Глава 10 Спартанцы и илоты. Первая Мессенская Тиртей: Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла, Будьте бодры, еще Зевс не отвратился от нас! Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха, Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов, Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины — Милыми, как нам милы солнца златые лучи! Опытны все вы в делах многослезного бога Арея, Ведомы вам хорошо ужасы тяжкой войны Я ведь даже не пытаюсь срывать никакие покровы, но стоит только начать разбираться в любой теме — и начинает выплывать всякое. Вот Спарта, казалось бы, все всё про неё знают, «государство-казарма», или, как английский историк утверждал, «Если бы у Морской Пехоты США было государство, это была бы Спарта», и так далее, и тому подобное. Сейчас очень модные всякие соревнования, в название которых добавляют «спартанская», есть системы упражнений для физического развития «по-спартански», и все такое прочее. Ну, и «спартанские условия» и «спартанское воспитание» это вообще устоявшиеся фразеологизмы. Так вот, воспитание по-спартански называлась «агогэ». Красивое слово, можно будет ввернуть в разговоре. Подробнее можно почитать в википедии, но суть проста — до семи лет пацаны жили в семьях, но воспитывались специальными рабами, под постоянным контролем еще более специальных государственных чиновников. За это время дети должны были привыкнуть мало есть, спать на голом дереве (в специальных же, особо неудобных колыбелях) и не бояться темноты. Последнее было почему-то важно, уж как их приучали к темноте — история умалчивает. Пеленки на детей не надевали примерно по тем же причинам, по которым сейчас некоторые люди отказываются от подгузников. Для гармоничного и естественного развития. И вот после семи лет уже и начинались действительно серьезные испытания, то самое «агогэ». Переводится это слово как «увод». И действительно, детей уводили в некие «горы», разбивали на отряды с главным пацаном и учили выживать под присмотром наставников. Ну точь-в-точь как пионеры, только все поголовно голые. Правда, в отличии от пионеров, спартанцы спали на соломе, еды им вдоволь не давали. Но еду можно было красть у илотов. Если попался за этим вполне законным занятием, то следовала порка, поэтому попадаться было нельзя. Этакое двоемыслие, впрочем, вполне нам знакомое по современному миру. В промежутках были упражнения с копьем и щитом. В 12 лет, тем кто выжил, выдавали красный плащ и заточку. То есть меч. Теперь во время грабежа илотов можно было убивать. Но только по праздникам. Если бы кто спросил меня, то я бы сказал, что такие законы больше похожи на очередной карман для взяток. Но где я, и где спартанские мудрецы. Все эти радости — б’ольшая привилегия только для граждан, остальным оставалось только смотреть и завидовать. Правда, иногда в «агогэ» допускались некие «кандидаты в граждане», но тут дело мутное, потому как в граждане можно было попасть и немного по-другому: Тиса­мен, в 480 г. Был при­нят в спар­тан­скую общи­ну и на про­тя­же­нии мно­гих лет зани­мал пост глав­но­го жре­ца-про­ри­ца­те­ля в Спар­те (Герод., IX, 33, 35; Павс., III, 11, 5—8). По сло­вам Геро­до­та, Тиса­мен и «его брат были един­ст­вен­ны­ми людь­ми, кото­рые сде­ла­лись спар­тан­ски­ми граж­да­на­ми». Возможно, проблема с гражданством была еще и в том, что сами спартиаты считали себя строго потомками Геракла, и всяких унтерменшей в своих рядах видеть не хотели. Ну, и пару ламповых историй про спартанцев. История первая, героическая: Однажды наставник заметил пацана, у которого под туникой была лиса. Даже не спрашивайте, как и где он украл тунику и лису, но завязка такова. Наставник, судя по всему садист, что не удивительно после того, как мы узнали, как будущих спартиатов воспитывали, начал допытываться, что у пацана под туникой. Тот молчал, а лиса, пытаясь вырваться, грызла пацану живот. Пацан так ничего и не сказал, ушел на свою солому и там помер. Спартанцы очень гордились этим смелым поступком и пацан стал героем нарицательным. История вторая, поучительная: Однажды путешественник пришел в Спарту и начал спрашивать дорогу в другой полис. Ему дальше надо было, а Спарта, как вы наверно догадываетесь, городок был на любителя, и задерживаться ему явно не хотелось. Спартанцы смотрели на путешественника, как москвичи на понаехавшего, и молча отворачивались. Пока один пацан не подсказал дорогу к ближайшему городу. Путешественник ушел, а пацана забили насмерть, за то что слишком много знал. Этот пацан стал героем отрицательным. Трудно сказать, что из этого афинская пропаганда и сколько в этом правды, но, честно говоря, я сомневаюсь, что именно так растят солдат. Это больше похоже на садомазоклуб с малолетними жертвами, чем на военно-патриотическое училище. А воины спартанцы были отличные. Как мне кажется, чтобы хорошо воевать, надо иметь живой ум и широту взглядов. Говорят, что спартиатов учили письму и счету по минимуму, но тут скорее всего дело в косности общества. В Спарте наверняка предпочитали старые добрые рифмованные поучительные тексты, на которых и строилось видение мира граждан. Наверняка эти простыни тупо заучивали. А записи делают только слабые умом. И телом. И п…дары. Кстати, в гействе Афины и Спарта обвиняли друг друга так яростно и по античному убедительно, что очень в этом преуспели. До сих пор многие ведутся на эту пропаганду, хотя ни один перекрестный источник всякие этакие утонченные практики ни в Афинах, ни в Спарте не подтверждает. В заявленных масштабах уж точно. Правда, есть некоторые культы… Но об этом, может, в другой раз. Кто такие илоты? С греческого дословно «пленные», «захваченные». Считается, что это жители Мессении, которую захватили спартанцы в ходе Мессенских войн (их было две). Они платили половину урожая спартиадам. Это довольно много, крестьяне в средние века платили церкви десятину. И обычно столько же феодалам. Грекам не нравилось что спартанцы сделали с Мессенией, и их не любили еще и за это. Тиртей С нашим царем и вождем, любезным богам Феохиллом, Взяли Мессению мы, землю широких равнин. Ту, что для пашни годна, для садов и для овощи всякой. Чтобы ее покорить, все девятнадцать годов Бились упорно, лелея в груди терпеливое сердце, Наших могучих отцов их копьеносцы — отцы, Лишь на двадцатом году, покинув пышные нивы, Враг от Ифомы-горы, с круч неприступных бежал. Как же так получилось с Мессенией? У нас есть просто чудесный рассказ у Павзания: Краткая история Первой Мессенской войны (743−724 гг. до н. э.) Первая война началась для спартанцев неприятно — у храма Артемиды, где мессенцы со спартанцами прздновали день дружбы народов (или типа того — и те и те были дорийцы, и те и те были завоевателями, и праздник был в память об их общих корнях, отличных от местных). Спартанцы говорят что мессенцы подло напали на их царя и его охрану, мессенцы говорят то же самое, но наоборот. Тем не менее все сходятся на том, что царя Спарты в храме подрезали. Однако, немедленной ответочки не последовало еще несколько лет — Спартанцы постоянно воевали, то с Амиклами, то еще с каким-то городом. А когда, наконец, спартанцы высвободились, прошло довольно много времени, и начинать выяснения отношений было уже как-то поздновато. И тут, со стороны Мессении в разборки со спартанцами был втянут Полихар. Причем он был не просто уважаемый человек, а победителем в состязании бега на играх четвёртой олимпиады! И, если говорить прямо, именно он был пострадавшей стороной. Один из спартанцев убил его сына. Что еще ужасней, угнал стадо. Полихар, как примерный гражданин, пошёл жаловаться в Спарту. С официальной жалобой получилось как всегда — примерно никак. Тогда Полихар стал нападать на спартанцев. И вот тут то спартанцы вдруг заговорили «мы же цивилизованные люди» и потребовали у мессенцев выдачи Полихара. Мессенский царь Андрокл советовал не раздражать спартанцев и выдать Полихара, отчего немедленно помер от переизбытка бронзы в организме. Причем царь был убит в народном собрании, что многое говорит о настроениях общества в Мессении. Чтобы два раза не собираться, прям над трупом царя мессенцы приняли постановление, что свои претензии спартанцы могут записать на оловянном листе, свернуть в трубочку, и засунуть себе туда, куда боги не заглядывают. Но одной решительности для разрешение конфликта мало. Нужны были действия. Да вот только действовать первыми стали спартанцы. Заняв ночной спецоперацией стратегический пункт Амфейю, спартанцы стали делать оттуда набеги на мессенцев и угонять их стада. Амфея это довольно маленькая крепость, зато расположена вблизи столицы Мессении. Мессенцы тоже сложа руки не сидели и пытались ситуацию выправить, но честно говоря, им явно не хватало сплоченности. Четыре года шла прямо таки феодальная война, с переменным счастьем. На пятый год дана была большая битва. Исход её был нерешительный, но мессенцы были так ослаблены, что вынуждены были оставить столицу, Стениклар. Ну, и ряд соседних местностей. Отошли на гору Ифому, «подымающуюся на западном берегу Памиса и отделяющую верховье долины его от низовья. Они расположились в ущельях и на подъёмах этой горы.» Археологическе находки, подтверждающие источники, есть, «на вершине которой стоял знаменитый храм Зевса» — есть укрепления, довольно хероватые, и есть, вроде, культовые постройки. Остатки, конечно же. Вид с горы на плодородную равнину прилагаю: Смена позиции мессенцам помогла. Теперь они уверенно отражали все нападения спартанцев. Но одной обороной войну не выиграешь, положение мало по малу ухудшалось. Что делает древний грек в любой непонятной ситуации? Естессвенно спрашивает что делать у оракула! Оракул сказал мессенцам что они прогонят врагов, если принесут в жертву подземным богам девушку из царского рода. Вот опять кстати, чуть что, сразу девственницу на алтарь. Но сложные времена требуют сложных решений, и мессенцы бросили жребий среди девушек царского рода. Великая честь досталась дочери некоего Ликиска. Но жрец Эпебол объявил, что она не дочь Ликиска, что она — подменённое дитя. Тут должна быть картинка из турецкого сериала с лицом типа «вот это поворот», но мне лень её искать. И тут появляется Аристодем, которого до этого вообще в рассказе не было, зато тут он сразу «храбрейший из мессенских воинов». Аристодем человек тоже царского рода, и очень благородный — предложил в жертву свою дочь. Ну раз для дела надо. Но и тут все не просто, оказывается у дочери Аристодема есть жених, и её жених упрашивал пощадить её. Его не слушали. Тогда он сказал «она беременна». Молодой человек плохо знал своего тестя — Аристодем слегка распалился, и зарезал свою дочь на месте. А потом еще и разрезал её, чтобы доказать её невинность. Доказал. Но этот долбанный жрец, Эпебол, требовал другой девушки. Типа дочь Аристодема не скрепно как-то отмучалась, надо шоб было все по правилам. Народ волновался и хотел убить жениха. Но Эвфаю, царю мессенскому, удалось успокоить народ, уверив его, что смерть дочери Аристодема — жертвоприношение, что совет оракула исполнен. Уговорил. Даже убедил. Мессенцы, ободрённые этим, стали сражаться смело. На тринадцатом году Первой Мессенской войны царь Эвфай умер от ран, полученных им во второй большой битве, в которой он, человек храбрый, зашёл слишком далеко вперёд других в ряды врагов. Тогда мессенцы назначили царём Аристодема, как заслуженного патриота и храбреца. И Аристодем оправдал надежды — ш-есть лет он успешно противостоял Спарте. Спарте пришлось заключить союз с Коринфом, и они вместе вошли в Мессению большим войском, чтобы кончить решительным ударом разорительную для них войну. План был хорош, но увы: «Аристодем искусно расположил свое войско в позиции, опиравшейся на холмы, поставил часть его в засаду, хорошо распределил отряды легковооруженных мессенцев и аркадян, бывших союзниками их, и нанес спартанцам тяжелое поражение.» Спартанцы откатились, боевые действия на время прекратились. Неожиданно приходит сообщение от оракула, которого никто даже ни о чем не спрашивал: «Победа и мессенские поля будут даны волею богов тем, от кого раньше противников будут поставлены десять десятков треножников кругом жертвенника Зевса в Ифомском храме». Я подозреваю что просто жрецы оракула хотели себе интерьер обновить, да и вообще бронза штука дорогая, один треножник как десять коров наверно стоил. Но они недооценили прижимистость дорийцев. Ставить бронзовые светильники никто и не подумал. В пророчестве же материал не был указан? Так что если сделать треножники из дерева, то и техзадание от заказчика можно соблюсти, и на материале сэкономить. Пока мессенцы стругали треножники, один из спартанцев, узнав об этом, сделал сто маленьких треножников из глины, и еще не были готовы треножники, которые делали из дерева мессенцы, когда он, переодевшись охотником и положив в охотничью сумку свои треножники, прокрался ночью в храм и поставил треножники кругом жертвенника. Дальше, как вы понимаете, все пошло прахом, и удача отвернулась от мессенцев. Неблагоприятные предзнаменования предвещали им близкую гибель: быки, приводимые на жертву, били рогами жертвенник, и так далее. Тут еще и Аристодема накрыло: «Он увидел во сне, что убитая им дочь снимает с него латы и набрасывает на него саван; он понял, что боги осудили его на погибель, и в отчаянии закололся на могиле своей дочери.» Спартанцы с союзниками такой случай не упустили, и взяли в осаду войско мессенцев. Мессенцы пытались прорваться, потеряли лучших. В стане их был голод. И тут они « покинули стан»(почему тогда сразу не уйти, а прорываться, Павзаний не проясняет) «Люди незнатные рассеялись по родине; знатные удалились в Аркадию, в Аргос, Сикион, Элевсин; некоторые сели на корабли и нашли приют себе в городе Регии, на берегу Италии у Сицилийского пролива. Спартанцы по окончании Первой Мессенской войны разрушили дома, башни и стены Ифомы, так что все там превратилось в развалины, и поработили оставшееся в Мессении население. Остатки развалин Ифомы еще видны и теперь. Мессенцы после войны должны были отдавать спартанцам половину того, что собирают с полей, и при кончине спартанского царя надевать, как периэки и илоты(видимо подразумевается что часть стала перижками, а часть илотами), траурную одежду.» Ну и еще из важного — из добычи, взятой в Мессении, спартанцы принесли в дар Аполлону Амиклейскому медные треножники. Да, спартанцы поклонялись именно Аполлону. Это их верховный бог. Тиртей: Словно ослы, что несут тяжкую ношу свою, Волей владык отдают, уступая мрачной судьбине, Равную долю плодов пашни своей господам. Горько оплакать должны покоренные сами и жены Если кому из господ жребий смертельный падет. Из этих и похожих, откровенно говоря, полумифических источников, известно, что во время Первой Мессенской войны в Спарте было много смут. Правили в это время цари Полидор (прирезан сразу после войны) и Феопомп. По ходу дела они произвели переворот, увеличив права царской власти и уменьшив полномочия народного собрания (апеллы). Спартанским царям и герусии было предоставлено право по собственному произволу действовать вопреки постановлениям народного собрания. Но через некоторое времени это было отменено. Похоже тогда же придумали эфоров. Короче, именно тогда Спарта как никогда начала растлеваться демократическими стремлениями. Были и другие раздоры. Именно со времени Первой Мессенской войны являются два класса спартанских граждан: граждане полноправные (homoioi, гемои) и неполноправные (гипомейоны, hypomeiones), и появляется новый класс «новопокоренных» поселян, неодамодов; они не периэки, но и не илоты. Из этого мы видим, что прежние политические и аграрные учреждения подверглись важным изменениям, но видим лишь по неясным данным. Возможно, уменьшение числа граждан от смертности на Первой Мессенской войне заставило спартанцев пополнить свои ряды принятием некоторого числа периэков в состав сословия граждан, а число периэков пополнить илотами, но переводимым из низшего сословия в высшее были даны не все права. А возможно, что некоторые из дорийских граждан были за неисполнение своих военных обязанностей лишены некоторых прав. Ничего не понятно, поэтому лезть в это не будем, просто отметим что до казарменного ордунга спартанцам еще ой как далеко.