– Выбор за вами, – бросила я через плечо. – Но перед тем, как решить, возьмите сверток с моей скамьи. – Воротник?! Здесь съемный воротник для моего наряда? – изумленно прошептала Сесилия. – Мадам, но как вы… Дослушивать изумленные восклицания не стала: все от меня зависящее для устранения накладки я сделала, а окончательное решение и в самом деле за совершеннолетней девушкой. Так что я подала руку графу и с максимальным изяществом, отягощенным пышными длинными юбками, выбралась из кареты. Остановилась неподалеку, дожидаясь Сесилию, которая рискнула последовать за мной, нацепив-таки страховочный воротник, и улыбнулась с глубоким моральным удовлетворением. Настоящий королевский дворец в праздничном освещении. Долгожданная отвязная вечеринка. Светский раут. Может, даже дискотека, в смысле бал. В общем, массовое вечернее развлекательное мероприятие – обязательный пункт любого отпуска. Так что я в сопровождении дер Грандер-Стантов с большим энтузиазмом устремилась к роскошному фасаду со скульптурными композициями и колоннами, которые у нас бы назвали тосканскими. Споткнулась на мгновение, заглядевшись на выгодно подчеркнутый леомарами рельеф на главном балконе: величественная пышнотелая дама возлагает корону на голову коленопреклоненного мужчины, заметно уступающего ей в размерах. Судя по полновесности женской красоты и дежурному одеянию – недлинному куску ткани вокруг бедер, – местную монархическую династию благословила сама Богиня. За плечом красавицы маячил Темный бог – далеко не такой значительный и выпуклый, но все-таки в событии упомянутый и свою порцию уважения получивший. Движуха началась еще на парадной лестнице: графа узнавали, здоровались, окидывали нашу троицу взглядами, которые в зависимости от воспитания и положения варьировались от доброжелательно-любопытных до критически оценивающих. Я ожидаемо взбодрилась, предвкушая насыщенный вечер. Сесилия снова занервничала, вцепившись побелевшими пальцами в пелеринку. – Перестаньте теребить воротник, – вполголоса посоветовала я, – это не подходит знатной даме на приеме. Лучше его вообще снимите, видите же, что большинство женщин прекрасно обходится без них. И в самом деле: консервативно укрытыми пелеринами кроме нас с графиней были только дамы в приличном возрасте и еще одна молодая светловолосая женщина, видно, сильно замужняя. Показалось или нет, но оттого на нас с девушкой стали посматривать снисходительно и с умеренным светскими манерами пренебрежением, как на отсталых провинциалок или на несчастных, обделенных женской красотой даже по скромным меркам этой реальности. Полагаю, что подобному отношению способствовала и зависть к нашим дорогим и броским, несмотря на закрытость, нарядам. – Ах, я не смогу… – прошептала умирающим голосом Сесилия. Уточнять, что именно она не сможет – удержаться от мусоленья воротника, снять его или стоически продержаться этот вечер, я не стала, отметив с мимолетной печалью, что все успехи от моих воспитательных бесед носили кратковременный характер. Ну, поразмыслила критически, реальность-то другая, значит, и подход надо сменить. – Вы верите в Богиню? – спросила строго, вдохновленная рельефом на фасаде. – Конечно, мадам, всем сердцем! – пылко воскликнула девушка, от неожиданности вопроса передумав падать в обморок и даже к папе своему жаться перестала. – А как это связано с… – она стыдливо зарделась, – моей откровенной некрасивостью? – Такой, как вы есть, вас сотворила Богиня. Рискнете заявить, что она недоработала, схалтурив? Выставите претензию за допущенный брак? Если уж сама Богиня посчитала вас достойным творением, дав жизнь, то как смеете вы, простая смертная, перечить ей? Кто вы такая, чтобы сомневаться в ее мудрости? Как можете унижать себя и оскорблять ее, критикуя божественную работу? – распалилась я не на шутку. – Ах, мадам, я и не думала… – Так подумайте, – посоветовала я и отвернулась, отловив общее волнение человеческой массы. – Что там? – спросила у графа, и тот, оценив обстановку, ответил: – Прибыли признанные красавицы столицы во главе с мадам дер Попагранд. К этому моменту мы достигли анфилады комнат и, не задержавшись в первой, забитой практически под завязку приглашенными, проследовали во вторую, которая порадовала наличием столов с напитками и приставленной к ним прислуги. Почти сразу же после пояснения графа в комнату вошла стайка женщин, перед которыми все почтительно расступались, сопровождая их продвижение сдавленными вздохами, попеременно то восхищенными, то завистливыми. Дамы, которые до этого смотрели на нас с Сесилией свысока, разом потерялись и померкли. Одна из красавиц бросила на них высокомерно-насмешливый взгляд, и те, смешавшись, покорно и печально отступили к самым стенам. Я едва не рассмеялась. Нет, ну все как и в нашем мире! Нормальный гадючник, как и в любом большом коллективе, где отношения замешены на конкуренции, не всегда здоровой. Приободрилась, почувствовав упоительное предвкушение борьбы, и, шагнув вперед, внимательно вгляделась в мадам дер Попагранд. Э-э… хм. И гм. И снова хм. Ну, я так не играю. Первая красавица столицы походила на… лошадь. Нет, бюст у нее был, и в отличие от графини Сесилии показывать его она не стеснялась, буквально вываливая на окружающих из откровенного декольте, но вот все остальное… Я расстроилась. Серьезно. Мадам была высока ростом и широка в кости, а вытянутое лицо довершало сходство с кобылой, причем не особо породистой, так, рабочих кровей. Интересно, мадам аристократка по происхождению или приобрела этот статус в браке? Как-то я дворянок представляла себе… хм, поизящнее, что ли. В пышной взбитой прическе мадам красовалась пара ярких перьев, и это дополнение меня добило. Э-э-э… попробуем мыслить беспристрастно… перья – модный штрих, вон еще у трех дам они есть, но поменьше и менее лохматые… лицо у мадам не отвратительное, просто… не слишком красивое… а грудь и в самом деле хороша и… Ой, ну нет! Самоуговоры не помогали, не могу я на полном серьезе конкурировать с женщиной, напоминающей лошадь! Понимаю, что в этой реальности свои стандарты красоты, но мои-то мозги не переделать! Смотрю я на Попагранд и чувствую только стойкое недоумение. Думаю, постигшее меня разочарование неприкрыто отразилось на лице, потому что проходившая мимо прелестница глянула на меня, и ее взгляд враз заледенел. За первой красавицей следовали еще три, не знаю уж, какие у них были порядковые номера, но при виде них я слегка оживилась. Слава Богине! Одна из дам была постарше меня, грудью поменьше, но с лицом приятным, а вот похожая на нее девушка, предположительно дочь, была юна и прекрасна (как я это себе представляла), хоть и со скромными, но вполне узнаваемыми дарами Богини. Последняя чаровница была лет двадцати пяти – двадцати семи. Я улыбнулась с облегчением, почувствовав пробудившуюся жажду соревнования. Вот ведь совсем другое дело! А то без достойных соперниц и победа не так сладка. А у меня есть личный пунктик – неумолимо утекающие в прошлое годы – так что, будем считать, наши шансы более или менее равны: у девушек – молодость и немножко красоты, а у меня – природное обаяние и полновесный третий размер. И не сомневаюсь, я противненько хихикнула, что из этого однозначно перевесит. Улыбнулась красавицам по-доброму, любимой улыбкой нашего управления, и показалось или нет, но все четверо невольно содрогнулись и поспешили пройти в следующую комнату. Эй, куда это они? Я рванулась следом, граф и Сесилия едва за мной поспевали. – Мадам, в ту комнату без приглашения не входят, – приглушенно предупредил дер Грандер-Стант, не решаясь, однако, фамильярно схватить меня за руку. – Попагранд же зашла? Значит, и нам можно, – невозмутимо заявила я, не интересуясь, имелись ли у местных красоток какие-либо привилегии в плане посещения дворцовых помещений. Так что мы втроем (я и Грандер-Станты прицепом) тоже перекочевали в условно запретную комнату, где я с удовольствием огляделась: народу здесь было на порядок меньше, дышалось и прогуливалось легче и приятнее, убранство радовало большей роскошью, а напитки… я прицельно всмотрелась… даже на вид казались дороже и качественнее. – Меня эта комната вполне устраивает, – сообщила графу, чтобы не переживал. Он что-то сдавленно крякнул, мимоходом покосившись на дальнюю стену. Я тоже туда глянула, толпы ведь никакой не было, присутствующие отлично просматривались. И у дальней стены, аккурат возле бюста какой-то местной знаменитости (уточню, что имеется в виду жанр скульптурного изображения, а не всенародно любимая часть тела) стояла группа мужчин, к которой неизменно возвращались взгляды всех приглашенных. Особенно к тому, что стоял в центре и рассеянно кивал, попеременно слушая двух собеседников. Судя по сосредоточенным физиономиям говоривших, беседа была далека от праздной, скорее какой-то доклад или правильно обоснованная просьба, а по откровенной скуке на лице слушавшего – тот ею уже явно тяготился. Едва мы вошли, центровик бросил на меня быстрый любопытный взгляд и тут же его повторил, но уже с бо́льшим артистизмом: кокетливо стрельнул глазками из-под ресниц и сразу же контакт прервал, демонстративно потеряв всякий интерес. При этом сделал какой-то жест, почти незаметный. Приказал охране нас не выпроваживать, дозволяя остаться? Показалось или граф судорожно выдохнул с облегчением? Комната была хоть и просторная, но все же не настолько, чтобы я не смогла более-менее рассмотреть мужчину, на котором так или иначе скрестились взгляды присутствующих. Правда, мадам дер Попагранд раз за разом неспешно дефилировала прямо передо мной, старательно привлекая к себе внимание троицы и затрудняя обзор. Центровик усилия мадам оценил, улыбнулся с ласковой благосклонностью и тут же вопросительно скосил глаза на меня, проверяя, заметила ли я, как старается первая красавица столицы и как положительно он к этому относится. Ха, это что, предложение побороться?! – Кто это? – спросила у графа. Мужчина был очень даже недурен. Довольно высок, широкоплеч и крепок, темноволосый, как большинство встреченных мной иномирцев, и с золотисто-бронзовой кожей. Скорее смуглый генетически, чем загорелый. Хотя, может, это я опять мыслю стандартами своей реальности, предполагая, что высшее дворянство по полям и весям не шастает и загорать не успевает. Вполне допустимо, что он много времени проводит на свежем воздухе, в военных походах, например, откуда мне знать. Главное, что на этой смуглой коже ярче и контрастнее смотрелись ясно-голубые глаза, очерченные угольно-черными ресницами, как подводкой. И эти эффектные глаза превращали умеренно симпатичного мужчину в интересного красавчика, отвлекая внимание от тяжеловатой челюсти и смягчая общую резкость черт. Полагаю, обладатель глаз был прекрасно осведомлен об их привлекательности, поскольку пользовался ими с отточенным многими годами мастерством, взмахами ресниц, движениями черных бровей и сериями взглядов от шаловливых стаккато до томных многозначительных легато поддерживая кокетливую игру сразу со всеми красотками столицы (из них несомненно выделяя мадам Попу) и как бы провоцируя меня. При этом он умудрялся формально присутствовать в беседе с двумя придворными, иногда кивая и роняя веское слово. – Мадам, это король, – шепнул дер Грандер-Стант, подтверждая мои догадки, и дернулся так, словно только в последний момент удержался, чтобы не схватить меня за локоть, призывая говорить тише. О! Какой очаровательный сюрприз! Я почувствовала, как расцветаю в довольной улыбке и шлю Клеопатре Львовне самые искренние пожелания доброго здоровья, а заславшему меня туроператору – успешного прибыльного бизнеса, потому что отчетливо поняла, как мне безумно, фантастически повезло. Вот оно, отпускное попаданское счастье – угодить в мир, где правитель еще молод, здоров, хорош собой и, судя по затеянным с дамами переглядкам, правильно сексуально ориентирован. Ведь самое простое и очевидное решение обычно и самое правильное, так что мои поиски достойного покровителя не продлились и получаса – отличная экономия времени и энергии! Я вздохнула с умилением и двинулась вперед. – Альда! – Дер Грандер-Стант неожиданно дал петуха и забылся настолько, что назвал меня по имени. – К нему нельзя… вот так… это король! Дернула плечом пренебрежительно. Ну король, ну и что? Амбициозность – качество, без которого в нашем управлении нет даже курьеров, что уж говорить о сотрудниках рангом повыше? Так что я шаг замедлять не стала, уверенно продвигаясь к группе у мраморного бюста и на ходу непринужденно ленту на воротнике развязывая. Граф с дочерью издали какие-то приглушенные звуки, но все же преданно последовали за мной. По дороге пришлось потеснить мадам Попу, которой отчего-то именно в этот момент опять понадобилось пересечь комнату. Нет, я ее, разумеется, некультурно толкать не стала, так, очень интеллигентно оттерла бедром, одновременно снимая воротник и передавая его графу. Конечно, мое стремительное и решительное приближение не осталось незамеченным: охрана напряглась, а троица прекратила беседовать и развернулась ко мне вопросительно. Но и всякие вопросы, и негодование по поводу грубого нарушения этикета, впрочем, как и вообще любое словесное выражение мыслей и эмоций, себя не реализовали, потому что я предстала перед присутствующими во всей своей женской красоте. Повисла краткая пауза, после которой пронесся всеобщий восхищенно-очарованный стон, дополненный хорошо различимым скрежетом зубов. Последний – откуда-то со стороны мадам дер Попагранд. – Кхм, – глубокомысленно прокомментировал король, вытаращив на меня глаза, и я, находясь близко, смогла убедиться, что они у него действительно хороши. Цвет нежно-голубой, неожиданный и трогательный для мужчины, а ресницы недлинные, но очень густые, словно растут в два ряда, и черные-пречерные, даже на кончиках ничуть не выгорели. – Кхм, – повторил местный монарх и, видимо понимая, что ничего более связного пока произнести не сможет, сделал короткий знак рукой, повелев графу дер Грандер-Станту говорить. Тот собрался (находился от меня сбоку и чуть за плечом, так что ударная волна от даров Богини прошла по касательной, нанеся ему меньший урон, чем остальным) и вполне учтиво поклонился. – Ваше величество… – Граф взял паузу, чтобы откашляться, и с достоинством продолжил: – Позвольте вам представить госпожу Альду дер Траун и мою дочь, Сесилию дер Грандер-Стант. Король качнулся с пятки на носок, судорожно сглотнул и, подтверждая свой высокий статус местного лидера, смог-таки вступить в светский разговор. – Господин граф, – сказал он, при этом продолжая неотрывно смотреть мне в декольте, будто именно там и находился собеседник, – рад вашему возвращению ко двору. Да еще в компании таких… – голос короля зазвучал хрипло, и он снова сглотнул, регулируя качество звука, – обворожительных дам. Мы с Сесилией польщенно присели. Я проделала реверанс со всем старанием, все же практики никакой, а опозориться в чужой реальности не хотелось. Так что и присела поглубже, и вперед подалась, прогнувшись в спинке, и лопатки свела до отказа, все как полагается. Стоявший слева от короля мужчина сопроводил мое движение приглушенным восклицанием, а стоявший справа – невнятным жалобным бормотанием. Что именно они сказали – осталось для меня неизвестным, то ли не расслышала, то ли встроенный гугл-переводчик не справился. Король закатил свои выразительные глаза к лепному потолку. Постоял так секунду-другую и взор на меня вернул, сумев удержать его на уровне лица. – Мадам, идите за мной, – приказал и даже губы капризно надул, отметая все возможные вопросы и возражения. Шагнул, ожидая, должно быть, что я шустро отскочу (ну, граф-то с Сесилией перед ним расступились), едва не смял дары Богини, вздрогнул, снова округлил и без того приметные глаза и, сориентировавшись, быстро меня обогнул. Направился к двери, обитой тем же шелком, что и стены, и оттого замеченной мною только сейчас. Лакей проворно ее отворил, и я любознательно и с большим энтузиазмом вошла внутрь сразу за монархом. Интересно же, может, он экскурсию какую по дворцу мне устроить хочет, проявить гостеприимство? * * * Рассмотреть удалось немногое: едва мой взгляд заскользил по помещению, обстановкой напоминающему кабинет, с удовлетворением отмечая отменное качество солидной тяжелой мебели и сдержанное благородство отделки, как я вдруг познакомилась с этой отделкой вплотную, хорошо хоть не лицом, а припертой к стене спиной. – Мадам, – хрипло выдохнул мне в шею король, наваливаясь всем своим, как выяснилось, совсем немаленьким телом. Однако! Странное и неожиданное начало для экскурсии. Хотя эмоциональное, конечно, и интригующее, спорить не буду. Но! Я же не увижу так ничего, он мне весь обзор загораживает! Лезет прямо в лицо смуглой физиономией, темными волосами щекочет… Да и плечи широченные, как из-за них тут местные достопримечательности разглядеть? А монарх, не ведая о моих проблемах, потянул вниз рукава вечернего платья. Теперь понятно. – А экскурсия? – протянула обиженно. – Что? – Красавчик моргнул шокированно, на секунду перестав немилосердно мять шедевр от господина Откутюра. Поджала губы недовольно. Помню, разумеется, что нахожусь здесь в секс-туре, но, насколько успела узнать, это от меня никуда не уйдет, а вот в королевском дворце я бываю не так чтобы каждый день. И вообще, я настроилась на культурную программу! И это король или кто?! Где эта… как ее… изысканная куртуазность, вот! – Мы даже не знакомы! – возмутилась напыщенно. – Арман, – хрипло и коротко шепнул мужчина, покрывая жаркими поцелуями мои шею, щеки и плечи, а я впала в самый настоящий ступор. Не от поцелуев, конечно нет. – Армен?! – переспросила недоверчиво с зарождающимся негодованием. Нет, имя-то это было мне знакомо, и ничего личного я против него не имела, но, согласитесь, стоило ли переться в иную реальность, чтобы встретить Армена? Я у себя в городе такого легко найду, если пожелаю, и совершенно, кстати, бесплатно, какой смысл было переплачивать?!