Нет, само собой, красотка в лабутенах меня не услышала, видимо, просто почувствовала, что клиент близок к финалу. Тридцать секунд. Мимо промчалось такси, не вписавшись в поворот и задев урну возле остановки. Двадцать секунд. Хрипы и причмокивания все чаще и чаще. Совсем мерзкие звуки, вызвавшие гримасу на моем лице. Я люблю свою работу. Я люблю свою работу. Я люблю свою работу. Десять секунд. В окне здания напротив что-то блеснуло, привлекая мое внимание, заставляя оторвать взгляд от пустынной улицы. Две секунды. Из-за угла выныривает еще одно такси. На этот раз водитель – более вменяемый: ничего не задевает, едет с положенными сорок, может чуть больше. Все. Время вышло. Я отворачиваюсь от окна, мужик на диване слегка подергивается, проститутка подается назад, пространство вокруг начинает привычно густеть, тормозить. Какой-то звук, как хлопок, потом звон битого стекла, свист рядом с щекой, мужик на диване дергается еще раз. В этот раз гораздо сильнее, настолько, что валится вперед, и брызги крови вокруг, и раскуроченный к чертям череп. Миг оглушительной тишины, а потом шлюха начинает визжать, все еще сидя на полу перед клиентом. О как! Неожиданно… «Все-таки надо было сделать запись» - мелькает в голове совсем бредовая мысль. Я подхожу к дивану и склоненному телу. Девка пытается отползти подальше, не перестает орать. Орет громко, старательно. Так же старательно, как и сосала, на разрыв… моих барабанных перепонок. Певица, что ли? Я осматриваю мертвого дядьку, стараясь понять к какой части тела прикоснуться, чтобы не измазаться в крови. Левая рука вроде чистая. Осторожно касаюсь ладонью еще теплых пальцев. Не повезло вам сегодня, Федор Борисович. Ой, не повезло. С другой стороны… качественный минет перед смертью – это явно лучше, чем смерть в огне, или утопление, или отравление мышьяком. Я чувствую, как ворочается и сопротивляется под кожей душа мужика и давлю сильнее, стараясь подцепить ее и вытащить на свет божий. Проститутка за спиной булькает и кричит, снова булькает, всхлипывает, что-то ищет, судя по звукам. Наверное, мобильник. Интересно, она вызовет скорую или ментов? Насколько силен шок? Насколько у нее с мозгами? - Ты кто? Что? Какого… Девчонка явно обращается ко мне… Я забываю про душу, медленно поворачиваюсь к девке. - Шлюха… - бормочу под нос. - Я не шлюха! – визжит девка. – Ты… ты… Ее губы дрожат, взгляд совсем безумный, но она меня видит. Видит, мать твою… Так же, как и я ее. И боится. Боится настолько, что готова наделать в штаны. Очень интересно. - Ты одета, как шлюха, выглядишь, как шлюха, и сосала ему, как шлюха. Шлюха ты и есть, - пожимаю плечами. - Ты… - снова лапочет девка. Я смотрю на нее еще какое-то время. Такое себе лицо… Обычное вполне, ей немного за двадцать, детская, невинная припухлость еще не до конца пропала. Девка сочная и молодая, очень перепуганная. Пальцы судорожно вцепившиеся в плечи. Стремный маникюр – эти отстойные наращенные птичьи когти с блестками выдают в ней шлюшку из деревни и объясняют экстремально короткое платье и фальшивые лабутены. Явно не из элитных. Я снова отворачиваюсь к почившему, снова кладу свою руку поверх его. - Иди ко мне, моя прелесть. Ты же хочешь выйти, я знаю, - очень ласково, как со стариком в глубоком маразме. Дядька близко к поверхности, просвечивает сквозь кожу. Девчонка из Задрищинска что-то кричит. Еще одно небольшое усилие, и мужик выскальзывает наконец из тела. Удивленно озирается. - Я… - Грохнули тебя, дружок, - пожимаю плечами. – Свет видишь? - Нет. – он продолжает озираться по сторонам, во взгляде непонимание, недоумение. Слова произносит медленно и неуверенно, даже это короткое «нет», он превратил в «не-е-е-е-е-е-т». Ну, а мне особенно некогда с ним рассусоливать. Я вообще не люблю свеже-почивших, хотя давно почивших и живых я тоже не особенно люблю. - Окей, а тьму? Может, кто-то тебя зовет? Мужик собирается что-то ответить, но не успевает. Точнее я не успеваю услышать его ответ, потому что настырная девка вцепляется в меня со всей силы и отталкивает. И более того, у нее получается меня оттолкнуть. Вот же ж… Я остаюсь стоять на ногах, не смотря на все ее усилия, пошатнулась скорее от удивления, чем действительно из-за этого дурацкого толчка, разворачиваюсь, нахожу взглядом зареванную проститутку и бью. - Спать. Она валится на пол из-за силы удара, с ноги слетает туфля, немного задирается платье, но отрубается совсем не из-за него. Я собиратель – усыпить могу любого. Ладно, почти любого. И силу применять для этого совершенно необязательно. Но как удержаться, когда девка явно нарывается? Вообще, ей откровенно не повезло, с ее работой такие способности… Видеть мертвых – маленькое удовольствие, видеть иных за работой – еще хуже. Так, где там мой любитель страсти за деньги? Я хрустнула шей, повернулась и… - Сука… - протянула, не обнаружив мужика. Только его труп. Достала мобильник, открыла список. Дважды сука… Имя все еще висело в листе, а значит… значит мудак сбежал. Твою ж мать… Поздравляю, Эли, ты – гребаный косяк. Глупая была затея, но я все же подошла к окну и выглянула наружу. Само собой, на улице никого не оказалось. Я разочарованно отвернулась. Придурок мог быть где угодно. Еще раз оглядела помещение, но кроме трупа со спущенными штанами и с расхреначеной черепушкой и девки, забрызганной кровью и мозгами никого не увидела. Само собой. Только мозги. Мозги похожи на губку, мозги после выстрела напоминают плохо сваренную овсянку. Я закрыла глаза, сосредоточилась, а через секунду оказалась за стойкой бара в «Безнадеге». Вэл тут же нарисовался напротив, сверкая улыбкой во все тридцать два и лысой башкой. - Эли, сладк… - Сегодня обойдемся без этого, - оборвала парня. – Текилу, телефон и контакты Шелкопряда. - Эли… - лицо Вэла вытянулось, выражение стало дебильно-испуганным. - Он же… - Мне насрать, - снова оборвала бармена. – И дважды я повторять не буду. Текилу, телефон и его контакты. Вэл остался стоять на месте, будто корни решил пустить, все еще таращась на меня. - Я считаю до трех, - постучала пальцами по столу. – Не заставляй меня, заставлять тебя. Один, - парня сдуло ветром, а через несколько минут передо мной стояли стопка текилы, телефон и заветные цифры. Я приподняла бровь. Вэл вздохнул, но тут же исправился, выставляя на стойку бутылку, еще через несколько секунд там же оказались лайм и соль. Как там? Лизнуть, глотнуть, соснуть? Короткий смешок сорвался с губ после того, как удалось продышаться. С соснуть у той шлюхи явно дальше будут проблемы. Представляю, что она расскажет ментам, если, конечно, у нее хватит тупости их вызвать. Я отбросила от себя дольку лайма, взяла в руки телефон. О Шелкопряде я знала достаточно, чтобы понимать, что он именно тот из искателей, кто мне нужен. Берет дорого, заказы выполняет безоговорочно. - Да, - раздалось в трубке после пятого гудка. Голос мне понравился хороший голос – низкий, ровный, уверенный.