– Ура, – сухо произносит Тимоти. – Ну и чего нам хочется? – спрашиваю я. – Что-нибудь блондинистое и с большими сиськами. – Прайс. – Может, то сальвадорское бистро? – Макдермотт. – Слушайте, мы же потом собирались в «Туннель», так что давайте где-нибудь там. – Черт, – говорит Макдермотт. – Мы идем в «Туннель»? На прошлой неделе я снял там одну цыпочку из Вассара… – Господи, только не надо опять, – стонет Ван Паттен. – Тебе-то что? – огрызается Макдермотт. – Я там был. И я не обязан снова это выслушивать, – говорит Ван Паттен. – Но я же тебе не рассказывал, что случилось потом, – говорит Макдермотт, подняв брови. – Когда это вы, ребята, там были? – интересуюсь я. – А меня почему не позвали? – Ты был в этом мудацком круизе. Заткнись и слушай. В общем, подцепил я в «Туннеле» эту цыпочку из Вассара… роскошная телка, высокая грудь, отличные ноги, все в полном порядке… купил ей пару коктейлей с шампанским, она сюда на каникулы приехала… в общем, она чуть не взяла в рот прямо в зале с канделябрами… Повез я ее к себе… – Ага, ага, – перебиваю я. – А можно спросить, где в это время была Памела? – Да пошел ты, – морщится Крейг. – Я хотел, чтобы мне отсосали, Бэйтмен. Я хотел телку, которая разрешает… – Не желаю это слышать, – говорит Ван Паттен, затыкая уши. – Он сейчас скажет гадость. – Ты ханжа, – ухмыляется Макдермотт. – Слушай, мы же не собирались покупать общую квартиру или бежать в церковь. Мне просто хотелось, чтобы мне отсасывали – минут тридцать – сорок… Я кидаю в него палочку из коктейля. – Короче, мы приходим ко мне и… слушайте… – он придвигается ближе к столу, – она к тому времени выпила столько шампанского, что должна была ебаться как слон, и представляете… – Дала без гондона? Макдермотт закатывает глаза: – Девка была из Вассара, а не из Квинса. Прайс трогает меня за плечо: – А что это значит? – Ладно, слушайте, – говорит Макдермотт. – Она… вы готовы? Он выдерживает театральную паузу. – Она подрочила мне рукой, и ничего больше… но и это еще не все… она даже перчатку не сняла! Он откидывается на стуле и смотрит на нас, самодовольно потягивая мартини. Мы все воспринимаем его рассказ очень серьезно. Никто не подшучивает над Макдермоттом за его откровенность или за неспособность надавить на ту цыпочку. Все молчат и думают об одном: никогда не снимай девок из Вассара. – Что тебе нужно, так это цыпочка из Кэмдена, – замечает Ван Паттен, как только приходит в себя после рассказа Макдермотта. – Ну конечно, – говорю я. – Для них ебаться с родным братом – в порядке вещей. – Зато они думают, что СПИД – это новая британская группа, – добавляет Прайс. – Так где мы ужинаем? – спрашивает Ван Паттен, рассеянно глядя на вопрос, записанный у него на салфетке. – Где мы, блядь, будем ужинать? – Забавно: девки считают, что мужики только этим и озабочены… болезнями всякими и прочей херней, – говорит Ван Паттен, качая головой. – В жизни не стану трахаться с гондоном, – объявляет Макдермотт. – Я тут отксерил одну статью, – говорит Ван Паттен, – в ней говорится, что, какую бы паскудную, продажную, грязную телку мы ни драли, шанс заразиться равен полдесятитысячной процента, или что-то вроде того. – У нормальных парней такого просто не может быть. – Во всяком случае, у белых. – И эта девка была в ебаной перчатке? – переспрашивает Прайс, который, похоже, еще не оправился от потрясения. – В перчатке?! А не проще бы было подрочить самому?! – Знаешь, хуй тоже встает, – говорит Ван Паттен. – Это Фолкнер написал. – Ты где учился? – интересуется Прайс. – В Pine Manor? – Парни, – говорю я, – смотрите, кто идет. – Кто? – Прайс даже не поворачивает головы. – Подсказка, – говорю я. – Самый большой кретин в компании Drexel Burnham Lambert. – Конноли? – высказывает догадку Прайс. – Привет, Престон, – здороваюсь я с Престоном, пожимая ему руку. – Ребята, – говорит Престон, кивая всем сразу, – прошу прощения, но сегодня я с вами поужинать не смогу. На Престоне – двубортный шерстяной костюм от Alexander Julian, хлопчатобумажная рубашка и шелковый галстук от Perry Ellis. Он кланяется, положив руку на спинку моего стула: – Мне очень жаль, но, знаете ли, обстоятельства. Прайс награждает меня гневным взглядом и произносит одними губами: – А его приглашали? Я пожимаю плечами и допиваю остатки «J&B». – Чем вчера вечером занимался? – спрашивает Макдермотт и добавляет: – Славный костюмчик. – Кем вчера занимался? – поправляет Ван Паттен. – Нет-нет, – отвечает Престон, – ничего такого. Вполне респектабельный и приличный вечер. Без девок, бухла и траха. Ходили в «Русскую чайную» с Александрой и ее родителями. Она называет отца… вы подумайте… Билли. А я был такой весь замотанный и уставший… и всего-то один-единственный стопак «Столичной». Он зевает, снимает очки (Oliver Peoples, разумеется) и протирает их носовым платком от Armani: – Не знаю, но, по-моему, наш малахольный православный официант кинул мне в борщ кислоту. Я такой, блядь, уставший. – А сегодня что делаешь? – любопытствует Прайс без всякого интереса. – Надо вернуть видеокассеты, ужинаем с Александрой во вьетнамском ресторане, а потом идем на Бродвей, на какой-нибудь британский мюзикл, – говорит Престон, обводя взглядом зал. – Слушай, Престон, – говорит Ван Паттен. – Мы тут придумываем вопросы, чтобы послать в «GQ». Может, подскажешь? – Подскажу, – отвечает Престон. – Когда надеваешь смокинг, как сделать так, чтобы сорочка спереди не задиралась? С минуту Ван Паттен с Макдермоттом сидят молча, а потом Крейг, нахмурив брови и посерьезнев, задумчиво произносит: – Хороший вопрос. – Прайс, – говорит Престон, – а у тебя есть вопрос? – Есть. – Прайс вздыхает. – Когда у тебя все друзья – бараны, то что будет, если ты вышибешь им мозги «магнумом» тридцать восьмого калибра: уголовное преступление, просто проступок или Божественное Провидение? – Не пойдет для «GQ», – говорит Макдермотт. – Попробуй отправить в «Soldier of Fortune». – Или в «Vanity Fair». – Ван Паттен. – А это кто? – глядя в сторону бара, говорит Прайс. – Это не Рид Робисон? Кстати, Престон, надо просто пришить к сорочке петельку, пристегивающуюся к пуговице на брюках, и проследить за тем, чтобы накрахмаленный перед сорочки не опускался ниже пояса брюк, иначе, когда садишься, он будет топорщиться, так этот мудак – Робисон или нет? Чертовски похож. Слегка ошалев от речи Прайса, Престон медленно оборачивается, вновь надевает очки и смотрит, щурясь, в сторону стойки: – Нет, это Найджел Моррисон. – А-а-а! – восклицает Прайс. – Один из этих молоденьких британских педиков, стажирующихся в…