— У Чехова, в его рассказе «Лошадиная фамилия»! Как сейчас помню строчки из рассказа: «Такая еще простая фамилия… словно как бы лошадиная… Помню, фамилия лошадиная, а какая — из головы вышибло…». Вот и у нас зимняя фамилия, а какая — подбирать надо и сличать со списками наших командировочных за рубежом в то время! — Она огорченно взмахнула рукой. Декабрь 1981 года. Париж, ул. Соссе, 11. DST. Марсель Шале собрался уходить, как раздался звонок из Канады. — Это Жак Бодуэн! — в трубке еле слышно звучал голос начальника Сыскной полиции Квебека. — Привет, Жак! Какие новости? — Нам не удалось зацепить вашу шпионку! — Жак, ты снова говоришь, как в прошлый раз. Не наша она, а из КГБ! — Да! Именно так! Она ушла. Сегодня вылетела в Москву. — Она что-нибудь получила там, у вас? Жак Бодуэн на несколько секунд затих, потом вдруг слышимость стала лучше, и он довольно громко произнес: — Не знаю точно! Была встреча, с которой сняли ее, ну, ты понимаешь! С тем криминальным авторитетом. Мы вмешались, когда шла беседа полным ходом. Потом в отделе ее освободила дивизия кавалеристов с нашими соседями с Юга! Вопрос был решен на самом верху. — Разве такое возможно? — Пока еще, как видишь, возможно! Но скоро все изменится! — Жак, можно ли подослать все материалы на нее. Срочно! — Это возможно. Передам сегодня же с командиром экипажа авиалайнера. Номер рейса сообщу после отправки. Через день, получив толстую пачку документов и конверт с фотографиями, Марсель долго просматривал, потом вызвал заместителя и сказал: — Канадцы прислали на Каштан. Посмотрите сами! Ближе к вечеру заместитель директора протиснулся в кабинет к Шале и молча положил бумагу на стол. — Все. Закончилась игра! — Думаете все? Кто сдал? — Американцы, вероятно, что-то подсказали или русская самостоятельно докопалась! В этой связи предлагаю устроить ей хорошую жизнь в Москве. Я вот тут подготовил! Марсель закончил читать и с интересом посмотрел на своего помощника: — Неужели ты так кровожаден? — В этом деле главное — вопрос веры! Пошатнем веру в Каштан, значит, почти снимем вопрос об окончании игры! Главное здесь — правильно подать! — заместитель директора с напряженным лицом ждал, что скажет Марсель. — Решили? — Да, у нашего представителя в Москве есть канал, старый, совершенно доверительный! Домохозяйка из УПДК[265]. — Ах да, я помню, он там сливает иногда через эту женщину. — Эта женщина, как мы выяснили, из госбезопасности СССР, и она методично обшаривает все, что лежит в столе и на столе у нашего представителя. Он забудет эти материалы у себя в столе под ключом, а она их снимет! Марсель еще раз взвесил предложение своего заместителя и махнул рукой: — Действуйте! Пусть он сделает это все как можно более непринужденнее! Потребовалась неделя для того, чтобы случайно забытые документы, в полном объеме переснятые, поступили в 5-й отдел ВГУ КГБ СССР. Декабрь 1981 года. Москва. Приближение Нового года чувствовалось во всем. Расставив елки по городу, начали наряжать, подкатив автовышку, большими игрушками и гирляндами. Витрины магазинов пестрели мишурой и искусственным снегом, кое-где стояли снегурочки с дедами-морозами. На аэродромном поле вихри из снега и льда создавали причудливые картины. Пахло керосином от незамерзающих лужиц топлива на земле. — Ну, с приездом! — громко орал в ухо Павел Семенович, пытаясь перекричать шум авиационных двигателей, которые в такой мороз гремели сильнее обычного. Дора Георгиевна благодарно кивнула Быстрову, когда тот накинул ей на плечи армейский тулуп. Стоял сильный мороз, снег скрипел под ногами, в воздухе чувствовалась высокая нота напряжения. — Приехали с проблемами! — кричала она в ответ, пока усаживались в машину, которую Быстров подогнал к трапу самолета. — Сейчас выберемся с летного поля, поговорим! — ответил Быстров, и шофер погнал вслед за машиной сопровождения к воротам выезда с аэродрома. — Ну, что сотворили там? — Павел Семенович махнул рукой в сторону садившегося солнца. — Задание, можно сказать, выполнено! — неопределенно махнув рукой, Каштан посильнее закуталась в тулуп. Женя, выбивая дробь зубами и постепенно согреваясь, сидел с застывшей улыбкой и только кивал. Вылетели из Канады при температуре минус четыре градуса и попали в Москву под двадцать! — Это только вчера ударили морозы! Накануне нашего праздника, Дня чекиста![266] Акклиматизируйтесь дома или сразу в дело? — спросил, обернувшись к путешественникам, Быстров. — Нет, на службу, надо сразу же вводить полученные данные. Я не могла позавчера в телеграмме писать о моих наработках! — умиротворенно, согревшись и почувствовав, что дома, сказала Каштан. — Почему? — озабоченно спросил Павел Семенович. — Мешали? — Нет, меня сочли бы за дуру! — Вот как! — Быстров совсем развернулся к Доре Георгиевне. — Помните, у Чехова рассказ «Лошадиная фамилия», там у отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы? А про меня сказали бы, что заболела головой. Дали наводку, что предатель имеет фамилию, связанную с зимой. Зимнюю фамилию! — Это как? Снегов, Сосулькин, Морозов? — Быстров весело смотрел на Дору Георгиевну, приглашая поучаствовать в начавшейся игре. — Ну, какие еще? — Вьюгин! — Каштан сказала это тихо, даже неразборчиво, но Быстров уловил, и глаза его расширились. — Этот человек оценивает достижения наших усилий по добыче западных технологий и пишет оды-реляции для политбюро! — также тихо отозвался Павел Семенович. — Значит, мы его не возьмем! — грустно констатировала Каштан. — Ничего, придумаем что-нибудь! — Лицо у Павла Семеновича побелело. Декабрь 1981 года. Москва. КГБ СССР. Помощник дочитал последнюю страницу рапорта Каштан, по диагонали пробежал глазами рапорт Жени и нажал клавишу селектора. — Соедините меня с Крючковым! — Через минуту он услышал голос начальника ПГУ. — Приветствую вас! — помощник говорил ровным и скучным голосом. — Возникла тут закавыка одна! Надо бы встретиться! — А я в Большом доме! Заходите! — отчетливо прозвучал голос генерала. Помощник собрал все в одну папку и пошел по коридору к двери Крючкова. Было удивительно, что сегодня он был на площади Дзержинского, вероятно, подготовка к предстоящему празднику заставила его выйти из «леса»! — У меня появились вопросы по линии «Т». Пока не буду ничего говорить более конкретного, чтобы не смущать понапрасну душу, но нам надо разобраться. Крючков, поджав губы, напряженно слушал помощника, понимая, что неспроста тот пришел самолично. Его ведомство, практически закрытое для кого бы то ни было, чего он добивался многие годы, теперь стояло перед немыслимым скандалом. Сделать предположение о предателе, разоблачение которого строилось лишь по косвенным уликам и фактам, даже такие наветы на ПГУ создавали совершенно неблагоприятную картину перед праздником Дня чекиста. — Юрий Владимирович в курсе? — откинулся в кресле Крючков. — Пока я ему не докладывал. Сами понимаете, ОБСДД! — моргнув, ответил помощник. — ОБСДД, ОБСДД! Что-то не припомню термин? — Крючков кисло улыбнулся, слегка разведя руками. — Одна бабка сказала! — Помощник, увидев, как вытянулось лицо у генерала, холодно рассмеялся и добавил: — Другая добавила! У нас нет на эту сволочь ни одного реального факта. Все строится только по косвенным. Так что докладывать пока рано. — И то верно! — подхватил Крючков. — Что предлагаете? — Мы долго не могли понять, каким образом эта пожилая крыса добывает такие обширные сведения. Я понимаю, если он там что-то выдает по своим разработкам в секторе, но гнать картину по всему фронту, это было просто немыслимо! — Я дам команду разобраться! — мрачно пробормотал Крючков. — Ни в коем случае! Нельзя! Мы можем его спугнуть! — поспешно сказал помощник. — И все! Он уйдет! Затаится или, того хуже, эксфильтруют на запад. Моя группа доведет это дело до конца, мы его прихватим. — Хорошо! — неуверенно согласился Крючков, о чем-то напряженно думая. — А все это время он будет безнаказанно сдавать секреты Родины. — Думаю, недолго! Он в таком плотном наблюдении, что, как только сделает первую попытку передачи, мы его возьмем! — помощник так уверенно сказал эту фразу, что Крючков сразу же почувствовал облегчение. — Согласен! — бросил он и встал, показывая, что разговор считает оконченным. Помощник тоже встал и, попрощавшись кивком, вышел. К себе он не вернулся, а, глянув на часы, спустился на этаж ниже и, пройдя по коридору, вошел в кабинет, слегка стукнув в дверь. Из-за стола, подскочив от неожиданности, выбежал Елизаров и, угоднически улыбнувшись, быстро заговорил: — Вот это неожиданность! С Олимпа спустился всемогущий… — Елизаров, бросьте болтать вздор. Я знаю, кто вы такой и какую линию поведения избрали здесь у нас. Я терпел ваше присутствие здесь и ваше прохиндейское поведение, скажу откровенно, сами знаете почему. Помощник увидел, как побледнело лицо Елизарова и заколыхались брюки от сильной дрожи в ногах.