина: к племяннице или молчаливо заседавшим на экране депутатам. - Где я напасусь денег на эти ваши походы, театры, кино? Не школа, а вертеп! Учат вас, учат, а толку нет! Вымахала - работать пора, а она всё книжки свои мусолит и тряпки перебирает. Что молчишь? Оля, обхватив себя за острые локотки, стояла напротив тётки, опустив глаза в пол. Она сто раз уже пожалела о том, что спросила про этот злополучный поход в дом культуры, куда в кои то веки приехала областная труппа. Знала ведь, что тётка всё равно не разрешит, а перемалывать это событие будет несколько недель. И дело было даже не в деньгах. Валентина, директор самого популярного в их городе ресторана «Огонёк», могла позволить себе не просто билет в театр, а труппу целиком для индивидуальных недельных гастролей. Вот только к пьесам Валентина Семёновна была абсолютно равнодушна, а из всех известных ей творческих личностей уважала только Есенина за его стихи «Не жалею, не зову, не плачу». Тётка её не любила и любить не пыталась. Это стало понятно сразу, но болезненных переживаний у Оли не вызывало. На людях всё выглядело безупречно. Её тяжёлая рука опускалась на голову девочки, и речитативом неслись заезженные слезливые фразы, произнесённые надтреснутым хриплым голосом. «Кровиночка» и «сиротинушка» стояла рядом, испуганно вздрагивая, когда Валентина хватала её за плечо и трясла из стороны в сторону, показывая, как она печётся и плачется о племяннице. Валентина Семёновна была единственной родственницей Ольги. Двоюродной тёткой по отцу, которую она и не знала толком, пока не погибли её родители: ехали вечером с дачи на попутном грузовике в кузове, везли картошку. И не доехали. На скользкой после дождя дороге водитель не справился с управлением и вылетел в кювет. Той осенью Ольге исполнилось девять лет. Жить девочка стала в двухкомнатной квартире Валентины, в маленьком тёмном закутке, размером с гардероб, с видом на стену хлебозавода. Что стало с квартирой родителей, Оля не знала и не спрашивала. Она вообще старалась лишний раз не беспокоить тётку. Небольшой чемодан с её одеждой перекочевал в старый шифоньер, а коробка со школьными принадлежностями на письменный стол. В коробке Оля нашла фотографии родителей и кое-какие мелочи, принадлежавшие им. Уже за одно это она была благодарна Валентине, а о большем и не просила. Всё лучше хоть с такой роднёй, чем в детском доме. В школе её жалели какое-то время, а потом постепенно всё забылось, и девочка осталась наедине со своим горем. В провинциальных городках, где все всё про всех знают и готовы обсуждать и перемалывать любой случай или событие, выходящие за рамки обыденности, сложно жить таким натурам как Оленька Валеева. Многие считали своим долгом, жадно заглядывая в глаза, спросить: каково ей бедной и несчастной теперь без родителей, а потом, горестно вздыхая, посмаковать подробности той аварии и похорон, которые она плохо помнила. Оля старалась избегать подобных встреч и разговоров. Друзей приводить в гости тётка не разрешала, поэтому общение со сверстниками ограничивалось школой и дорогой через общий двор. Валентина нагружала племянницу работой по дому, благо, готовить почти не приходилось. Продукты Валентина Семёновна приносила из ресторана. Уборка, стирка и глажка Олю не раздражали. Быстро сделала и свободна для любимого занятия - девочка пристрастилась к шитью, и со временем привела в порядок весь гардероб тётки. Валентина приходила поздно и, как правило, подшофе. Громко разговаривала сама с собой, роняла мебель, будила Олю. Минут десять отчитывала в воспитательных целях. Потом вдруг начинала петь или рыдать. Девочка никогда не могла предугадать развития событий. Тихонечко уговаривая, Оля убеждала родственницу лечь на широкую тахту, а потом долго мучилась в попытках уснуть под басовитый, совсем не женский, храп. За несколько лет Оля почти привыкла к такому ходу вещей. Она не обижалась на тётку. Даже жалела. Она была просто маленькой девочкой. Глупым наивным ребёнком. - Господи, какой же я была дурой! Идиотка…- Ольга поднималась по лестнице в надежде, что Артём ещё спит и не увидит её в таком состоянии. Нужно было побыть одной, собраться с мыслями и силами. Всё взвесить, принять решение, смириться с будущими потерями... Восемь лет! Восемь грёбаных лет Ольга пыталась жить так, чтобы никто и ничто не напоминали ей о прошлом. Ведь она никому ничего не должна. Она пыталась всё забыть. Она простила всех. Всех, но не себя. - Лёлька, это ты? - из-за приоткрытой двери в ванную было слышно фырканье Артёма и шум воды. - Я! Зачем ты встал? Рано ещё! - Ольга взглянула на своё отражение в зеркале и попыталась улыбнуться. Губы искривились, сделав лицо ещё более измученным. Даже волосы, которые утром ещё лежали блестящей волной, сейчас висели унылой паклей. По полу зашлёпали босые ноги, и Артём, с полотенцем на бёдрах, выглянул в коридор. Подставив небритую щёку для поцелуя, он, казалось, не обратил никакого внимания на несчастный вид Ольги. - Хорошо, что ты быстро пришла! Тут такое дело... - парень вернулся в ванную комнату. Завибрировала электрическая бритва. Артём повысил голос, - звонили родители! Вчера вернулись из поездки. Хотят сегодня навестить меня. - Я подумал, что раз ты здесь… Ольга коротко вздохнула и перебила Белецкого: - Я всё понимаю! Тебе совершенно не о чем беспокоиться! Борщ в холодильнике, в пакете свежий хлеб и овощи, - девушка положила ключи от квартиры на столик и с грустью взглянула на мокрый след от ноги Артёма. - Я сметану забыла купить! - тихо прикрыв за собой входную дверь, она пулей понеслась вниз по широкой каменной лестнице, давясь подступившими к горлу рыданиями. «Вот и всё, вот и всё», - шумело в висках. По дороге к метро Ольга достала телефон и набрала номер адвоката Керр. - Я освободилась и скоро поеду к вам. Где мы встретимся? - получив инструкции, девушка вытерла слёзы. «Я освободилась. Нет не так - я освободила его. Это правильно. Он не должен оправдываться ни перед родителями, ни передо мной. Он самый лучший!» На экране телефона высветился вызов от «Любимого». Ольга остановилась как вкопанная. Нажав сброс, она заблокировала Белецкого и засунула телефон подальше в сумочку. Удалять контакт не было никаких человеческих сил. Но рано или поздно ей придётся это сделать. глава 3 - Какая вы хорошенькая, как куколка! - Керр, разглядывая Ольгу, улыбалась абсолютно искренне. - Простите, не сдержалась, - она протянула пухлую тёплую руку для приветствия. - Всегда восхищаюсь, когда вижу красивого человека! - Как вы меня нашли? - Ольга, поёжившись, огляделась. Слова адвоката не произвели на неё никакого впечатления. Наоборот, она словно ещё больше сжалась, надеясь стать как можно менее заметной. - Мой офис здесь недалеко. Машину пришлось оставить в квартале отсюда. Вас не затруднит немного прогуляться? – Керр, плавно развернувшись, сделала несколько шагов вперёд. "Пятьдесят второй размер, - автоматически пронеслось в голове у Ольги, - и цвет абсолютно не её. Хотя пальто сидит неплохо, учитывая параметры фигуры". - …не часто приходится бывать в таких местах, как Чудов. Ольга вздрогнула поняв, что совершенно не слушает Керр. Она прибавила шагу и, поравнявшись с женщиной, извинилась. - Я задумалась. Так что вы от меня хотели? Странно, выходной день, а вы на работе. - И не говорите! Стоит только открыть собственное дело, как не остаётся никакого времени ни на личную жизнь, ни на отдых. Хотя большинство тешит себя иллюзиями, что не завися от нанимателя, ты обретаешь абсолютную свободу. Они вошли в серое офисное здание, где на третьем этаже разместился небольшой уютный кабинет Керр. Ольга обратила внимание на уставленный цветами подоконник и удобные мягкие кресла. На рабочем столе, кроме стационарного компьютера, стояла плетёная корзинка с конфетами и бисквитами в бумажных упаковках. Мария Николаевна сняла пальто и нажала на кнопку электрического чайника. Затем приоткрыла окно, впустив в комнату струю свежего воздуха вперемешку с птичьими трелями. - Присаживайтесь, Ольга Павловна, чувствуйте себя как дома! Вы какой чай предпочитаете? - Керр выставила на стол квадратную жестяную коробку с коллекцией чайных саше. Ольга, засунув руки в карманы плаща, продолжала стоять в центре кабинета. Она не могла позволить этой уютной атмосфере и приятному голосу адвоката сбить её с толку. Девушка переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда Керр прекратит церемонию и приступит к делу. Лишь встретившись глазами с несколько озадаченным взглядом Марии Николаевны, Ольга, наконец, заняла место в кресле напротив. - Я понимаю, всё это неожиданно, - Керр поставила коробку с чаем обратно в шкаф, - но, поверьте, дело действительно важное. Ольга, выпрямив спину, сидела, плотно сжав губы. - Паспорт у вас с собой? - Керр достала из портфеля несколько бумаг, упакованных в файлы, положила на стол. Оля вынула паспорт из сумки, словно сомневаясь, но отдала его. Керр, пролистав, сверила данные с собственными записями. - Очень хорошо, Ольга Павловна, благодарю, - паспорт перекочевал обратно. - Итак, начнём. Я пригласила вас для того, чтобы поставить в известность о смерти вашей родственницы - Коробовой Валентины Семёновны. Она скончалась почти полгода назад. И сроки принятия наследства скоро заканчиваются, - Керр подняла глаза на Ольгу. Что это, игра света, или губы, сидящей напротив девушки, тронула улыбка? Кажется, показалось. Ольга Валеева потёрла виски, и Керр снова восхитилась тонкими изящными кистями её рук. - Вас искали. Вы получали извещения по месту регистрации? Ольга подумала о Жанне. О том, что молодая актриса не читает ничего, кроме глянца и предлагаемых сценариев. И домой является с одной лишь целью - почистить потрёпанные в поездках и кутежах пёрышки. В её прихожей вечная гора корреспонденции и рекламы, сваленная на полке. - Нет, - Ольга развела руками. - Как вы узнали мой номер телефона? И вообще, нашли меня? Какое имеете отношение к моей… - девушка запнулась, - тёте? - Честно говоря, никакого, - голос Керр повеселел, - я же вам рассказывала: оказалась в Чудове совершенно случайно. По приглашению. Проводила семинар. Меня попросили помочь протолкнуть несколько дел, ведь, сами понимаете - чем дальше от Москвы, тем меньше возможностей. Чисто бюрократическая проблема. Поверьте, я не использую своё служебное положение ради какой-то выгоды. Технически это не стоило мне абсолютно ничего. Лишь пара звонков правильным людям. - Всё так просто? - на лице Ольге появилось недоверие. - Наверное всё-таки нет, если вы до сих пор не в курсе смерти вашей, на минуточку, единственной родственницы. В любом случае, - Керр скептически поджала губы, - своё дело я сделала. Вот, возьмите и ознакомьтесь. Это абсолютно ваше право: принимать наследство, отказываться от него, как-то реагировать или остаться в стороне. Но я бы посоветовала, - Мария Николаевна положила подбородок на скрещенные пальцы, - заняться, как можно быстрее, оформлением бумаг и войти в права собственности. Насколько я понимаю, вы давно уехали из родного города, но собственной жилплощадью не обзавелись. Поверьте, вы облегчите себе жизнь, обретя хоть какой-то уголок. - Я могу сделать это, не приезжая в Чудов? Керр удивилась и, облокотившись на стол пышной грудью, попыталась заглянуть в лицо собеседницы. - Ольга Павловна, может быть у вас что-нибудь случилось, и вы сейчас слишком болезненно воспринимаете какие-то вещи? Не надо. Всё, что вам придётся сделать, это съездить в Чудов и пойти к нотариусу. К основному файлу приколот его номер и адрес. Не хотите жить в Чудове - ваше дело. Идите к риелтору и выставляйте квартиру на продажу. Ваше присутствие в городе ограничится парой дней. Вы, конечно, можете нанять адвоката в качестве представителя, но это совсем другие деньги. И, собственно, почему я должна вас уговаривать? Ольга приняла из рук Керр бумаги и печально посмотрела на неё. - Вы правы. Просто это так неожиданно. Мы не общались с тётей. Я совсем не думала о том, что так случится. Сделаю, как вы говорите. Просто, - девушка облизала пересохшие губы, - мне немного не по себе. - Понимаю, - Мария Николаевна кивнула, - все проходят через потерю близких людей и родственников. Вы справитесь. Ольга свернула папку трубочкой и сунула её в сумку. - Всего доброго, Мария Николаевна. - Всех благ, Ольга Павловна! Чайку точно не выпьете? - Керр вышла из-за стола и направилась к чайнику. - Нет, благодарю, - Ольга коротко кивнула и вышла из кабинета.