— Наоборот! Легко. Ты о своем хобби не только расскажешь. Ты его покажешь. Спорим, никто не снимает для ютуба видео на английском с куклами в главных ролях! У всех будут скучные увлечения. Ну, чем там сейчас девочки увлекаются… мыло варят, тортики розочками украшают? Делают бумажные открытки с аппликациями? Подумаешь, розочки-бумажки, эка невидаль! Ты всех поразишь. Мы с тобой отрепетируем, как себя подать. — А можно что-то другое, не видео показывать? — сказала Даша очень тихо. — Уж лучше открытки… тортики. Марианна сразу поняла, что ее тревожит. Куклы, ну конечно! Она все еще стыдится своего «детского увлечения». — Мы это обсудим, — ласково улыбнулась Марианна, прикидывая в голове, как ее убедить. — Твои видео — готовые уроки для тех, кто захочет изучать английский! Мы скажем, что снимали их для детей. То, что надо! Эти британские миссис будут тебя на коленях умолять учиться в их пансионе. — А что, если я провалюсь? Меня не примут в пансион? — Примут, куда денутся, — продолжала успокаивать Марианна. — Письменные экзамены ты сдашь. Победителям в творческой части полагается приз: год в пансионе бесплатно. Но это для Даши не критично, так? Петр Аркадьевич, вы ведь… все равно можете заплатить за ее обучение? Она покраснела до кончиков ушей. Всегда неловко говорить о деньгах. Обучение в пансионе стоило астрономическую сумму. По мнению Марианны, конечно. — Разумеется. Даша сразу повеселела. — Тогда можно не напрягаться? Какая разница, выиграю я в конкурсе или нет! Папа заплатит. — Разница большая, — осадил ее Петр. — Марианна Георгиевна, пожалуйста, прекратите ее расхолаживать! Даша, — он сурово обратился к дочери. — Запомни, тебе нужно настраиваться на победу. На успех. Ты должна занять первое место. Говори себе: я займу первое место, и точка. Это испытание — показатель того, чего ты достигла. Показатель результата твоей работы. Даша заметно скисла от его слов. — Петр Аркадьевич… — негромко позвала Марианна. Господи, он неисправим! Ну сколько она ему объясняла, что так с Дашей нельзя! Но Петр не прочел ее мыслей и посмотрел с укором. — А что будет, если я провалю вообще все? И письменные экзамены? И собеседование? — Даша говорила в пол, не поднимая глаз. — Разумеется, ты ничего не провалишь! — Ну а все-таки? Что тогда? — Ничего тогда! Будешь и дальше учиться на дому, — наобум сказала Марианна. — Нет, на дому я больше не хочу. Надоело. Пап, ну правда! Достало. — Тогда в поселковую школу отправишься. Так даже лучше. Школа здесь отличная! Да, Петр Аркадьевич? Глаза Петра Аркадьевича красноречиво объяснили Марианне, что она опять говорит не то, что ему нужно. — Даша, давай еще раз все обдумаем и обсудим это завтра вечером, — отрезал он. — И с вами поговорим… Марианна Георгиевна. — Завтра мы собирались к вам на работу, — напомнила Марианна. — А… точно, — Петр поморщился, но подтвердил: — Хорошо. Часов в шесть пришлю машину. Вечером запарки меньше. Он улыбнулся и неловко потрепал Дашу по плечу: — У нас в офисе на первом этаже есть автоматы с шоколадками и чипсами. Помнишь, когда ты была маленькая, тебе очень нравилось в таких покупать? Даша пренебрежительно фыркнула. — Мне, наверное, тогда лет пять было. И я была совсем глупая. Марианна с огорчением признала, что Даша не горела желанием ехать к отцу в офис. Все свободное время ее ученица теперь проводила с двоюродным дядей. Понять ее можно: Артур парень яркий, любопытный. Была от этой дружбы определенная польза. Артур готовил материалы для статьи про тайны старинных усадеб и привлек Дашу. Они достали в библиотеке книги по истории особняка и бродили по дому, выискивая нетронутые ремонтом уголки. Если повезет, то и клад отыщется — Даша была в этом железно уверена! Марианну ее новое увлечение одновременно радовало и огорчало. Занятие полезное, пробуждает у девочки интерес к истории. Но вот бы ей с отцом так! На следующий день в пять часов к дому на Вишневой улице подкатила машина. Да не какая-нибудь, а представительского класса — большая, солидная. До невозможности серьезный шофер помог Даше с Марианной устроиться в салоне, захлопнул дверь, и быстро повез в город, в самый центр, где располагался офис Петра Аркадьевича. Всю дорогу Марианна немного волновалась. Последнюю неделю ее отношения с Петром складывались… странно. Он на самом деле ухаживал за ней — как и обещал! И это было невероятно мило, прямо как в старинном романе, когда люди еще не придумали выражение «конфетно-букетный период». Правда, времени на «ухаживания» у Петра находилось немного. Но он честно старался возвращаться домой пораньше, чтобы побыть вдвоем с Марианной. И тогда ей было стыдно, что она как будто забирает отца у Даши. Поэтому их свидания получались короткими. Но такими, которые Марианна не забудет никогда. Они гуляли в лесу допоздна. Петр просил, чтобы Марианна рассказывала ему о детстве, о том, как она училась в университете, и как занималась танцами. Он слушал и посмеивался, и улыбался, и переспрашивал — а когда тебя так хорошо слушают, хочется говорить еще больше! Вечерами они сидели у камина и торопливо целовались, и боялись, что их застукают. Только донесутся шаги — отодвигались друг от друга как школьники. Просто удивительно, как мало укромных уголков в таком большом доме! Однажды Марианна исхитрилась и затащила Петра в постирочную, и только Петр обхватил ее лицо руками и приготовился хорошенько поцеловать, как тут же нарисовалась Олечка со стопкой белья, чтоб ее! По утрам Марианна поднималась пораньше, чтобы позавтракать вместе с Петром и пожелать хорошего дня. Однажды испекла ему блинчики — уж как сумела. И увидела, как приятна ему эта забота — Петр даже порозовел от удовольствия, когда она начала подкладывать ему варенья. А сама она как на крыльях порхала…. Голова звенела, кружилась от радости, хотелось без конца танцевать и распевать во все горло. Какую-нибудь легкомысленную итальянскую песенку. Ее завораживало, как Петр в ее глазах становился другим. Ей открывались новые черты его характера. Запоминались его любимые словечки. Так увлекательно было узнавать о нем разные мелочи: сколько ложек сахара добавляет в чай (одну), какие фильмы любит (серьезные, вдумчивые, а еще — вот неожиданность! — боевики с Джеки Чаном!), и почему предпочитает рубашки с запонками (потому что красиво, вот и весь секрет). Даже привычки, которые выдавали в нем зануду и педанта, ее порой умиляли. Собственно, что тут такого, если человек записывает каждое — вот прям каждое запланированное дело три раза: в бумажный блокнот, в блокнот телефона и в программу-планировщик? Зато уж точно не забудет сходить к стоматологу или купить тебе подарок на день рождения. И его маниакальное желание довести любое начатое дело до конца — тоже, в общем, неплохая черта! Но это потом Марианна себе внушила. А вот когда он велел им с Дашей обязательно дочитать книгу, которая оказалась невероятно скучной и полной заумных рассуждений — Марианна взбунтовалась, и возмущалась, и пробовала его переубедить… безуспешно. Петр стоял на своем: надо и все тут. Нельзя бросать на полпути. Еще и содержание заставил пересказывать, и мини-сочинение написать. Все-таки Петр Аркадьевич очень непростой мужчина! Временами он совершенно невыносим. Вот прям прибила бы. Марианна смотрела в окно на проносящиеся мимо цветущие яблони, и продолжала думать. Настроение от этих мыслей у нее испортилось. Вспомнилось то, что непростой и невыносимый мужчина вчера сказал дочери: «Это испытание — показатель того, чего ты достигла. Показатель результата твоей работы». Наверняка его слова подразумевали: а также показатель работы ее учительницы! И хотя он признал ее методы разумными, все же не во всех вещах они соглашались. Когда они спорили, Петр всегда оставался сдержанным и обстоятельным. А Марианна вспыхивала, и начинала или оправдываться, или нести горячий вздор. Ну никак у нее не получалось оставаться спокойной в такие моменты! Да и спорить не всегда хотелось. Она была влюблена, и поэтому хотелось во всем с ним соглашаться, поддакивать и смотреть в рот. Роман с работодателем, с отцом ученицы — тяжкое испытание! Надо было отказаться от преподавания… но теперь уже поздно искать другого учителя — придется выполнить миссию, и выполнить с блеском, иначе Петр будет очень, очень в ней разочарован. — Прибыли, — сообщил водитель, прервав ее размышления. Он вышел из салона, чтобы открыть дверь для дамы, но Марианна по неопытности его опередила — выбралась раньше и ошарашенно рассматривала дом, к которому они подъехали. Офис проектно-добывающей компании с незатейливым названием «ПДК «ГидратСтрой»» располагался в новом здании, лаконичном, как параллелепипед, и футуристическом, как инопланетный космопорт. В нем был стиль, сдержанность и характер. Четкие линии, острые обводы, блестящие панели и панорамные окна давали понять, что люди внутри трудятся серьезные. Слов и денег на ветер не бросают, хотя могут позволить себе многое. У Марианны по спине пробежал холодок и засосало под ложечкой. Как тут все официально! — Идемте, Марианна Георгиевна! Ну что вы застыли! — позвала Даша. Шофер проводил их в холл. Марианне стало совсем не по себе. Внутри было просторно. Лампы ледяными звездами отражались в блестящем покрытии пола. Потолок находился на головокружительной высоте. Вдалеке вела наверх широкая черная лестница. В стеклянной трубке поднимался и опускался лифт. Вход преграждала стальная вертушка с красными огоньками. Кого попало в «ПДК «ГидратСтрой»» не пускали. Каменнолицый мужик в форме потребовал объяснить, к кому они явились. — Мы… к Петру Аркадьевичу… — робко начала Марианна. В последнее время она недолюбливала охранников и не знала, чего от них ожидать. А вдруг этот дядька начнет орать на нее и брызгать слюной, как тот тип в магазине! — Вася, это его дочь и ее сопровождающая, тебе звонили, — недружелюбно сказал шофер из-за спины. Охранник позволил им войти. Он улыбнулся Даше, отчего его каменное лицо с непривычки перекосило. Но для Марианны Вася улыбки пожалел и смотрел настороженно. Впрочем, он, наверное, на всех так смотрел. Не умел по-другому. Шофер проводил их до лифта и нажал кнопку третьего этажа. Оттого, что лифт был весь прозрачный, как хрустальная банка, и пополз вверх очень мягко, Марианне показалось, что пол ушел у нее из-под ног. Она покачнулась и чуть не упала. — Правда, у папы классно? — с легкой гордостью сказала Даша. — Правда, — согласилась Марианна. Она держала спину прямо, старалась выглядеть невозмутимо. Поэтому у нее через пять минут заболела спина, а от невозмутимости свело мускулы на лице и шее.