— Вставай напротив и повторяй за мной. Это называется «Танец на часах». Мы выучим африканский танцевальный шаг. Представь, что стоишь в центре циферблата. А теперь — поехали! Шаг правой ногой на двенадцать! На три! На шесть! Плечи вперед — плечи назад! Взмах вперед — взмах назад! Here we go! One, two, three, four! Step forward! Step back! Step forward! Step back! (Поехали! Раз-два-три-четыре! Шаг вперед, шаг назад!) Даша смеялась и неуклюже топала ногами, как ей приказывали. Отросшая челка упала ей на глаза, щеки раскраснелись. Доски пола постанывали под ее прыжками, на бюро позвякивала фарфоровая пастушка. Марианна качала бедрами, размахивала руками, а потом стала щелкать языком, подражая рокоту барабана. Даша закатилась от смеха и захлопала. — Это мумба-юмба какая-то! Или хип-хоп. — Все вместе! Понравилось? Давай так танцевать вместо зарядки по утрам! — А давайте! Вместо пробежек с папой по лесу! Марианна Георгиевна, а можно я вам африканские косички заплету? У вас такие волосы классные! Я умею, честное слово. Меня мама научила. Запыхавшаяся Марианна покорно села на пол у кровати и позволила Даше возиться с ее волосами. Такое занятие располагает к задушевным разговорам — может, получится продолжить обсуждение вчерашнего происшествия. Даша осторожно разбирала пряди, с азартом скручивала, заплетала, и болтала без умолку. Хорошо, конечно, что у детей такая эластичная психика. Неприятное приключение в магазине, казалось, полностью выветрилось из Дашиной памяти. Марианна слушала ее болтовню и наслаждалась покоем. Временно проблемы отодвинулись далеко-далеко, и все было как в детстве, когда они собирались с подружками дома у одной из них и проводили время вот так… Идиллию прервал требовательный стук в дверь. Марианна сразу поняла, кто явился. Она вскочила на ноги, бижутерия рассыпалась по полу. Но Даша оказалась быстрее… — Даша, стой! — крикнула она. Но беспечный и бесцеремонный ребенок мигом очутился у двери и приглашающе ее распахнул. В комнату шагнул Петр Аркадьевич с коробкой в руках, да так и застыл на пороге. Его взгляд медленно скользил от головы Марианны с десятком косичек вниз, к ее обнаженным плечам, потом к ее ногам, которые были прикрыты тканью лишь до середины бедра. Лицо у него было совершенно обалдевшее. На миг в груди у Марианны вспыхнуло удовольствие — все же приятно, когда мужчина смотрит на тебя с открытым ртом! Но в следующую же секунду Аракчеев подобрался и сделался мрачен. — Вижу, вы уже освоились на новом месте. Опять во что-то играете? — сказал он, старательно отводя взгляд от ее голых ног и плеч. — Делаем зарядку! — пришла на помощь Даша. Она поняла свою оплошность, чуточку смутилась и оттого начала тараторить: — Марианна Георгиевна показывает мне карнавальный костюм. Правда, она как африканская принцесса? Гремя браслетами, Марианна цапнула халат, накинула и запахнула, стыдливо придерживая ворот у подбородка. Елки-палки, опять попала! — Понятно, — сухо сказал Петр Аркадьевич. — Марианна Георгиевна, это вам. Он поставил на стол коробку. — Сходил в поселковый магазин и купил для вас новый телефон. Выбор тут маленький, на время сойдет и такой. Потом поменяете на модель, которая вам нравится. — Спасибо, но… — Давайте обойдемся без ваших «спасибо, не надо», — сказал он очень резко. — Переставьте карту и пользуйтесь. А потом повернулся и ушел, хлопнув дверью. — Ну вот, опять он все испортил, — сердито заметила Даша. Марианне захотелось одновременно застонать и рассмеяться. «Наверное, он уже жалеет, что дал мне приют. Вечно он мной недоволен! — думала она с веселой досадой. — Все делаю неправильно, все не так, как ему нужно! Но сейчас, когда он застал меня полуголой… — она вспыхнула, представив, какой он увидел ее, — … он отреагировал… отреагировал, как мужчина. Да-да, точно! И это его рассердило. И правильно. И молодец, что рассердился. Нечего гувернантке скакать нагишом. Подумал, поди: только переехала, и уже собираюсь его соблазнять, как горничная Олечка. Возьмет и выставит взашей — запросто!» Марианна горестно цокнула языком и ушла за дверцу шкафа переодеваться. В самую скучную, в самую скромную одежду, какая только у нее была. Даша ушла завтракать, а Марианна с некоторой опаской достала из коробки новый сотовый. Облегченно вздохнула: она боялась, что Аракчееву вздумается купить ей дорогущую модель, но он принес почти такую же, что у нее была, только поновее. Однако все равно неловко — ведь он ей и деньги перевел. Надо не забыть ему напомнить, чтобы удержал из зарплаты. Заботливость и деликатность работодателя ее приятно поразили. Аракчеев постарался сделать так, чтобы она не чувствовала себя стесненной. Насколько мог, он давал ей понять, что она его гостья, а не нищая бродяжка, которую приютили из милости. Стоило переставить карту, как на телефон одно за другим стали сыпаться уведомления о пропущенных звонках. За вчерашний день до Марианны не дозвонилась бабушка (два раза), Виола (один раз), два незнакомых номера и мама из Москвы (целых четыре раза). Это ее удивило; поколебавшись, она решила перезвонить. Разговаривая с матерью, она всегда испытывала замешательство. Однажды Марианна посчитала, что за двадцать три года ее жизни она провела со своей родительницей примерно пятьсот дней. Алла Попова приезжала в гости трижды в год, ее визиты продолжались не больше недели. Когда Марианна была маленькой, она каждый раз привыкала к матери заново. Поначалу стеснялась и дичилась чужой тети и даже мамой не могла называть, а называла по имени. Алла была высокой, черноволосой, серьезной, имела степень кандидата биологических наук и подумывала о докторской. Она много курила и мало разговаривала, одевалась элегантно, носила узкие очки, стриглась коротко, а манерами с каждым годом все больше походила на суровую Нинель Владимировну — свою мать, от которой сбежала в восемнадцать лет… Сейчас Алла занимала хорошую должность в столичном научно-исследовательском институте, но была ли она довольна жизнью — Марианна не знала. С мужчинами она не встречалась, жила одна. Приглашала дочь переехать к ней, или хотя бы чаще навещать, но ее приглашения звучали настолько неубедительно, что не обманули даже наивную Марианну. И тут — четыре пропущенных вызова за одни сутки! — Мама? — сказала Марианна с обычной неловкостью, когда услышала ее голос. — Как твои дела? Что-то случилось? Ты звонила… — Маша… — голос Аллы показался Марианне смущенным. — Скажи, пожалуйста… тебе… никто в эти дни не звонил? Никто не приходил? — Кто? — удивилась Марианна. — Ты о ком? Кто должен мне звонить? — Да никто! Не звонил, и ладно. Так… я просто спросила, — поторопилась ответить Алла, и это было очень странно. Как и то, что затем она начала подробно расспрашивать Марианну о ее жизни, о том, как ей работается в школе, не ссорится ли она с бабушкой и есть ли у нее молодой человек. Марианна отвечала туманно: сообщила лишь, что сменила работу и переехала на другую квартиру, с бабушкой не ссорится и все у нее хорошо и просто замечательно, молодых людей на горизонте нет (когда она это говорила, ее щеки обдало жаром, и она почему-то вспомнила взгляд Аракчеева, когда он вошел к ней в комнату этим утром. Ух, какой был взгляд! Пробрал ее до самых косточек…). — Я скоро приеду, — сказала Алла за прощание. — Возьму отпуск и приеду. Нам… нужно поговорить. Не по телефону. Нет-нет, я здорова как бык, не беспокойся! Йогой вот занялась… Просто вдруг поняла, что соскучилась по тебе. Мы так редко видимся, а ты уже совсем взрослая. Ладно, Маша, потом поболтаем. Извини, мне тут аспиранты звонят на второй номер. В трубке запикали гудки. Марианна еще несколько секунд смотрела на темный экран телефона и строила разные догадки. Что хотела сказать ей мать? О чем умолчала? Что за сумбурный разговор у них вышел? Ничего не понятно! А потом ей стало стыдно. Она мысленно упрекала Дашу в том, что ей не интересен собственный отец. А сама-то! Родная мать ей как чужая. Не то, чтобы в этом была лишь ее вина, но все же… Она перезвонила бабушке, и опять уворачивалась и уходила от ответов, потому что не знала, как рассказать обо всех переменах, которые произошли в ее жизни. Пообещав приехать в гости на днях, она отключила звук на телефоне и начала готовиться к занятиям. Но то и дело замирала над открытой страницей, хмурила лоб и задумывалась, как жить дальше. Как ни добр Петр Аркадьевич, как ни прекрасен его дом, надолго оставаться ей здесь нельзя. В любом случае, она будет учить Дашу еще месяц, а там отец ее отправит в Англию, и нужно искать вакансию. При мысли об Аракчееве она опять разволновалась — такое стало с ней происходить все чаще. Ладно, сегодня она об этом думать не будет, сегодня она будет обживаться и решать насущные задачи. Настало время уроков: в выходной день их было по плану всего два, после обеда Марианна могла быть свободной. Даша зашла в класс с торжественным и серьезным видом. Аккуратно разложила тетради, учебники, села за стол и заявила: — Марианна Георгиевна, давайте заниматься побольше. Я подумала и решила, что папа прав. Мне лучше уехать в школу в Англии. Марианна подняла брови. Определенно, сегодня день сюрпризов и удивительных заявлений! Какая муха ее укусила? — Это взрослое решение, — кивнула она. — Хвалю. Но почему ты его приняла? Мне казалось, ты не хочешь уезжать, и тебе не нравится жить за границей. — Вчера в центре я рассказала о пансионе и все мне стали завидовать, — призналась Даша. — Я поняла, что это и правда круто — учиться в Англии, в настоящем замке. Это мне с мамой не нравилось жить за границей… потому что я всегда была сама по себе и без друзей. А в пансионе… там будут другие девчонки. И они, наверное, будут не такие, как в моих прежних школах. И я тоже буду вести себя иначе. Хочу начать жизнь с чистого листа, — с потрясающей важностью закончила Даша. — Даша, если бы ты могла выбирать, как жить, как бы жила? С кем, где? Даша растерялась. Она подумала-подумала, покусала кончик карандаша и призналась: — Не знаю. Но хочется, чтобы было весело. — А еще? — Чтобы у меня что-то получалось… хорошо получалось. Чтобы папа это понял. И мама. И другие. Вот, а у меня даже видюшки не получается интересные для ютуба снять. — Обязательно получится со временем. Мы же только начали! Завтра сделаем еще одно видео. С приключениями на тему «Мое путешествие». Открывай учебник… 25 Сегодня Марианне не хотелось работать. Неделя выдалась тяжелая, а уроки в воскресенье не для слабых духом. Но Петр Аркадьевич настаивал — не хотел терять времени. Погружение так погружение. И они погружались в английский семь дней в неделю. Во время урока Марианна то и дело ловила себя на том, что прислушивается: не слышен ли голос Аракчеева в доме? Или его шаги? Может, он придет посмотреть, как у них идут дела? Но Дашиного отца не было ни видно и не слышно, на обед он не явился. — Петр Аркадьевич не дома? — спросила Марианна у Олечки и покраснела. Она отчего-то конфузилась, когда ей приходилось произносить его имя. — Он в офис уехал, — удивилась Олечка. Даша обрадовалась, а Марианна немного огорчилась. После обеда ее работа закончилась. Но, конечно, потратить свободное время на себя не получилось. Язык не поворачивался попросить Дашу уйти. Впрочем, Марианне и не хотелось оставаться одной. — Давай устроим пикник, — предложила она. — Мы давно собирались. Сегодня солнечно. Прохладно, но без ветра. Самая подходящая погода! Погуляем по лесу, а потом сядем перекусить во дворе. Костер у вас устроить можно? — В конце участка есть мангал и специальное место для костра. Но его при мне ни разу еще не разжигали. — А мы разожжем, — решила Марианна. — Попросим у садовника Иваныча угля или дров. Хотя, наверное, надо сначала папе твоему позвонить… спросить разрешения… — Да не надо! Если Иваныч разрешит, то и ладно. Или тетя Валя. И тетя Валя, и Иваныч отнеслись к идее благосклонно. Садовник пообещал принести к костровой яме угля, Валентина посоветовала взять у поварихи сосисок, чтобы жарить на огне. Марианна и Валентину позвала на прогулку, но та отказалась — ей нужно было в город к косметологу. Марианна сунула в пакет сосиски, хлеб, большой помидор и пяток сырых картошек. Заставила Дашу одеться потеплее, и они отправились.