— А вы обещаете, что все останется между нами? — Торжественно! И Соня изложила Алексею Петровичу все свои соображения. — Да-а… — протянул Алексей Петрович. — Не знаю даже, чем могу вам помочь. Чисто теоретически, конечно, пожарный проникнуть в дом может. Но вот как вы описали этот момент с форточкой… Знаете, скажу честно, для меня это все чистой воды загадка. Даже пожарный не обладает такими способностями, как вы описали. Все, что я могу вам предложить, — список фамилий тех, кто на момент убийства отсутствовал на дежурстве. Ну и адреса, конечно. А дальше уж разбирайтесь сами. — Я была бы весьма вам благодарна. Но вот еще один момент. Те, кто находился на дежурстве, они никак не могли? Слонов покачал головой. — У нас с этим все предельно строго. Во время работы если кого-то и отпускаем, все это непременно регистрируется и проверяется. Сейчас мы узнаем, не отпускали ли кого-нибудь и не пропустил ли кто-нибудь тогда вахту. Я, кстати, притащил журналы и с такой информацией. Алексей Петрович уткнулся носом в документы. Он копался в них сосредоточенно, словно крот. Наконец Слонов поднял голову. — Нет, — сказал он. — В тот день все было в порядке. Честно говоря, я вообще сомневаюсь, что вы ищете в нужном месте. — Вы предоставите мне список фамилий? — Конечно. * * * Слонов проводил Соню до выхода. Там они встретили Василия, который курил папиросу и оживленно трепался о чем-то со своим коллегой. — Ну как, убедили девушку? — усмехнулся Василий. — Убедил. — Послушайте, а этот Василий в тот день находился на дежурстве? — спросила Соня Алексея Петровича. — Я записывала фамилию какого-то Василия… — У нас их два. Как фамилия у того, которого вы только что записали? — Долгов. — Это как раз он! Только проверять его не стоит. — Это почему? — А он лазать вообще не умеет. Это у нас такой сотрудник, вроде как пожарник, а на самом деле — недопожарник. Василий слушал их, широко разинув рот. — Значит, не мог он такой подвиг совершить? — Ни в коем случае. — Увольнять его не собираетесь? — спросила Соня и шутливо подмигнула Алексею Петровичу. — Пора бы давно, да жалко. Софья попрощалась с Алексеем Петровичем и направилась к автобусной остановке. Она успела услышать обрывки фраз, донесшихся ей вслед. — Она что, не сумасшедшая? — спрашивал Василий. — Она из инспекционной проверки, — отвечал Слонов. * * * Софья проснулась на следующее утро и отправилась на кухню завтракать. За столом в своем инвалидном кресле уже сидела мама, почему-то с траурным лицом. — Что-то случилось? — спросила Соня. — Да, дочка. — Мама, ты меня пугаешь! — Случилось несчастье. — Да что ты такое говоришь! — Тебя вызывают в отделение милиции. Просят явиться к двенадцати. Соня недоуменно посмотрела на мать. — Какого числа? — Сегодня! Соня схватилась за голову. — Где эта повестка? Дай прочитать! — Там, в гостиной. На журнальном столике лежала смятая бумажка. Соня быстренько пробежала по ней глазами. Особое внимание ее привлекла подпись в конце: Михаил Александрович Цереберов. Явка обязательна. Почему последняя фраза была приписана после подписи, Софья не знала. — У-у-у!!! — взвыла она. — Ну что ж поделать, придется идти… * * * Соня явилась в отделение, показала милиционерам повестку, и ей объяснили, как пройти в кабинет Цереберова. Там уже тосковал, сложив руки на коленях, один ее знакомый. Владимир Светлинский. — Все в сборе! — широко улыбаясь, прокомментировал Цереберов. — А известно вам, гражданка Невзорова, что произошло одно очень неприятное событие? — Мне ничего неизвестно. — И мне кажется, что все это связано вот с этим молодым человеком, который почему-то не брал с собой бухать жену, а также с вами. Оч-чень подозрительно. Часы показывали четыре минуты первого. — Да не томи ты, начальник! — в отчаянии воскликнул Светлинский. — Все очень просто. — Цереберов встал и принялся расхаживать по кабинету взад-вперед. — Ваш друг, гражданин Светлинский, некий Анатолий Галькин, найден мертвым вчера вечером у себя дома. С перерезанным горлом. Опять таинственное проникновение в квартиру. Пятый этаж. Никаких следов преступник не оставил. Жена его гражданская это сделать не могла, так как выезжала по работе в область. И тому имеются свидетельства ее коллег. Сейчас несчастная женщина в трансе. У меня имеется подозрение, что вы, гражданин Светлинский, надумали устранить его как свидетеля. — И каким же образом, по-вашему, мне удалось проникнуть в его квартиру? — Это уж вам лучше знать. — Вы хоть понимаете нелепость ситуации? — вмешалась в разговор Софья. — Предположим, Нину убил мой клиент, и Анатолий был тому свидетелем. Неважно, что не совпадают данные посмертной экспертизы, указывающие время совершения преступления. Опустим пока эту деталь. Версия, получается, такая. В квартиру никто не проникал. Но тогда как вы объясните второй случай? Ведь даже если Светлинский и совершил это преступление, покинуть квартиру таинственным, я бы даже сказала, мистическим образом, не оставив никаких следов, он никак не мог. Кстати, в доме была форточка? — В доме было открытое окно. Но это ни о чем не говорит. Жена Галькина сообщила, что они всегда держат это окно летом открытым. — А кто обнаружил труп? — спросил Владимир. — Алина? — Да, она. А что, вы подозреваете ее? Напрасно. Экспертиза показала, что убийство было совершено многим раньше того момента, когда жена Галькина вернулась из командировки в область. — Что-то мне вся эта цепь удивительных алиби кажется подозрительной, — не сдержалась Соня. — Верно. Оч-чень подозрительно! — отозвался Цереберов. — Особенно то, что Светлинский не брал с собой бухать жену. Часы Сони показывали восемь минут первого, и «частный детектив» радостно отметила, что майор наконец выбился из своего естественного ритма. — Да что вы прицепились к этому «не брал бухать»! — не выдержав, воскликнул Светлинский.