Цереберов неожиданно смутился и почесал затылок. — А вот тут мы как-то не подумали… — Так что же мы теряем время! — воскликнул Рыбак. — Скорее туда, пока не поздно! — Что-то совсем забыл, — пробормотал Цереберов. — Слишком уж меня настораживало, что этот Светлинский жену бухать с собой никогда не брал… Это все-таки оч-чень подозрительно! * * * Однако дома Агафьева не оказалось. И в клинике их ждало то же разочарование. Странного вида мужчина, которого Соня не раз видела у дома Светлинского, стоял у вахты, склонившись над журналом. — А Василий Григорьевич куда-то пропал, — сказала вахтерша. — А когда будет? — спросил мужчина. — Не знаю. Соня из любопытства заглянула в больничную карточку. «Николай Федорович Оборотнев, — прочла она. — Диагноз: лунатизм». Мысль, острая как шпага, пронзила ее мозг. Все вставало на свои места. Теперь Соня догадывалась, каким образом преступник мог проникнуть в дом. Он был лунатиком! Он мог лазать по любым карнизам! Лунатики в состоянии транса могут вытворять и не такие чудеса. И, судя по тому, что он никак не пытается скрыться, он совершенно был не в курсе событий. Соня вспомнила слова Запашинской о том, что Агафьев владел гипнозом. Он вполне мог внушить Оборотневу приказ совершить страшное убийство, а потом начисто забыть обо всем! Соня дотронулась до локтя Олега. — Этого человека необходимо арестовать, — шепнула она. * * * Софья вот уже который час скучала в отделении милиции. Недолгий допрос убедил работников правоохранительных органов, что Оборотнев если и совершал убийства, то делал это в невменяемом состоянии. Пришлось срочно искать врача, обладающего даром гипноза, который помог бы погрузить Оборотнева в транс и вынудил бы сообщить обо всем, что тот знает. Вскоре специалист прибыл. Цереберов выглядел очень деловым. Однако он не допустил Соню к сеансу гипноза. Пришлось довольствоваться информацией, которую добыл Олег Рыбак, в силу своего служебного положения. — Ты оказалась совершенно права! — сообщил он. — Агафьев действительно заставил Оборотнева под гипнозом убить сначала своего брата, потом — жену твоего клиента, а потом и Анатолия. Только совершенно непонятно, для чего понадобилось убивать Нину. В этот момент в коридоре появился Светлинский. Допрос его был окончен. — Вот сука! — со злостью сжимая кулаки, выразился по поводу Алины он. — А я с ней, дурак, позавчера расписаться умудрился! — Что? — вытаращила глаза на клиента Соня. — Так быстро? — Ну а почему нет? Я ведь со школьной скамьи ее люблю, а тут вдруг наконец случай предоставился… — Все равно мы не знаем, где их искать, — небрежно бросил откуда ни возьмись возникший Цереберов. — А вы не пробовали у Оборотнева под гипнозом спрашивать? — высказала предложение Соня. — Вдруг он был свидетелем каких-то разговоров, которые могли бы пролить свет на местонахождение преступников? — Можно ввести его снова в транс, — недоверчиво усмехнулся Цереберов. — Только на этот раз сама будешь спрашивать. — С удовольствием! * * * Оборотнев раскачивался из стороны в сторону. — Готово, — сообщил гипнотизер. — Я настроил его на восприятие ваших слов. Можете задавать вопросы. — Николай, — начала Сонечка. — Можешь ли ты вспомнить что-нибудь, что поможет нам отыскать преступников? — Как-то раз, когда я был погружен в транс, Алина была у Агафьева, — ответил Оборотнев. — Агафьев говорил, что в случае чего можно скрыться в доме покойного отца Андрея. Она сказала, что это хорошая идея, достойная самого дьявола, так как там их искать никому не придет в голову. — Это все, что ты знаешь? — Да. — Можете выводить его из транса, — сказала Соня гипнотизеру и повернулась к Цереберову, который застыл с приоткрытым ртом. — Все просто! Майор принялся судорожно глотать воздух. — Они не станут говорить, — в конце концов заявил он. — Найдут чем отмазаться. Бред лунатика — не доказательство! — Это смотря как спрашивать, — возразила Соня. — Вот если мы подойдем к вопросу творчески… — Это как? — Я предлагаю инсценировать воскрешение отца Андрея. Наши замечательные друзья испытают сильнейший психологический шок — и чистосердечное признание, можно сказать, у нас в кармане. — Но кто выступит в роли отца Андрея?! — все еще недоумевал Цереберов. — А я по счастливой случайности знакома с другом его детства. И знаю, как можно с ним связаться. * * * Петр Алексеевич Корпусов, которого пришлось вызвать в отделение, никак не мог понять, что происходит. — Понимаете, мы инсценируем воскрешение отца Андрея, — объясняла Соня. — Вы сыграете роль покойника, признанного на небесах святым, которому было разрешено вернуться временно на землю, чтобы поговорить с убийцами. Вы хорошо знали своего друга, вам без труда удастся сыграть эту роль. В верхней части рясы у вас будет видеокамера. Мы не только запишем на пленку слова, которые будут произнесены во время этого представления, но и произведем съемку, что не оставит у следствия сомнений по поводу идентификации личностей говоривших. Вы предложите Алине Лимановой путь искупления грехов: откровенную исповедь. С такими доказательствами можно будет смело сажать преступников за решетку. — А вдруг узнают, что я — не тот, за кого себя выдаю? — А вы позвольте мне вас замаскировать. А лицо мы вообще будем скрывать. Вы помните, как выглядел ваш друг? — Да. — И как? — Он такой бородатый был… — Опишите, пожалуйста, поподробнее. Когда Петр Алексеевич закончил, Соня попросила подождать, пока она съездит в театр за реквизитами. …Минут пятнадцать сыщица наряжала Петра Алексеевича. Потом она предложила ему посмотреться в зеркало. — Ну как? — спросила Соня. — Есть, конечно, сходство, но и отличий… — бормотал Корпусов. — Эти отличия бросаются вам в глаза, так как вы слишком хорошо знали друга. Алина ничего не заметит. Агафьев, правда… Но он только брат. Вот матери, они — да, умеют различать даже детей-близнецов. Скажите мне лучше вот что, Петр Алексеевич… Вы готовы выслушать и принять мой план? — Готов. — Тогда займемся репетицией. * * *