– А ну пошли прочь! Кто это там балует?! Посещение и кормёжка животных вечером запрещены! Уматывайте отсюда! Иначе постреляю как упырей поганых! Сторож, что ли, объявился?… Или объявилась? Давно пора! Тут людей на корм тварям бросают, а она где-то шляется! Или пьянствует, как все профессионалы его профиля? Но зато стало понятно, что эта ферма по разведению крокодилов – не личное достояние циничного фикси. Потому что он в дальнейшем поступил как последняя скотина. Погасил свой фонарик, бегом умчался в сторону машины, а потом и мотор взрыкнул, заводясь. После чего машина уехала, шум мотора стих вдали. Конечно, избивавшие и чуть не поломавшие меня громилы никакой жалости не вызывали. Таким преступникам место либо на каторге, либо в могиле. Не удивился бы, узнав о них ещё чего плохого. Кажется, они и сюда уже кого-то из людей привозили и скармливали зубастым тварям. Но всё равно отношение их нанимателя к своим подёнщикам изрядно шокировало. А с другой стороны, чему тут удивляться? В стае шакалов свои законы, точнее, царит полное беззаконие. Никто друг другу не поможет, не посочувствует, ещё и сожрут больного или подраненного. А вот кто мне поможет? Попытавшись несколько раз шевельнуться, я вдруг с ужасом сообразил, что выбраться отсюда не смогу при всей своей омоложённой ловкости и проворстве. Столб оказался мокрым и скользким от влаги. А довольно твёрдый и плотный откос глинистого грунта, тоже изрядно скользил и не давал толком опереться на него. Была бы у меня лопаточка или нож, я осторожно нарыл бы ступеньки или ямки для упора, но… Ничего с собой из шанцевого инструмента не носил. О чём пожалел уже в который раз: «И ведь есть у меня финка с чехлом, крепящимся на лодыжку! Так почему ни разу её не носил, после того как подарили?» Пальцами я только раз ковырнул глину и сразу стал кричать. Причём громко кричал, призывно, прекрасно понимая, что без посторонней помощи мне отсюда не вырваться: – Э-э-эй! Сторож! Помогите! Люди-и-и-и! На помощь! Спасите-е-е-е! Хорошо так надрывался, душевно. И вполне эффективно. Потому как через несколько минут до меня донёсся уже знакомый, пусть и с женскими регистрами, бас: – Кто там орёт, словно резаный? И где ты прячешься? По столбам мазнул рассеянный луч фонаря, обладательница которого оказалась сравнительно недалеко. Чему я обрадовался невероятно, возобновив крики с новой силой и объясняя, где именно я застрял. Правда, мелькнуло в голове опасение: «Вдруг сторожу выдано ружьё не для охраны, а для прикорма крокодилов? Стреляет на мясо всё, что шевелится в окрестностях фермы?…» Стыдно так плохо думать о людях, пусть и другого мира. И особенно после знакомства с таким человеком, как Братась. Но после близкого контакта с такой сволочью, как фикси, я уже ничему не удивился бы. Над головой раздался топот ног по настилу и недовольное ворчание: – И куда ты там спрятался? – когда фонарь осветил мою тушку, я со скорбным ликом махнул в ответ рукой. – И как тебя угораздило-то? Сам свалился? Или… Всё ещё не избавившись от недоверия к людям, смиренно ответил: – Долго рассказывать… Но выбраться отсюда сам я не в силах. Помогите, пожалуйста! Луч света фонаря надолго задержался чуть дальше от меня, где зубастые хищники с шумом и плеском всё ещё боролись между собой за добычу, дорывая куски мяса из тел недоумков, заслуживших такой конец. Вряд ли там что толком удалось рассмотреть в грязнущей воде, но… Любой неглупый человек догадался бы, что такое «жу-жу» в болоте творится неспроста, и поостерёгся бы со всей душой бросаться на помощь незнакомому типу. Скорей всего, и сторож не страдала повышенным доверием к людям, потому что продолжила расспросы, вновь осветив меня: – Признавайся вначале, что здесь произошло? И вот какой вариант приукрашенной действительности выдать этой славной и доброй женщине? Упомянуть главного виновника случившейся трагедии? Насколько я понял, этот тип обладает то ли большими деньгами, то ли властью, то ли известностью. Да и вдруг он – непосредственный владелец всего этого хозяйства? Мало ли как мадам с ружьём отреагирует на описание знаменитого оболтуса? Ну и признаваться в своём иномирском происхождении – тоже чревато. Ещё примут за психа, которого не жалко добить. Вот я и начал выкручиваться, говоря только правду и ничего, кроме правды: – Заметил, как на улице одну девушку попытались затащить в машину, и бросился ей на помощь. Девушка-то убежала, а мне не повезло. Те громилы оказались не в пример сильней меня, самого затолкали себе под ноги и привезли сюда. После чего стали издеваться, поставив на самый краешек настила. И расписывали, как меня сейчас начнут рвать эти зубастые твари. И вот я здесь… Потому как чудом повезло после удара хвостом оказаться в этой щели. Скорей всего, сторож мне поверила. Потому что распорядилась: – Продержись ещё пару минут! – и куда-то убежала. Вернулась очень скоро, сбрасывая мне толстенную верёвку с навязанными на её конец узлами: – Держись крепко! Но не наверх карабкайся, а смещайся в сторону. Там я тебя не в пример легче выдерну по склону. Под её советами сместился через три столба к крайнему, и уже там оказался вытянут наверх. Измазюканный в глине и в тине, с дрожащими коленками, я минут пять приходил в себя, повторяя как заведённый: – Благодарю… Благодарю… Какой-то нервный отходняк на меня свалился. Моя спасительница не стала надоедать с новыми расспросами, давая возможность прийти в себя. Даже в сторону отошла, выискивая нечто на настиле и подсвечивая себе фонариком. Только позже поинтересовалась: – Куртка твоя? – получив от меня утвердительное мычание, продолжила уточнять: – И деньги твои валяются? – Угу… Сорок долей было… Четыре по десять… – Хм! Ещё и ограбили тебя! А в кармане что… такое твёрдое? – Бутыль… С бражной водкой… На поминки шёл… Ляпнул и замолк с досадой: кто ж на ночь глядя поминки устраивает? Видать, устраивают, коль судить по отсутствию удивления. Мне и куртку в руки сунули, и деньги местные. Что меня тоже изрядно поразило. Ладно, как началась заварушка, фикси их выронил из руки. Для него такая мелочь несущественна. А вот уцелевшая поллитровка водки – это уже повод задуматься о её невероятной удачливости. Или это у неё судьба такая? Быть выпитой именно мною? Что б ни случилось? Ладно, выпить-то дело нехитрое. Учитывая, что стал молодым, организм с такой дозой справится, пусть и без закуски. Но вначале надо определиться… Хотя бы в порядок себя привести. Вот и пришлось мобилизовать волю и последние физические силы. С трудом встал на ноги, развязал затянувшийся на поясе узел свитера, стал отряхиваться, разуваться, выкручивать носки, вытряхивать грязь и воду из ботинок. Ну и не удержался от упрёков в адрес хозяев здешней фермы: – Почему же владельцы такое опасное место не огородят? Это же каждый преступник здесь может свою жертву уничтожить, ни единого следа не оставив. – Да всё огорожено! – стала заверять сторож. – Главный въезд вон с той стороны. Там и ворота солидные, и место для дежурства. Ну а с этой стороны луга с полями. Дорога просёлочная для подвоза кормов да хлипкий тын вместо забора. Уже в который раз какие-то гады этот тын проламывают или разбирают и сюда заезжают. А нам за сараями и не видно-то! Хорошо хоть решила пройтись вдоль периметра, вот и заметила свет фонаря. Потому и прибежала на тот берег… – Благодарю! – наверное, в сотый раз не поленился я отдать должное своей спасительнице. А она подсвечивала мне фонарём да присматривалась к моим вещам: – Интересные у тебя носки… И трусы… Простирнуть одежду тебе не мешало бы… Пошли к нам в стражницкую! – но как только мы двинулись в путь, её тон значительно построжел: – Кто тебя сюда привёз, опознать сможешь? – Как самого себя! – ну да, привёз-то меня фикси. – А номер машины запомнил? – Как-то не о том мысли были в тот момент… – А что сейчас крокодилы доедают в воде?! Или кого? Скорей всего, надо мной сгущались тучи, образно говоря. Хоть я и невиновен. Если начнутся разбирательства, инициируют следствие, то наглому прыщу не поздоровится. Но тогда и меня прижмут за жабры, пытаясь выяснить, откуда я такой нарисовался. А оно мне надо? И удастся ли потом мне вернуться к точке перехода, тщательно и неспешно исследуя эту точку? Всё-таки после пережитых сегодня приключений мне вдруг резко, до боли в желудке захотелось домой. А стоило вспомнить о детях и о Настёне, как сердце защемило от любви, ностальгии и всепрощения. И причина последней ссоры с женой показалась настолько мизерной и несущественной, что стало жутко стыдно за своё поведение. Тем не менее следовало срочно отвечать на заданный вопрос: – Двое громил, которые меня ломали, называли третьего вожарином. Они меня держали на краю настила, а третий расписывал красочно, как меня сейчас начнут рвать зубами крокодилы. Ну и я понял, что настал последний час, и решил хоть кого-то с собой забрать. Забрал… Обоих мордоворотов. Ну и сам вниз полетел… Вот как-то так… – А третий остался на настиле, а потом уехал после моего крика? – Истинно так. – У-у-у! – только и протянула бабища с ружьём и надолго замолкла. Скорей всего, глубоко поразилась таким циничным и преступным поведением моих похитителей в частности и поведением вожарина в общем. И молчала до тех пор, пока мы не оказались на месте. Стражницкая оказалась в виде трёхэтажной башенки, с квадратом в основании. Первый этаж – дежурная комната, Второй – спальное помещение. Ну и третий – открытая дозорная площадка. Мало того, возле башенки нас поджидала вторая сторож, сразу поинтересовавшаяся у коллеги с хорошо слышимым ехидством: – В кого ты так лихо стреляла? В этого доходягу?… Ха!.. И не попала? – Ничего, завтра наедут сюда дознаватели-воеводы, вот им и расскажешь, почему ты не стреляла и почему ты не делала обход, выполняя свои обязанности! – и уже мне: – Проходи, проходи, парень, внутрь! Вон в том умывальнике можешь стирать свои вещи. Тёплая вода есть. Уже в помещении мы догадались представиться друг другу. Мою спасительницу звали Палия, а её напарницу Герена. Но теперь уже и Герена выглядела не на шутку взволнованной и озадаченной: – Да что случилось-то? Пока Палия расписывала события с моих слов и подводила базу грядущих для всех неприятностей, я довольно быстро простирнул, что требовалось; почистил, что оставалось; и отмыл, что испачкалось. Правда, после этого остался босиком и только в трусах, развесив свои вещи в некоем подобии сушилки с хорошей вытяжкой. Как-то пожилых и массивных женщин я совершенно не стеснялся. Обеим на вид лет по шестьдесят можно было дать, и коварства или злобы в них не просматривалось. Но и расхаживать в таком виде не следовало. В связи с чем мне были выданы стёганый халат и какие-то войлочные тапки. Только после этого я подсел к столу, где дамы преклонного возраста выставили нехитрый ужин на двоих. Ну и меня пригласили поучаствовать. Я же проявил щедрость, выставив неубиваемую бутылку водки, сопровождая это словами: – Хоть и преступников крокодилы съели, а всё-таки помянуть надобно! Отказа не последовало, и тут же появились вполне себе узнаваемые стопки. Наверное, культура и способы пития алкоголя во всех мирах одинаковые. Только и разница что в по`водах да в количестве. Ну и тут немалая разница, что ферму охраняли две мощные женщины, никак не подходящие на роль «божьих одуванчиков». У такой не спросишь среди ночи «Как пройти в библиотеку?». Да и в каждую следует литр водки залить, чтобы они опьянели. Уложились в три порции для каждого. Меня неожиданно развезло, одновременно пробивая на зверский аппетит. Так и не понял, как удержался, не отбирая у женщин их порции нарезанных бутербродов. Потому и опьянел, что закусить не было, а день выдался крайне тяжёлый. И по той же причине я стал более откровенный. Хоть про свой мир не заикнулся, зато про личность главного моего обидчика обожающие подробности сторожа из меня вытянули всё. После чего Герена опечалилась ещё больше: – Сразу поняла, что неприятностей нам не избежать. Но представить себе не могла, что настолько сложный случай! Тебе не повезло встать на пути самого Клюннера. – Да уж! Клюннер – та ещё гадость! – в тон ему вторила Палия. – Да что этот прыщ из себя представляет? – занервничал и я. – Расскажете мне, в конце концов, или нет? Своей легенды я придерживался чётко: прожил с рождения на хуторе, света белого не видел и вот впервые сбежал из дому, чтобы посмотреть на Благоярск. Вот этим меня и упрекнули в начале объяснений: – Отсталый ты, Слав! И чему тебя только в школе учили? Если вообще учили… Как можно вырасти и не знать, что такое иллюзии большого спектра? И не слышал о магистрах, создающих эти иллюзии? Тогда и мелькнули в обсуждении женщин недоумённые предположения, которые я сразу взял на заметку: – Наверное, он из староверов, – догадались они. – Скорей всего. Хотя не раз уже заявлялось, что их всех повывели В самом деле, полезная информация! Мало ли что? Вдруг меня всё-таки арестуют да в кутузку запрут? Тогда и буду упорно твердить, мол, вся родня – староверы. И прятали меня в какой-то землянке, долго прятали, до совершеннолетия. Авось сойдёт за вариант правды… Если бить не начнут. Ногами… Но самое грустное для меня укладывалось в парочке предложений: