* * * Маргарита Ярополковна внимательно выслушала дочь. — Теперь не знаю даже, что делать, — грустно поделилась Соня. — Может, ты что-нибудь подскажешь? — А ты знаешь, встречалась я как-то с этим человеком, психиатром. — Не может быть! — Да-да! Он приходил с братом и приятелем как-то ко мне на работу. Этот друг был моим учеником. Знакома эта троица с детства. — У Агафьева есть брат? — Есть. Он священник, работал в какой-то церкви на границе с областью. Кстати, я читала в газетах, его недавно убили. Говорят, члены какой-то местной секты. Соня вскинула брови. — Вот это уже интересно! — Однако убийство чрезвычайно запутанное, и никто в точности не знает, что произошло на самом деле. Но я понятия не имела, что это имеет какое-то отношение к вашему расследованию. Говорят, отца Андрея мог убить кто-нибудь из тайного сообщества, к которому он когда-то принадлежал. — Что это было за сообщество? — Они чем-то там занимались в Сибири. — А ты не знаешь точно, чем? — Нет. Я не расспрашивала. Если бы Петя знал, то рассказал бы мне. Но он в этом сообществе не состоял. — Ты можешь познакомить меня с этим своим учеником, Петей? — Конечно. Можно позвонить ему прямо сейчас. — Сделай это, мамочка! Пожалуйста! * * * Бывший ученик Маргариты Ярополковны, Петр Алексеевич Корпусов, смог заехать только вечером. После недолгих разговоров на отвлеченные темы Соня решила приступить к делу. — Петр Алексеевич, я вот о чем хотела вас расспросить. — Я весь внимание. — Этот человек, Андрей Агафьев, он давно стал священником? — Лет семь как… А что? — Чем он занимался до этого? Ведь, скорее всего, он пал жертвой не религиозных фанатиков, а вполне вменяемого, хладнокровного и корыстолюбивого недоброжелателя. — А знаете, мне нравится ход ваших мыслей. У вас — талант. — Он был членом какого-то тайного сообщества? — Да. Но это не значит, что Андрея убили из-за этого. Ведь он когда-то слыл большим авантюристом. Соня настороженно вскинула брови. — Это может быть очень важным, Петр Алексеевич! — Чем только не занимался Андрей! Пытался организовать разведение черноморских рапан — это ракушки такие, которые к уху прикладывают, чтобы шум прибоя услышать. Мясо у них вроде очень вкусное, раковые шейки напоминает. А из раковин сувениры можно делать. Прогорел. Может, дело и могло стать выгодным для всей страны, ведь рапаны считаются моллюсками вредными, устриц пожирают. Только в нашей стране новаторство особо не приветствуется… А так, представьте себе: во всех ресторанах появляется новое деликатесное блюдо, и денежки, вырученные за него, в каком-то проценте каждый раз идут в копилку Андрею! — Звучит впечатляюще… — А потом он колесил по Сибири. Пушнину добывал. Насколько я знаю, это дело тоже рухнуло. После эпопеи с пушниной он в той же Сибири познакомился с группой искателей легкой наживы, причем из нашего города, и они вместе принялись мыть золото. Кстати, некоторые из бывших напарников Андрея до сих пор живут здесь. У меня смутные догадки, что они его надули. Все эти товарищи ныне являются состоятельными людьми, многие занимают высокие посты в правительстве. А Андрей некоторое время вроде как шиковал, а далее придумал новую авантюру. Пришел к выводу, что надеяться на то, что сокровища можно просто подобрать с дороги, не стоит, и замыслил разбогатеть при помощи славы. А ее снискать решил и вовсе безумным способом… Петр Алексеевич притих, а Соне все это было чрезвычайно интересно. Потому она поспешила вывести его из воспоминаний прошлого Андрея Агафьева новым вопросом: — Что это был за способ? — Ему взбрело в голову заняться изучением парапсихологических способностей людей, дабы построить на полученных данных строго научное исследование, за которое дадут Нобелевскую премию. Андрей был убежден, что в оккультных науках имеется доля правды и на этом можно сделать карьеру. Мне неизвестно, что с ним произошло во время последней авантюры, только он вдруг все резко забросил и отправился в монастырь учиться богословию. Вернулся он уже отцом Андреем. Такие вот дела… — А еще что-нибудь такое из прошлого Агафьева, что может мне пригодиться, вспомнить попытаетесь? — А что тут вспоминать? За исключением авантюрного периода жизни, он был тихим и скромным человеком. А о том времени мне известно не слишком много. В общем, то, что может оказаться вам полезным, я рассказал. Конечно, в случае чего могу уточнить отдельные моменты. А вам что-то показалось любопытным в плане расследования? — Хорошо бы выйти на кого-нибудь из тех, кто участвовал в этих авантюрах. Особенно меня заинтересовал период жизни отца Андрея, связанный с работой старателя. Ведь вы говорите, эта затея оказалась несколько удачней остальных? — Я подозреваю, что да. — А вы можете назвать фамилии людей, которые живут в нашем городе и вместе с ним мыли золото? — Только некоторых. И я могу рассказать кое-что помимо этого. Андрей в период увлечения золотоискательством сильно пил. Помнится, в нетрезвом состоянии он заходил ко мне в гости, в такие моменты он был просто невыносимым. Много говорил, причем по большей части нес всякую ахинею. Но порой рассказывал и правдивые истории, таким образом и получилось, что кое о чем я осведомлен. Как-то он проболтался о пароле, который старатели открывали только надежным людям, которые в случае, если потребуется посредничество, честно выполнят возложенную на них миссию. Этим паролем является привет от бригадира Рыкова. «Бригадир Рыков шлет вам привет» — так эта фраза должна звучать, объяснял мне Андрей. — А кто это такой? — Не знаю. Не уверен даже, существовал ли он на самом деле. А если и существовал, то, скорее всего, к делам старателей отношения не имел. Мне кажется, этот человек — участник какого-то жизненного эпизода золотоискателей, который ярко запомнился не в силу своей важности, а в силу своей оригинальности или уникальности. — Петр Алексеевич, мне понадобится список бывших старателей, сотрудничавших с вашим другом, вкупе со сведениями, каким образом можно на этих людей выйти. — Без проблем. Только должен сразу предупредить, сведения будут весьма приблизительными. — На большее я и не рассчитывала. С этими словами Соня вынула из кармана джинсов записную книжку с ручкой. — Я готова записывать. Петр Алексеевич продиктовал ей все, что знал по поводу того периода жизни отца Андрея, когда тот заразился «золотой лихорадкой». Соня с Корпусовым побеседовали еще немного. Она кое-что рассказала Петру Алексеевичу о дальнейших своих намерениях. А собиралась она отправиться к кому-нибудь из бывших старателей. Конечно, игра предстояла на грани фола, но, как говорится, попытка — не пытка. В любом случае, другого выхода не было… * * * И снова Соне пришлось обратиться за помощью к Олегу Рыбаку. Она решила, что, прежде чем наносить визит любому из сотрудничавших с отцом Андреем в годы его бурной молодости золотоискателей, стоит с этим человеком созвониться. Телефонов старателей Корпусов не знал. Зато Олег в силу своего служебного положения добыть такие сведения мог. Обычно Соня не злоупотребляла знакомствами и предпочитала искать выход из сложившейся ситуации сама. Но раз уж Рыбак все равно впутался в это дело, почему бы не попросить его посодействовать и сейчас? К концу вечера Соне были известны служебные и домашние телефоны всех нужных людей. Теперь можно приступать к действиям. Соня раскрыла перед собой записную книжку на странице со списком старателей и, зажмурившись, наугад ткнула. Когда она открыла глаза, выяснилось, что выбор ее пал на некоего Андрея Владимировича Слитного, первого помощника одного из членов правительства области. Сыщица набрала номер. — Слитный слушает, — услышала она в трубке после нескольких длинных гудков. — Бригадир Рыков шлет вам привет, Андрей Владимирович, — произнесла Соня. Слитный не стал задавать лишних вопросов. Только один конкретный: — Когда и где бригадир Рыков предлагает встретиться? — Хоть сегодня. — Давайте сегодня. Соня поглядела на часы. Они показывали половину седьмого. — Через два часа вас устроит? — Вполне. А где?