— Дорогой Бернар, вы хорошо умеете жонглировать смысловыми понятиями, это ваша профессия в департаменте. Мы говорим конкретно, здесь и сейчас. Сколько? — профессор поставил вопрос на реальные рельсы. — Попробовать решить — 200 000 долларов мне в руки и безвозвратно, независимо от того, что будет. 3 000 000 — это решить! — скромно потупив глаза, уверенным голосом сказал Бернар. — Что такое!? — нервно приподнялся со своего места президент концерна. — Три миллиона долларов, это же по курсу к доллару США сегодня, в 1977 году, четыре с половиной франка за один североамериканский доллар, четырнадцать миллионов франков или почти полтора миллиарда старыми! Эта такая цена? — Да, это цена совершения государственного преступления частным лицом, полностью без государственной поддержки. Президент концерна заходил по комнате профессора, стараясь успокоиться и взять себя в руки, возбужденно бормоча: — Еще до вашего приезда шла речь о цене в один миллион долларов, сейчас назначается новая! Это почти неприемлемо для нас. Что за план у вас такой? Президент концерна не знал, что сразу же, после разговора коллеги начальника безопасности концерна с профессором, тот привычным для себя образом пришел к выводу о цели предполагаемой встречи. Сделав выводы, он, как всегда, привыкший быть полностью уверенным и подготовленным в любом вопросе, не спеша обдумывал и вспоминал то, что промелькнуло у него в голове во время разговора. Вскоре память отмотала ему этот факт, он вспомнил о своем знакомом из департамента патентов правительства, с которым давно поддерживал хорошие отношения. Из своей личной картотеки он выудил карточку «Бернар Элиот», где и прочитал полностью всю информацию о нем, которую записал после многих встреч и разговоров с ним. Поражаясь такому стечению ситуации, он дважды перечитал все записанное там, а память вновь помогла ему, открыв детали. Теперь, получив в руки весь материал, он мог обдумать комбинацию, которая возникла в его воображении. — Бернар! Здравствуй, мой друг! — сказал он, набрав телефонный номер. — Давно не виделись, а тут как раз интересное дело возникло. Мне помнится, что ты как-то рассказывал мне о сестре твоей жены, которая живет в России, а также о первом муже. Это меня сильно заинтересовало. Надо увидеться. Приготовь, если есть, какие-нибудь документы, письма, фотографии. Бернар повесил телефонную трубку, достал из сейфа письма, полученные от сестры его жены, и поехал на встречу с профессором. — Бернар! У меня висит человек, который хочет получить информацию. Вы меня знаете давно, однако, вероятно, не знаете род моей деятельности. Скорее всего, вы считаете меня академическим человеком. Не так ли? — встретил профессор Бернара на пороге своего дома, явно не собираясь приглашать его зайти. — Я знаю, откуда вы! — невнятно сказал Элиот и, видя, что профессор так и стоит на пороге, опустил на землю свой портфель. — Скажите, пожалуйста, какая осведомленность! — Профессор подхватил портфель Бернара и пошел в сторону беседки. — Мы там будем говорить? — Да, пока там. Все зависит от вариантного завершения нашей беседы. Ну, чтобы было понятнее. Не хочу предварительную часть выдвигать на всеобщее обозрение. Бернар понял, что профессор опасается прослушки, и послушно сел напротив профессора в беседке. Вопрос профессора застиг его врасплох, потому что никогда не возникало у них подобной темы, а то, где служит он, Бернар получил, не напрягаясь, сразу же после второй встречи, заострив на нем внимание старого друга своего отца и наставника, который почти каждый день бывал у них дома. Наставник на следующий день после сообщения Бернара о том, что у него завязался контакт с непонятным человеком, поздним вечером появился у Элиот и, отозвав под предлогом Бернара в кабинет, безразличным тоном сообщил ему, что этот импозантный профессор вовсе не преподает, не занимается научной деятельностью, а возглавляет важный департамент в разведке. Наставник извиняющимся тоном также сообщил, что не имеет никаких сведений о причине его разработки таким большим человеком. Бернар принял это к сведению, а также нравоучительную речь наставника, чтобы тот постарался отойти от контактов с профессором, ну а если уж невозможно такое сделать, держаться крайне осторожно. Наставник, как и отец Элиота, который скончался девять лет назад, был криминальным советником наиболее могущественной группировки в Париже, оказывал консультативные услуги для не менее могущественной группировки из Марселя. Бернар, получивший высшее образование в Сорбонне, стажировался в Ленинградском университете и без посторонней помощи сделал карьеру в правительстве, стал главой департамента по патентам, был первым из этой группировки, кто выскочил из криминального круга. — Так вы скажете мне, откуда у вас сверхсекретная информация обо мне? Хотя, я догадываюсь, в вашей, условно, организации можно сделать и не такое. Я верно излагаю? — Профессор Поль Деффер замолчал, приготовившись слушать. — Да! — ответил Элиот. — И это все? — профессор с лукавством посмотрел на Бернара: — Ладно, перейдем к делу. Как я уже сказал, один крупный промышленник нуждается в получении информации по одному техническому продукту. Точка интереса — Советский Союз, там производство. — Ну, вы и скажете! — Бернар встряхнул головой, словно не веря во все, что было только что сказано. — Подождите, подождите! Вы имеете доступ к этому продукту. — Профессор, вы что! — Бернар не понимал, то ли профессор шутит, то ли он на его глазах сходит с ума. — Значит, так, сестра вашей супруги где живет? — В Краевом центре, в СССР. — А где работает? Мне помнится, вы ведь мне говорили, и даже не так давно! — Работает на каком-то закрытом военном промышленном предприятии. Точно не знаю, а знает Валентина! Это моя жена. — Вот именно. Еще я помню наш разговор, когда у вас вырвалось, что эта родственница несчастна по семейным обстоятельствам. Имеет детей от одного, любимого человека, а вынуждена жить с другим, как я понимаю, не любимым. И то, что отец ее детей, серьезный криминальный человек, который не так давно вышел из тюрьмы? — Не из тюрьмы, а из исправительной колонии строгого режима, что, конечно, возможно, хуже тюрьмы. — Ну, это не существенно! — махнул рукой Пьер. — Важно другое, если этот криминальный человек сделает операцию, тяжелую, опасную, и добудет нужную информацию, и он, и вы сможете хорошо заработать. Речь идет о сумме от одного до трех миллионов долларов. — А вы? Вы тоже хотите заработать? — Бернар зацепился пока за эти цифры, проворачивая в голове все о сестре жены. — Нет, дорогой Бернар, мне не нужно ни сантима! Мне нужна только сама операция и та информация! Скажу больше, даже не для меня, а для той организации, где имею возможность, работая, приносить пользу Франции. — Ах, вот даже как! — протянул Бернар, приготовившись выслушать пространную речь. — Тогда вот что. Я не вполне владею всеми вопросами. — Пока ничего не пишите в письмах, не говорите по телефону, когда будете звонить! Полное молчание! — Хорошо, профессор! Я предлагаю только, чтобы моя супруга написала сестре ответ на ее романтическое замечание по поводу того, что ее друг может достать Луну. Профессор с интересом взглянул на Бернара, хищно улыбнулся и подмигнул: — А что, это хороший вариант для косвенной подготовки! Так пусть и напишет, если ее друг хочет, чтобы они воссоединились, он действительно должен доставить Луну, как обещал! Как я понимаю, он настоящий мужчина! Бернар кивнул головой, подтверждая, и вдруг спросил: — Нет, все эти намеки не годятся для такого дела. Валентине надо собраться и съездить сейчас, чтобы внести полную ясность. Дело миллионное, а мы какими-то намеками работаем! — Я и сам хотел предложить такое! — Пусть съездит! — решительно заявил Бернар и встал. — Поеду, подготовлю супругу. Завтра я вам передам тексты писем. Валентина по профессии переводчица, так что сделает хороший и понятный перевод. На следующий день профессор держал в руках переводы на хорошем французском, снабженные комментариями и разъяснениями. В письмах речь шла, как она писала, о его решении «забрать ее и детей в Ленинград, где занимает особое положение в криминальном мире». В другом письме она писала со свойственным ей юмором о «желании его достать хоть Луну с неба для нее». Эту фразу он выделил особо. В комментариях более подробно излагалась биография этой разделенной семейной пары, а разъяснения толковали некоторые специфические криминальные моменты жизни в СССР. Валентина, как и обещала, съездила к сестре на две недели и привезла новые, интересные подробности, однако успешнее всего было то, что сестра решительно и уверенно схватила эту идею и обещала сделать так, чтобы воплотить ее в реальность. Бернар и профессор теперь уже в гостиной вели все разговоры. Поль сказал, что можно свободно говорить, все доложено и зафиксировано там, где положено. Обсудив весь подготовленный материал, профессор и Бернар наметили день, когда пройдет встреча с президентом концерна. В этот день он сидел в полной готовности, ожидая звонка профессора с приглашением приехать на заключение сделки. Бернар понимал, что профессора в меньшей степени интересуют деньги в отличие от него самого, который если не был каким-то там стяжателем, но замирающий холодок от большого куша заставлял его это невероятное по силе стремление переводить в холодный расчет. Вскоре прозвучал долгожданный звонок, и Бернар, бросив на ходу своей секретарше, что вернется к вечеру, помчался к профессору. Теперь, вступив в деловые переговоры, он осторожно вел свой корабль к острову сокровищ, через рифы и скалы жадности экономического расчета президента концерна. Тот хоть и понимал все преимущества, получаемые в результате похищения готовых разработок, но ничего не мог с собой поделать при мысли о том, что платить надо, и платить надо очень много. — Что вы имеете для положительного для меня выбора? — наконец тихо, сквозь зубы, проговорил президент концерна. — Я имею человека там, который может взяться за решение в положительном ключе. Вот здесь, в письмах, содержится открытая информация, которая позволит вам сделать правильный вывод о моих возможностях, — с этими словами он протянул письма с переводами и комментариями. Тот резко вцепился в них, пока не прочитал все несколько раз, и не поднял глаза на Бернара. — Ну и что это за «король преступного мира», или «достать Луну»? — раздраженно отбросил от себя на стол письма президент. Профессор взял их и быстро пробежал по текстам. Положил их снова перед президентом и сказал: — Вот это, вообще, больше того, что имеет вся структура SDECE на сегодня. Смею вас уверить, это дорогого стоит. Криминальный мир в СССР огромный, как там говорят, каждый второй сидел в тюрьме, а каждый первый готовится сесть. Это большая структура и занимать в ней особое положение, которое они называют не «король», а «вор в законе», это равносильно дружить с членом кабинета министров. Давайте будем работать по этому направлению. Скажи Бернар, у вас уже готовы визы в СССР? — Да, разрешение есть, могу получать, ну а там уже можно брать билеты на поезд, вернее вагон, ходит только один прицепной вагон до Москвы, а там нас встретит сестра жены. Из-за ребенка мы поедем поездом, а не самолетом! Профессор достал из папки сколотые листки бумаги, просмотрел их, потом откинулся на спинку кресла и так просидел минуту, потом потряс этими листками и сказал: — Я так и думал. Этот город Края входит в число городов, запрещенных к свободному посещению иностранцами, исключения делаются только лицам, прибывшим на учебу, представителям фирмы по пусконаладочным работам и родственным связям первого круга. По сути дела это закрытый город с большим военно-промышленным комплексом. Теперь мы обговорим все детали вашего задания и способы связи. Бернар и не предполагал, какую задачу ему повесят на шею. Он выслушал все до конца, не перебивая, помолчал и с трудом вымолвил: — Это что-то невероятное. Это никогда не получится. — Почему же такое невероятное. Да, сложное и опасное, да, на грани риска, но все в руках человека. Разными способами достигается такое невозможное. У вас же в руках готовый материал, только надо правильно слепить нужную фигуру. — Профессор, как ребенку, начал проговаривать ему эти слова. — Согласен с вами, господин профессор, только я не повезу эти материалы в случае успешного решения. У меня жена и маленькая дочка. Нет, это исключено. — Да вас никто и не просит везти их. Переброску сделаем мы из Москвы когда вы туда их доставите, а еще лучше, если найдется другой способ, вам на месте будет намного проще решить этот вопрос, — уверенно заявил профессор. — Ваше дело только организовать и подготовить этого человека для проведения операции, потом вы быстро уезжаете из СССР, и будем полагаться на удачу, на благоприятное стечение обстоятельств, на везение, — сказал молчавший до сих пор президент концерна. — Здесь вы получите первую часть гонорара, а после благополучного завершения оставшуюся. — Хорошо, по такому протоколу я буду работать. Первую часть надо бы перевести на мой счет до отъезда, а вторую оформить в виде безотзывного условного депозита. Вот вам мой счет в Люксембурге. — Бернар помолчал, словно не решаясь, потом все же сказал: — Эти деньги нужны для более детального разговора с некоторыми друзьями моего отца и моими. Надо будет выяснить и их возможности. Только не спрашивайте, кто эти люди. Ладно, вроде бы обо всем договорились. Через два месяца, в августе, мы будем уже в дороге на Восток, в Россию. Поладив на этом, встречу закончили, президент концерна выехал в Париж, а профессор и Бернар остались вдвоем. — Сейчас я тебе открываю дорогу к хорошему будущему и говорю, что это полезно как для нашей страны, так и для тебя лично, но еще более это полезно для разрядки военной напряженности в мире. Я тебе скажу под большим секретом: мой отдел заканчивает аналитическую записку, где мы делаем неопровержимые выводы о том, что в следующем году или чуть позже русские введут в Афганистан свои войска и там развернется театр военных действий. Мы это угадали, как угадали в 1973 году начало войны судного дня, или угадали девальвацию доллара. По сути, это будет второй Вьетнам для русских, они там завязнут так же, как американцы в своем Вьетнаме, только без шанса выползти оттуда. — Боже мой, это что, правда? — заволновался Бернар, у него были некоторые вложения в экономику Афганистана, и теперь перед ним открывалось новое видение перспективы. — Да как же смогли сделать такие прогнозы? — Мой отдел, моя команда еще никогда не делала ошибки в своих прогнозах, никогда! — Он помолчал, потом, словно решившись, сказал главное, о чем думал в продолжение всей встречи: — Я тебе подготовил один экземпляр этого документа со всеми реквизитами и архивным номером. Он будет подтверждением для твоего родственника того, что ты хоть и частное лицо, но имеешь позиции в стране и гонорар является реальностью, а не приманкой. Возможно, что у тебя могут появиться непредвиденные обстоятельства, и тогда этот экземпляр будет выступать как вариант для торга. Это нужно и важно иметь в рукаве такой козырь. Бернар опешил от такого предложения, теперь дело поворачивалось опаснее, чем он предполагал. — А это необходимо? — только и смог переспросить он. — Да, у меня есть обязательства перед твоим отцом, которые намерен исполнять! — требовательно ответил профессор и, открыв портфель, достал из него пачку бумаг, запаянных в толстый, прозрачный целлофан, на первом листе было написано: SDESE Secret la plus haute priorite. «Previsions de developpement: URSS — Afghanistan»