Маг не расставался с тяжелым кортиком, какими обычно вооружались военные моряки, и управлялся с ним ничуть не хуже, чем с огненными шарами. Напарники в кураторы подбирались в связке темный и боевой маг, и с Брухом некромант уже был знаком. Парень ему импонировал — спокойный, дружелюбный, хорошо владеющий магией. — Я — и понравился? — удивленно приподнял брови Тмор и отмахнулся. — Да брось, мы для них глубокие стариканы. Лучше глянь, сколько мальчишек на потоке, есть в кого влюбляться! В этот момент один из потенциальных объектов воздыханий горестно возопил, наступив на ужа, и Брух хмыкнул. — Только смотрит Мирика на тебя, да еще таким взглядом, словно хочет сожрать! — Поверь, если моя невеста прослышит о твоих словах, она сожрет нас обоих с потрохами за малейшее подозрение. Брух рассмеялся: Полли он мельком видел в прошлый раз, и миловидная лисичка, встречающая возлюбленного с работы, не выглядела опасной. — Так страшно встречаться с лисицей? — поддержал маг шутку. — Не то слово, — подмигнул некромант и невольно почесал спину. Царапины от острых коготков до сих пор не зажили после их последней ночи. Продолжить разговор помешал первокурсник. Кучерявый рыжий мальчишка с конопушками на носу подбежал, запыхавшись, но выглядел не испуганным, а, скорее, воодушевленным. — Быстрее, идемте с нами! Кажется, мы нашли тайный лаз! — с придыханием воскликнул он. Тмор с Брухом переглянулись. Если студенты не ошиблись, то находка действительно должна быть интересной. Периодически на территории Верхольца всплывали старые подземелья: в заброшенных винодельнях, засохших колодцах и, чаще всего, где-то на погостах. Такие подземелья использовали чернокнижники для проведения темных ритуалов — задолго до того, как некромантия и боевая магия заняли свою нишу среди прочих магических дисциплин. Сейчас-то в экспериментах использовали животных, да и то старались ограничиваться мышами, а раньше не гнушались убивать людей и нелюдей. Каждое такое подземелье являло собой шкатулку с секретом. С одной стороны, там можно было найти редкие трактаты и артефакты, с другой — смертельные ловушки для самоуверенных искателей приключений. — Надеюсь, никто туда не спустился? — напряженно спросил Тмор, слезая с надгробия и отряхиваясь. — Да мы только так, одним глазком, — замялся рыжик. В тот же миг дикий крик потряс кладбище: — Дьявол! Тмор с напарником бросились к подземелью. Любопытному парнишке, сунувшемуся за сокровищами, повезло. Он отделался ожогом на пол-лица, даже глаз не задело. Мелочь по сравнению с тем, что могло случиться. Хотя подвывал он жутко, несмотря на лекарство, которое насильно влил в него Тмор. — Больше туда никто не спускался? — рыкнул Брух, намереваясь запечатать подземелье до прибытия группы магов. Такие находки следовало исследовать профессионалам, а никак не студентам, возомнившим себя героями. — М-Мирика, — трясясь от страха, прошептала стоявшая ближе всех к входу девчонка. Тмор выругался. Если Брух прав, и этим девчонка пыталась привлечь к себе внимание, то она его обеспечила: Тмор собирался поставить ей неуд за практику. Но сначала надо было вытащить ее оттуда живой. — Оставайтесь здесь и ни шагу в сторону, ясно?! — приказал он студентам. Спускаться в подземелье не хотелось, но оставлять там девчонку одну тоже было нельзя. В узкий лаз мужчины протиснулись с трудом, но дальше ход немного расширился. На глубине около пяти ярдов лестница из земляных ступенек закончилась, перейдя в длинный темный коридор. Тмор создал светлячка, осветив дорогу, и напарники отправились за непутевой студенткой. Брух шел первым, Тмор прикрывал: у некроманта в арсенале было меньше защитных или атакующих заклинаний, все-таки специфика не та. Кричать в подземелье было опасно — кто знает, как среагируют ловушки на звук? Да и вряд ли девчонка ушла слишком далеко. Скорее всего, перепугалась и забилась в какой-нибудь угол. Раненый студент сказал, что они добрались до зала, где из растущего на стене растения ему в лицо и плеснулся яд. Что случилось дальше, он вспомнить не мог, будто сознание помутилось, но в себя пришел уже на кладбище. — Только без геройства, Тмор. Посидит девчонка в темноте, глядишь, поумнеет, — напомнил некроманту Брух, первым ступая под своды зала. Помещение оказалось небольшим, и то, что ловушки активировались, было заметно и без светлячка. В воздухе мерцала пыль, целыми столбами вырываясь из стен, из-под земли, из наполовину порушившихся колонн. Под одной из таких колонн и сжалась Мирика, стараясь стать как можно незаметнее, чтобы яд до нее не добрался. При звуке шагов она высунула голову и жалобно пискнула, не в силах говорить. Наверное, сорвала голос. Спасибо, что на ее мольбу о помощи не примчались все твари подземелья, обрадованные неожиданной «сервировкой стола». Впрочем, они могли подойти чуть позже. — Как будем добираться? — рассудительно уточнил Тмор. — Можно двинуться вдоль правой стены до колонны, потом по колонне и через центр, — оценил обстановку Брух. Некромант кивнул и скинул куртку, которая сейчас только мешала. — Я пойду, а ты прикроешь. — Тмор бросил перед собой камушек, но никакие дополнительные ловушки не активировались, а яд все так же пропитывал узкими полосами. Брух опустил руку ему на плечо, придерживая. — У меня подготовка лучше. — Ты и щит создашь лучше, если на нас еще что-нибудь брызнет, — справедливо заметил Тмор, и тут напарнику возразить было нечем. Сказать оказалось проще, чем сделать: пройти вдоль стены — это еще полбеды, куда труднее забраться по наклонной колонне. Поскользнувшись на сыром камне, Тмор едва не свалился прямо в негостеприимно светящийся внизу яд, но в последний момент удержал равновесие. — Будь осторожнее! — Спасибо, мистер очевидность! — закатил глаза некромант и продолжил путь. И все-таки до Мирики он добрался без происшествий. А вот возвращаться с ней было куда сложнее. Девчонку колотило, и она вцепилась в него, грозя задушить. — Незачет за практику, — холодно произнес Тмор, когда Мирика уже собиралась удариться в истерику. Его слова подействовали, как ушат ледяной воды. Студентка тотчас перестала плакать и удивленно уставилась на него: как он мог думать об оценках, когда их жизни в смертельной опасности?! Но раз он о них думал, значит, все не так страшно?.. — Молодец! — похвалил его Брух, когда Тмор с Мирикой вернулся к входу в зал. От него не укрылось, что некромант припадал на правую ногу. — Зацепило? — Ерунда, — соврал Тмор, мужественно скрипя зубами. Нога, попавшая под яд, горела, а перчатки прожгло до дыр. Пришлось выбросить, благо руки не пострадали. Но лучше мелкое повреждение, чем если бы его подопечная рухнула с колонны. А дома Полли подлечит. Конечно, поругает, но дальнейшее утешение от лисички того стоит. — Возвращаемся, — кивнул Брух. До выхода из подземелья никаких неприятностей больше не случилось. Мирика, выбравшись первой, оказалась в объятиях рыдающей подруги, раненый студент немного очухался и стонал уже не так душераздирающе. Напарники вздохнули с облегчением. Брух наложил на подземелье печать, препятствующую проникновению внутрь, а некромант на всякий случай — такую же, чтобы ничего не вылезло наружу. Кто знает, какие еще тайны скрывает подземелье? — Мистер Рекорти, можно вас на минутку? — Мирика робко дернула некроманта за рукав, и Тмор недовольно посмотрел на причину сегодняшних неприятностей. «Наверняка будет просить, чтобы поставил зачет», — подумал он, не собираясь отказываться от сказанных в подземелье слов. Однако вместо того, чтобы молить о хорошей отметке, девушка вытащила из кармашка мерцающий золотистый кулон. Магией от него веяло за несколько ярдов. — Вот, это вам. Спасибо, что спасли! Она протянула артефакт, и Тмор машинально взял его в руки. Тот засветился ярче, прерывистым тревожным светом. — Красивая штучка, но взяток не беру. Семейный артефакт? — Некромант покрутил кулон, осторожно дотронувшись до него магией: любопытно, для чего он предназначен. — Нет, я нашла его в подземелье и… — Тмор, выбрось немедленно! — выкрикнул Брух, услышав слова девушки, но слишком поздно. Золотистый кулон вспыхнул, реагируя на темную магию некроманта, и Тмора обожгла нестерпимая боль. Показалось, что с рук сдирают кожу, дробят кости, а затем собирают заново. В глазах потемнело. Очнулся некромант в лечебнице Академии. Такое случалось не впервые — у него бывали провальные случаи, когда после встреч с мертвяками он приходил в себя на больничной койке. Но впервые Тмор проснулся с крепко привязанными к кровати руками. Прежней боли он не чувствовал, а пальцы шевелились, разве что руки затекли от неудобной позы, и почему-то на них были надеты перчатки. — Эй, я очнулся! И хочу знать, что происходит! — крикнул некромант, выглядывая хоть кого-нибудь из персонала. Почти сразу к его койке подошел благообразный целитель в белом балахоне. Вид у него был настолько удрученным, что тревога, зародившаяся где-то в груди, расползлась по всему телу. — Зачем я привязан? И почему у вас такие траурные лица? — требовательно спросил Тмор, заставляя себя справиться с нервной дрожью. — Тот артефакт что-то со мной сделал? — Мне очень жаль, мистер Рекорти, но, боюсь, вы прокляты, — с унылым видом кивнул целитель. Ей-богу, если он всем пациентам с такой физиономией сообщает о болезнях, то удивительно, если половина из них не отправляется к праотцам от сердечного приступа! — Дерьмо! — Тмор ожидал, что попал под проклятие, но все равно не сдержался. — И в чем же его суть? — Мы не изучили проклятие до конца, но ваши руки… Тмор еще раз для достоверности пошевелил пальцами и, посмотрев на скорбную мину целителя, рявкнул: — Да хватит уже ходить вокруг да около! Что не так с моими руками? Пальцы шевелятся, руки тоже, не будь я привязан! И почему на мне перчатки? Между прочим, в них жарко и неудобно! — Тебе придется смириться с этим неудобством. Иначе ты убьешь любого, до кого дотронешься, — ответил вместо целителя декан, зашедший навестить пациента. По его серьезному лицу Тмор понял, что это не шутка. — Почему ты сразу мне не сказал? — спросила Полли, выслушав рассказ. Ей пришлось задействовать все самообладание, чтобы не начать крушить что под руку попадется. Тмор оказался проклят из-за глупой ошибки и чужого желания понравиться! — Никто не знал, как проклятие себя поведет. Будет ли распространяться дальше или останется на руках. Я полгода почти безвылазно просидел в лечебнице, пока на мне проводили эксперименты. Выходил всего раз. — Чтобы расстаться со мной? — Полли до боли в пальцах вцепилась в его руку, и мужчина кивнул, не отстраняясь.