– Ты слишком много говоришь, Макс. Его грубый голос сквозил злобой. Я быстро покачала головой, почти не дыша. В тот момент я решила, что все точно обернется вызовом «Скорой помощи». Теперь он не сможет свалить вину на меня, как на Нейта, и просто уйти домой, пока никто его не заметил. – И что я, по-твоему, сделала? Билли пристально посмотрел на меня, а затем поднял подбородок и отпустил мою руку. – Что ты за кусок дерьма, Макс? Тебе повезло, что я рядом и могу присматривать за тобой. Не забывай об этом. Он оставил меня в дверях в прачечную. Рука все еще горела в том месте, где он ее сжимал, пульсировала в такт с сердцебиением – красная отметина размером с большой палец. – Максин, – крикнул Нил. – Ты заблудилась? – Нет, сэр, – отозвалась я. После того как я принесла Нилу шпатель, он встал на стул и вытащил крючки из гипсокартонной стены. Я отправилась в свою комнату и открыла комод. После свадьбы Нил и мама препятствовали моим встречам с отцом, а теперь и вовсе собрались забрать его насовсем, увезти меня на другой конец страны вместе с Билли. Я сложила в рюкзак несколько носков, нижнее белье и две пары джинсов. На следующую ночь я вынула двадцатку из маминой шкатулки и сделала единственное, что могла сделать. Сбежала. * * * Когда мы приехали домой, Билли отправился в гараж, чтобы поменять свечи. Из-за поднятой двери грохотала музыка. Я остановилась на подъездной дорожке со скейтом в руках. Я как раз отрабатывала кикфлипы[30], когда мама позвала меня: – Макс, помоги повесить картину! Я вздохнула. – А нельзя подождать? Я занята! Нил поднимался по ступенькам с ящиком инструментов в руках. – Положи скейтборд и делай то, что велела мама, Максин. Я хотела закатить глаза, но все-таки бросила доску и отправилась помогать маме. Мы проверяли, ровно ли висит картина, как вдруг музыка выключилась и «Камаро» взревел. Секунду спустя раздался сильный треск, и я уже знала, что произошло. Билли переехал мой скейт. Я спрыгнула вниз и бросилась к гаражу, надеясь, что ошиблась. Но, увы, я оказалась права. Он раздавил доску задней шиной, и нос полностью раскололся. Я стояла над разбитым скейтбордом и смотрела на трещины. Вот оно, мое наказание. Цена за то, что встретилась с Лукасом. – Придурок, – сказала я тихим, гневным голосом. Щеки предательски залились краской, как будто я хотела расплакаться, и я сильно прикусила губу. Взгляд Билли оставался таким же тяжелым и равнодушным. – Что я должен сказать, Макс? Не бросай ты повсюду свое дерьмо, оно бы и не сломалось. – Придурок! – на этот раз завопила я, тяжело ступая по бетону. Мы стояли лицом к лицу на дороге и орали друг на друга, пока не вышел Нил. Он остановился на ступеньках, поочередно глядя на нас обоих. – Что за крики? – Он сломал мой скейт! Билли вскинул руки. – Она бросила его на дороге! Нил пристально посмотрел на нас, а затем он повернулся к Билли: – Похоже, ты теперь возишь сестру. Как будто мы и так целую неделю не ездили вместе. Я не хотела садиться в одну машину с Билли. Я никогда не хотела видеть его снова, но Нил очень недобро на нас посмотрел, и я решила промолчать. Я подняла обломки доски и отправилась в дом. * * * Теперь я была по-настоящему напугана. Билли постоянно находился в плохом настроении, и мне совсем не нравилось, как он смотрел на Лукаса. Он сломал доску специально, чтобы показать мне, на что он способен. Он показывал, что может сломать не только скейт. И я понимала, что сама я не справлюсь. Мне нужен взрослый, который мог бы вмешаться и остановить его. Но мама не могла бы сдержать Билли, даже если бы попыталась, а Нил только все усугубит. И я поняла, куда надо держать путь – куда-то очень далеко, где все легко и непринужденно. Туда, где больше не придется думать о Билли. К отцу. Проблема заключалась в том, что мама и Нил ни при каких условиях не дадут мне вернуться в Калифорнию. Единственный способ добраться туда – уехать самостоятельно. Но попадись я им на глаза – и не миновать беды. Они волновались из-за того, что я сбежала в Сан-Диего, а теперь все раз в десять хуже будет. Я пыталась понять, смогу ли сбежать без их ведома. Хватит ли мне храбрости, чтобы сесть в автобус и доехать в Лос-Анджелес из Индианы? Я не сомневалась, что смогу, но отсюда до Лос-Анджелеса дальше, чем от Сан-Диего, и нужно уехать из города до того, как мама заметит мою пропажу. Ну а самая большая проблема – стоимость билета. Жаль, что я не взрослая. Любая проблема была бы намного проще, будь у меня работа и банковский счет. Но если бы я была взрослой, у меня бы не было таких проблем. Взрослым не приходилось иметь дело с друзьями, которые тебя бросили, или с опасными сводными братьями. Когда все выходило из-под контроля, они могли просто уйти. Однако решение всех моих проблем пришло раньше, чем я ожидала. После ужина в пятницу у мамы было прекрасное настроение. Она склонилась над газетой с ручкой. – Родная, – обратилась она ко мне, глядя на раздел посуды. – Завтра мы с Нилом поедем в «Терру Хот», чтобы присмотреть кое-что для дома. Билли скривился в отвращении. – Смех, да и только. В этой дыре даже «Сирса» нет. Мама смотрела в газету и говорила мечтательным голосом, словно не слышала Билли: – В городе скоро откроется торговый центр. Как его – «Старленд»? «Старкорт»? Но до этого еще несколько месяцев, а нам нужны новые простыни и полотенца. И лопата для снега, пока погода не испортилась. Список покупок был настолько фантастически скучным, что я не могла понять, кому она все это говорила. Я обдумывала варианты, пытаясь избавиться от ноющего чувства о безумности своей идеи. Я представляла себе побег и чувствовала нечто схожее со страхом перед прыжком с трамплина. Скоро выпадет снег. Я никогда не видела снега, кроме как по телику. Я убеждала себя, что в этом нет ничего интересного – просто замерзшая вода. Фруктовый лед без аромата. Я старалась не думать о том, как я пропущу это зрелище. Мама оторвалась от газеты, словно прочла мои мысли. Я уж подумала, она спросит меня, не хочу ли я что-то рассказать. Но она только улыбнулась привычной нервной улыбкой. – Я знаю, сейчас середина учебного года, но я тут подумала: может быть, ты хочешь прикупить новой одежды? Бьюсь об заклад, девушки здесь одеваются иначе. Да, так и есть. Вот только одевались они как зануды, а я не собиралась появляться в школе в бежевых водолазках и клетчатых юбках. В голове уже зрел план: «Терра Хот» находится как минимум в часе езды; за покупками они поедут на весь день, и я останусь дома одна. За исключением Билли. Я знала, что отказ от поездки ранит ее чувства, но это единственный шанс. Все равно через день или два ей будет еще больнее. – Нет, спасибо, – отказалась я, пытаясь выглядеть непринужденно. Да я бы лучше померла, чем ходила в такой же одежде, как все остальные. Но ей этого показывать не стоит. Она и так уже выглядела немного расстроенной. – Что ж, тогда в другой раз? Даже теперь, когда я знала об этой возможности сбежать, оставалась главная проблема. Билеты на автобус стоили денег, а у меня их не было. Или по крайней мере той суммы, которая позволит сыграть больше одного раза в «Пэкмена» и съесть кусок пиццы. Мама почти никогда не позволяла покупать что-либо без разрешения Нила, но придется попробовать. Другого пути нет. Я нашла ее в подсобном помещении. Она сортировала белье из корзины, стоящей на крышке стиральной машины. Я взяла носок и начала ковыряться в корзине в поисках пары. Она рассеянно улыбнулась: – Спасибо, что помогаешь. Я внезапно почувствовала себя виноватой. Я никогда не помогала ей со стиркой. Но мне нужно поговорить с ней, пока Нила не было рядом. В прачечную он не ходил. Мы стояли лицом к лицу перед стиральной машиной. Пахло порошком и сладким, как духи, кондиционером для белья, и на секунду мне стало очень плохо от того, что я собиралась сделать. – Я должна кое-что спросить, но это личное. Не хочу, чтобы ты рассказывала Нилу. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и я поняла, что пугаю ее.