– Нет, еще нет, – ответил Шарманьяк. – А я как раз разговаривал со Снежкой об уважении к другим людям, – объяснил Синяя Борода. – Я вижу. И как? – Не очень. Я хотел дать твоей бывшей возможность искупить вину. Она не союзник Руки, плюс ее отношения с этими паршивыми Гриммами. Я надеялся, что если она будет связана со мной, то ее жизнь будет спасена, когда Мастер возвысится. – Бесполезно, – заверил Шарманьяк. – Я пытался. – Билли, что ты такое говоришь? – испугалась Снежка. Подойдя к ним, Шарманьяк пристально посмотрел ей в лицо. – И снова ты в сложном положении, Снежка. – Уильям, ты же не против, если я немного повеселюсь с ней? – спросил Синяя Борода. – Если ты порвал с ней, как сам сказал, тогда возражать не станешь. Шарманьяк помолчал, затем кивнул. Он повернулся, чтобы вернуться к сваре, но мгновение позже в его руке появился меч. Резко развернувшись, он вонзил его в бок Синей Бороды. Злодей с клинком рухнул на землю. Снежка вырвалась из его хватки и отбежала. Синяя Борода дернулся было к ней, но тут его глаза закрылись и он замер. – Этого я не ожидал, – шепнул Сабрине Пак. Белоснежка дрожала, когда Шарманьяк притянул ее к себе. – Ты меня ненавидишь, – сказал он. – Я это знаю. И я бы извинился, но не могу. Все, что я сделал – предательство, жестокость, присоединение к жалкой Руке, – чтобы спасти тебе жизнь. И, выпустив ее, Шарманьяк повернулся к бабушке. – Канис скрылся. – Что? Куда он побежал? – Робин рассказал ему о Хатчетте. И Канис, разъярившись, сбежал, – ответил он. – Рельда, он был ранен, и что‑то внутри него сломалось. Думаю, Волк окончательно взял верх. – Мам, если Волк до нас доберется до Хатчетта, он убьет его, – вмешался дядя Джейк. Бабушка взяла Дафну за руку. – Казу все еще у тебя? Малышка кивнула. – Возможно, он – наш единственный шанс. *** По извилистым проселочным дорогам Феррипорт‑Лэндинга мчалась вереница машин. В первой на задних сиденьях сидели Сабрина, Пак и Дафна, впереди же втиснулись бабушка, дядя Джейк и Шиповничек. Вторую вела Белоснежка с Шарманьяком на пассажирском сидении; сзади расположился Малыш Джон со своей деревянной дубинкой. В третьей машине ехали все остальные веселые разбойники. Дядя Джейк гнал семейный автомобиль на пределе. Для старого драндулета ехать больше квартала уже было слишком, однако Джейк умудрился выжать предельную скорость. Из‑под капота вырывались язычки пламени. Сабрина старалась не обращать на это внимание. И подозревала, что дядя с бабушкой поступают также. Рядом с ней Дафна вцепилась в казу. Она все поворачивала и поворачивала его, изучая каждую часть. Дафна поймала ее взгляд и одними губами объяснила, что готовится. В шумной машине невозможно было говорить. Вскоре они доехали до входа в Хатчеттлэнд. Припарковавшись на пустом месте, дядя Джейк выключил зажигание. Выскочив из машин, все собрались вместе. – Думаете, мы одолеем его тут? – поинтересовался Робин. Где‑то вдали дороги заверещал Хатчетт и кто‑то страшно зарычал. – Я бы не спорил на деньги, – Пак вытащил меч и, повернувшись, побежал по тропинке. Остальные рванули за ним, пока не добежали до старенького домика. Оказавшись там, Сабрина увидела сорванную с петель и отброшенную прочь дверь. – Дети, держитесь подальше от мистера Каниса, – велела бабушка. – Я пришел сюда сражаться, – возразил Пак. Бабушка не обратила на него внимания. Повернувшись к Дафне, она улыбнулась. – Готова? Дафна, стиснув казу, кивнула. Бабушка обернулась к дому и позвала мистера Каниса. Ответа не последовало, поэтому она позвала Волка. Через секунду через дверной проем протиснулась громадное существо, тащившее за собой лягающегося и верещащего Хатчетта. – Так‑так‑так, – проговорил Волк. – Неужто это всеми любимая семейка Гримм. И поглядите, вы привели друзей. Чудесно, я как раз голоден. – Отпусти Хатчетта, – попросила бабушка. Волк расхохотался. – Рельда, ты так меня смешишь. Ты вправду меня не понимаешь. Я – зверь, и должен поступать зверски. Ты пыталась помочь Канису держать меня взаперти. Но теперь я свободен, больше не скован цепями старика. Я снова в деле, и мне не терпится пролить кровь. – Я знаю, что мистер Канис все еще там, – сказала бабушка. Волк хихикнул. – Ты права, Рельда. Если только подойдешь поближе, протянешь руку, возьмешь мою лапу, быть может, тебе удастся выманить его. Ну давай же, попробуй. Посмотрим, что случится. – Отпусти его! – крикнул Робин Гуд, направив на Волка стрелу. Завизжав, Хатчетт взмолился, чтобы кто‑нибудь спас его. – Можете в это поверить? Он построил это место в честь своей храбрости, – протянул Волк. – Храбрый герой, сокрушивший меня, рыдает, как младенец. – Волк, я даю тебе последнюю возможность остановиться сейчас, – сурово сказала бабушка. Волк удивленно приподнял брови. – Рельда, ты мне угрожаешь! – Я не шучу. – Мы это обсудим, – Волк посмотрел на Говарда Хатчетта. – Только дай мне пообедать. – И, широко раскрыв пасть, он укусил Хатчетта за руку. Тот заорал в агонии. – Дафна, давай, – приказала бабушка, отступив. Дафна поднесла казу к губам и выдула протяжную, дрожащую ноту. Из ниоткуда явился ветер, прорываясь сквозь окружающие деревья и разметая листья и ветки во все стороны. Отпустив Хатчетта, Волк уставился на малышку. – Это мое! – прорычал он и прыгнул вперед. Он почти достал Дафну, как тут стрела Робина попала Волку в лапу. Взвыв от боли, зверь вытащил ее и вновь бросился к девочке, но упал на колени, когда Малыш Джон ударил его дубинкой по спине. Пак прыгнул и ногами приземлился на плечи Волка. Мечом он ударил чудовище по макушке и отскочил в сторону. Ничего из этого не подействовало на Волка, и зверь снова бросился вперед. На этот раз Волк придавил Дафну к земле. Малышка все дула в казу, но желаемого результата либо так и не следовало, либо его просто необходимо подольше подождать. Все, что придумала Сабрина, – это прыгнуть Волку на спину. Она колотила руками и ногами, изо всех сил дубася всеми конечностями по прочной шкуре чудища. Она слышала его смех, может, от ее усилий, а может, от страха на лице Дафны. Волк открыл пасть, обнажив ужасающие клыки, и уже было вонзил их в Сабринину сестру, как тут его окутал ветер. Малозаметный, словно вьющаяся змея. Стоило ветру плотно обвиться вокруг чудовища, как он стал тянуть. Зарычав, Волк забился, будто попал в ловушку охотника. Он проклинал Дафну, угрожал, клялся, что порвет ее на части, но ветер не давал ему навредить девочке. Но и Сабрина оказалась бессильна в этой ветряной клетке. Девочка отчаянно старалась отпустить Волка, однако ветер крепко держал ее в захвате. А затем из Каниса вылезло извивающееся теневое существо. Как и у Красной Шапочки, оно было ужасно, но больше смахивало на рычащего и шипящего волка с капающей из пасти пеной. Не в силах противостоять волшебному ветру, оно кружилось над ними, воя и визжа. Посмотрев вниз, Сабрина поняла, что больше не цепляется за Волка. Под ней лежал мистер Канис, который хоть и был без сознания, но дышал. – Сабрина, попытайся вырваться, – прокричала бабушка, но ничего, казалось, не могло спасти девочку. Все, что она смогла, – это посмотреть в ужасные глаза теневого существа, которое завыло ей в лицо, и тут она ощутила что‑то странное, словно сквозь нее продул ветер, как будто проникший в ее кожу. Ветер стих, и все успокоилось. Она огляделась в поисках чудища, надеясь, что кто‑то его поймал. – Куда он делся? – спросила она, и хотя ее голос звучал необычно, глубоко и скрипуче, в остальном она чувствовала себя чудесно – сильной, быстрой и неудержимой. Более того, Сабрина никогда еще не чувствовала себя так уверенно, как сейчас. Впервые за долгое время девочка не беспокоилась насчет чудовищ, злодеев или сумасшедших. Она не боялась неожиданных нападений или предательства людей, которым доверяла. На самом деле, она желала противостояния. Сабрина захотела поделиться этим чувством с сестрой, но подобрать слова оказалось трудно. Ее мысли были туманны и запутанны. Девочка попыталась сказать что‑нибудь, но получилось нечто похожее на ужасный, голодный хохот. Она повернулась к Дафне. Малышка, в свою очередь, сама превращалась. Большую часть лица скрывал закручивающийся черный туман. Все, что видела Сабрина, – это глаза малышки, похожие на два ярких солнца. – Сабрина, остановись! – крикнула бабушка. Сабрина растерялась. О чем это говорит старушка? Она же не делала ничего плохого. – Сабрина, пожалуйста! Не вынуждай меня делать это и с тобой, – молила Дафна за черной дымкой. – Да о чем ты говоришь? – спросила Сабрина, заметив сияющую игрушку в руках сестры. – Борись с ним! – ответила Дафна. – Я знаю, что ты еще там! Не позволяй ему контролировать тобой! – Ты в своем уме? Почему ты со мной так разговариваешь? – спросила Сабрина. Когда никто не ответил, она осознала, что слова прозвучали только в ее голове. – Борись с ним, дитя, – сказал голос снизу, и Сабрина опустила глаза. Мистер Канис лежал у ее ног – старый и иссохший, и тело его сжимала огромная, покрытая мехом лапа, выдавливающая жизнь из груди старика. Девочка закричала, надеясь, что кто‑нибудь поможет ей вырвать друга из чудовищной хватки, но ее крики стихли, когда она осознала, что когти, убивающие мистера Каниса, принадлежали ей. Она стала Злым Серым Волком. Залетев в дом, девочка нашла на стене тусклое зеркало. Один взгляд потряс ее до глубины души. Все ее тело изменилось. Длинные светлые волосы исчезли, сменившись густым, спутанным мехом, покрывающим все остальное тело. Руки стали огромными, а пальцы оканчивались кривыми, отвратительными когтями. Обернувшись, Сабрина обнаружила сзади пушистый хвост. Безумие какое‑то! Как такое могло случиться? Сердито зарычав, она разбила зеркало перед собой. – Я все исправлю, – сказала сзади нее Дафна. Сабрина обернулась посмотреть на малышку, задаваясь вопросом, кто это и чего хочет. Увидев ее, Сабрина ощутила голод. Она представила, как хватает девчонку и… нет… она знала, что следует бороться с этим порывом, вот только как? Ее потребность, ее голод был непреодолимым.