– Это не так! – воскликнула Сабрина. – Больше беспокоить я тебя не буду. Сегодня я буду спать в бабушкиной комнате. Завтра мистеры Хрякман и Свиндус придут и построят мне спальню, – сказала младшая сестра. Закончив с волосами, она встала из‑за стола. – Отдай его. Сабрина переступила с ноги на ногу. – Что, казу? – Ты не справишься с ним. Он волшебный, Сабрина. Отдай оружие мне. – Но… Дафна покачала головой. – Не спорь. Просто отдай. Сабрина полезла в карман за казу. Когда девочка дотронулась до него, ее пальцы защипало. От этого ей стало хорошо, но она понимала, что чувства были ложными. Сабрина знала, что сестра права. Вынув казу из кармана, она протянула его Дафне. – Кажется, это твое, – сказала малышка, покопавшись в комбинезоне. Вытащив из кармана тюбик блеска для губ, она вложила его в ладонь Сабрины; затем вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Сабрина закусила губу так сильно, что почувствовала вкус крови. Она бы заплакала, если бы могла. Пак оказался прав. Он предупреждал ее, что истина всплывет, и когда это произойдет, случится ужасное. Единственное, в чем он ошибся – было не просто ужасно, было отвратительно. *** На следующий день рано утром явились Робин и Малыш Джон. – У нас плохие новости, – сказал Малыш Джон, когда бабушка пригласила их внутрь. – Запись пропала, – продолжил Робин. – Записи истории Хатчетта больше нет. У нас нет улик! – Что произошло? – воскликнула Сабрина. – Мы не знаем, но подозреваем, – ответил Робин. – Помните улитку из числа присяжных, та, у которой на груди знак Алой Руки? – Конечно! – откликнулась Дафна. – Ну вот, этим утром, когда я проснулся, записи не было, а ко входной двери шел след слизи. И еще кругом пахло яблочным табаком. – У нас нет особых надежд, что присяжные не попытаются саботировать дело, – продолжил Малыш Джон. – Что хуже, сегодня на скамью Синяя Борода зовет Красную Шапочку. Уверен, она поддержит историю Хатчетта, – закончил Робин. – А может, и нет, – Дафна достала из кармана казу. – Есть у меня одна идейка, которая скосоглазит дело Синей Бороды. – Скосоглазит? – переспросил Робин Гуд. – Мое новое слово. Означает что‑то, чего никто не ожидает. Малыш Джон подхватил Дафну на руки. – Ну что ж, юная леди. Прямо сейчас мы правда можем что‑то скосоглазить! *** Медсестра Килька казалась удивленной, когда они вернулись в больницу. Чуть не подавилась бутербродом со свиной отбивной. – Вы снова хотите ее увидеть? Никто не хотел увидеться с ней еще раз. И она повела их по знакомому коридору и открыла дверь в палату Шапочки. Девочка сидела за тем же крохотным столиком за тем же чаепитием, которое устроила в тот раз, когда они приходили в прошлый раз. Сабрина стало интересно, ложилась ли когда‑нибудь девочка спать. Прежде, чем медсестра заперла их, Сабрина повернулась к ней. – У вас случайно не найдется пустой банки с плотной крышкой? – А зачем? – Скажем так, она значительно облегчит вашу работу в этой больнице. Килька пожала плечами. – Я поищу, – пообещала она и заперла дверь. – Вы вернулись, – Шапка захлопала в ладоши. – Пожалуйста, садитесь, выпейте чаю! Дафна села за стол. – Не откажусь, – и вытащила казу из кармана. Сабрина встала позади нее. – Шапочка, помнишь, мы тебе говорили, что болезнь скрывается внутри твоей головы? Шапка кивнула. – А ты бы хотела выздороветь? Шапка хлопнула в ладоши. – Тогда я пойду домой. Робин подсел к девочкам за стол. – Девочки, я беспокоюсь. Дафна никогда раньше не пользовалась казу. Если то, что вы рассказывали, правда, малейшее дуновение может снести дом. – Я использовала его пару раз. Он типа делает то, что хочешь, – объяснил Сабрина. – Особенно в тот раз, когда ты разрушила банк, – напомнил ей Пак. – Ладно, примерно в пятидесяти процентах он прекрасно работает. – И все же я немного сбит с толку, – вмешался Малыш Джон. – Вы хотите сдуть безумную девочку в соседний округ? Как это нам поможет? – Он не просто сносит дома. Правильно, Дафна? – сказала Сабрина. Малышка кивнула. – Он лечит душевнобольных. – О, может, тебе стоит применить его на себе, потому что говоришь ты как сумасшедшая, – ответил Пак. Сабрина почти закатила глаза, но сдержалась. И посмотрела на Дафну, чтобы та разрешила продолжить объяснять. Малышка снова кивнула. – Давайте я начну с самого начала. Из истории Красной Шапочки мы знаем, что мама послала ее в лес с корзинкой гостинцев отнести их бабушке. Эта часть истории всегда была немного странной. Кто отправляет ребенка в лес, где живут хищники? Мало походит на хорошее воспитание. – Отличное замечание, – вставил дядя Джейк. – Мы думаем, мистер Хатчетт рассказал нам причину, хотя сомневаюсь, что он сделал это нарочно. Правда в том, что семья Шапки уже и не знала, что с ней делать. Они отчаялись. И отправили ее к бабушке, потому что надеялись, что та чем‑то поможет ей. – Мои мамулечка и папулечка любят меня, – вмешалась Шапочка. – Они хотели, чтобы тебе стало лучше, – сказала девочке Сабрина. Шапка кивнула, обняв тряпичную куклу без головы. – Хатчетт уверяет, что бабушка Шапки была ведьмой, и, когда он появился, она дула в маленькую флейту, управляющую ветром. Но он ошибся. Это была не флейта. Это был казу. Дафна подняла его, чтобы все увидели. – Бабушка Шапки либо нашла казу, либо сама создала, – продолжила Сабрина. – По версии Хатчетта, он управляет ветром. Но мы думаем, что может он нечто большее. Казу создает ветер, который буквально выдувает из человека безумие. Когда Хатчетт и Канис наткнулись на дом бабушки, они увидели, как ведьма выдула зверство из бешеного волка. Она закупорила безумие, но не для того, чтобы вылечить животное. Она пробовала казу, чтобы убедиться, что он работает, перед тем, как применить его на внучке. – Она пыталась вылечить Шапку, – восхитилась бабушка. Сабрина кивнула. – По крайней мере, мы так думаем. Мистер Канис, или Тобиас Клэй, или как там его звали, просто помешал ей. Он пытался быть героем и спасти Шапку. Он тот герой‑дровосек из истории, а не Говард Хатчетт. – И вы хотите испытать казу на Шапочке? Хатчетт говорил нам, что это опасно. Безумие бешеного волка слилось с мистером Канисом, и он превратился в Злого Серого Волка, – сказал дядя Джейк. – А что, если сумасшествие Шапки перекинется на одного из нас? Волчья часть Каниса совершенно безумна. И Канис никогда полностью ею не управлял. – Мы будем осторожны, – пообещала Сабрина. Постучали, и, когда все замки открылись, дверь распахнулась. Медсестра Килька дрожащими руками держала стеклянную банку. – Вот! – воскликнула она, сунула ее в руки Сабрины и плотно захлопнула дверь. – Надеюсь, банка поможет, – сказала Сабрина. – Если бы у Трех Поросят была банка, когда они одержали верх над Волком и отобрали у него казу, мы навсегда избавились бы от чудовища, но они и не знали, на что способно оружие. Они просто думали, что благодаря нему Волк мог, дунув‑плюнув, разрушать город. Но когда они использовали против него казу, Волк ушел, остался лишь Канис. Зверство бешеного волка покинуло Каниса, позволив ему взять контроль над своим телом, даже когда безумие вернулось в него. Однако, как мы видели, контроль оказался не так силен и Канис медленно обращался в Волка. – То есть, если мы поймаем безумие Шапки в банку, она расскажет, что помнит о том дне? – спросил Робин. Сабрина кивнула.