Тень попытался уйти назад, но кулак все равно пришелся ему под правый глаз: посыпались искры, полыхнула боль. Вот с этого драка и началась. В том, как дрался Суини, не было ни стиля, ни особой хитрости — ничего, кроме беспорядочного воодушевления от самой драки: мощные, резкие удары наотмашь, и мазал он примерно так же часто, как попадал в цель. Тень ушел в защиту и дрался очень аккуратно, блокируя удары Суини или уходя от них. Вокруг собрались зрители, и он ясно отдавал себе в этом отчет. Кто-то пытался протестовать, но столы моментально оказались отодвинуты к стенам, чтобы дать бойцам свободное пространство. Чувствовал Тень на себе и пристальный взгляд Среды — и его обычную недобрую ухмылку. Ежу понятно, ему устроили проверку: вот только — что проверяем? Тюрьма научила Тень различать два вида драки: драку из разряда я тебе глаза на жопу натяну, где главное произвести как можно больше впечатления на публику, и драку частную, настоящую, стремительную и неразборчивую в средствах, которая неизменно заканчивалась буквально за несколько секунд. — Слушай, Суини, — задохнувшись от очередного удара в корпус, проговорил Тень, — ты ради чего дерешься-то? — Ради радости, — отозвался Суини, трезвый как стеклышко: не то и впрямь протрезвел, не то перестал притворяться пьяным. — Ради чистого, охеренного, блядского удовольствия. Разве ты не чуешь, как по жилам у тебя растекается радость, как сок по дереву? — Губа у него кровоточила. Как, собственно, и костяшка на кулаке у Тени. — Так как ты все-таки делаешь этот трюк? — спросил Тень. Он качнулся назад, ушел в сторону и принял на плечо удар, который был нацелен ему в лицо. — Да я ж тебе сразу сказал как, в самый первый раз! — гоготнул Суини. — Только фигли объяснять — ого! Вот это по-нашему! — тому, кто ни фига не слышит. Тень весь вложился в хороший прямой в корпус, и Суини опрокинулся спиной вперед на стол; пустые стаканы и пепельницы посыпались на пол. Вот тут бы его и добить. Тень посмотрел на Среду; тот кивнул. Тень перевел взгляд на Бешеного Суини. — Ну, хватит с тебя? — спросил он. Суини поколебался, потом кивнул. Тень отпустил его и сделал несколько шагов назад. Суини, отдуваясь, перевел свое длинное туловище в вертикальное положение. — А с тебя не хватит, жопа ты этакая! — взревел он. — Ты у меня сам сейчас соплями умоешься! Он осклабился и ринулся на Тень, отведя руку для хлесткого свинга. Но тут под ногу ему попался кубик льда: улыбка тут же превратилась в отчаянную гримасу, ноги поехали вперед, а сам он грохнулся навзничь и с явственным стуком ударился затылком об пол. Тень поставил колено ему на грудь. — Еще раз спрашиваю, хватит с тебя? — повторил он. — Ну, может, на сей раз и стоит с тобой согласиться, — ответил Суини, оторвав голову от пола, — потому что радости уже никакой, утекла радость, как мальчонка обоссался, плавая в бассейне в жаркий летний день. Он выплюнул сгусток крови, закрыл глаза и тут же захрапел: густая, хорошо темперированная каденция. Кто-то похлопал Тень по спине. Среда сунул ему в руку бутылку пива. На вкус оно было куда лучше меда. * * * Проснулся Тень на заднем сиденье седана. Солнце било прямо в глаза, голова трещала. Он неловко выпрямился и сел, потягиваясь. За рулем сидел Среда и что-то мычал себе под нос: ни мелодии, ни ритма. В подставке для чашки — картонный стакан с кофе. Ехали они по федеральной трассе. На пассажирском сиденье никого не было. — Как чувствуешь себя прекрасным этим, ясным утром? — не повернув головы, поинтересовался Среда. — Где моя машина? — вопросом на вопрос ответил Тень. — Я ее напрокат взял. — Бешеный Суини отгонит. Во исполнение сделки, которую вы с ним заключили вчера вечером. После драки. В голове у Тени лениво зашевелились обрывки вчерашнего разговора. — У тебя там кофе не осталось? Среда пошарил могучей лапой под сиденьем и протянул ему через плечо непочатую бутылку минералки. — Держи. Страшная вещь обезвоживание. Сейчас это тебе поможет лучше, чем кофе. Как попадется заправка, остановимся, купим чего-нибудь на завтрак. И привести себя в порядок тебе тоже не мешает. А то вид такой, как будто тебя вчера козел драл. — Кошки драли, — поправил его Тень. — Козел, — повторил Среда. — Долговязый такой козлина, душной и смрадный, и с огромными зубищами. Тень свернул на бутылке крышку и запрокинул голову. В кармане у него звякнуло что-то тяжелое. Он сунул руку в карман и вынул монету размером с доллар. Тяжелую и темно-желтую. На заправке Тень купил гигиенический набор; в него входили бритвенный станок, упаковочка крема для бритья, расческа и одноразовая зубная щетка, к которой был прикреплен крохотный тюбик зубной пасты. Потом пошел в мужской туалет и посмотрел на себя в зеркало. Под глазом у него красовался синяк, он осторожно надавил на кожу пальцем, и тут же почувствовал острую боль, губа тоже распухла. Тень умылся с местным жидким мылом, потом намылил лицо и побрился. Почистил зубы. Намочил волосы и зачесал назад. Вид у него по-прежнему был так себе. Что скажет Лора, когда увидит этакую рожу, подумал он, но тут же вспомнил, что Лора теперь уже никогда ничего не скажет, и увидел, как его лицо в зеркале дрогнуло — но лишь на долю секунды. Он вышел из туалета. — Дерьмово выгляжу, — сказал Тень. — С чего бы это? — поддакнул Среда. Среда как раз вывалил перед кассой охапку всякой снеди и расплатился и за нее и за бензин: он суетился, то вытаскивал пластиковую карточку, то опять прятал и открывал бумажник с наличными — к вящему раздражению мрачно жующей жвачку дамочки за кассовым аппаратом. Тень стоял и смотрел, как дрожат у Среды руки, как он мямлит и извиняется через каждые два слова. Он вдруг показался ему очень старым. Кассирша вернула ему деньги, взяв карточку, потом протянула ему чек и взяла деньги, потом снова вернула деньги и взяла другую карту. Среда уже едва не плакал: несчастный старик, окончательно запутавшийся в непостижимом мире кредитных карт. Они вышли из теплого помещения наружу, и изо рта тут же повалил пар. Потом снова тронулись в путь, и по обе стороны от машины поплыли бурые осенние луга и унылые голые деревья. Две черные птицы, усевшиеся на телеграфную линию, проводили их долгим взглядом. — Слушай, Среда. — Ну? — Если я правильно понимаю, за бензин ты ей так и не заплатил. — Как-как? — Если я не ошибаюсь, она еще и приплатила тебе за удовольствие принять столь важную персону на свой заправке. Как ты думаешь, до нее уже дошло, что к чему? — До нее это никогда не дойдет. — Так кто ты есть на самом деле? Сшибаешь пару долларов за счет ловкости рук? — Так точно, — кивнул Среда. — И этим я тоже охотно занимаюсь. Среди прочего. Он перестроился, чтобы обогнать грузовик. Небо было унылое, равномерного серого цвета. — Будет снег, — сказал Тень. — Ага. — Насчет Суини. Он что, и правда показал мне, как делать этот фокус с золотыми монетами? — Конечно. — Ничего не помню. — Само вспомнится. Мы долго вчера сидели. На лобовое стекло упали несколько снежинок и тут же растаяли. — Тело твоей жены выставлено сейчас в похоронном бюро Уэнделла, — сказал Среда. — После обеда его собираются везти на кладбище. — Откуда ты знаешь? — Позвонил, справился, пока ты был в сортире. Знаешь, где похоронное бюро Уэнделла? Тень кивнул. Снежинки вертелись перед лобовым стеклом и закладывали головокружительные пируэты. — Сверни здесь, — сказал Тень.