– Что случилось?! – немедленно вознегодовала женщина. – Снова эти любопытные итальянские сволочи стучат в наши ворота! Ты что, не слышишь? – Нет, не слышу. – А они стучат! – Стучат? – Стучат! – Но сейчас совершенно тихо, – рискнул заметить мужчина. Женщина на какое-то время замолчала, а потом смущенно заметила: – Ну да, верно. Ушли, должно быть. Проклятые журналюги! Терпеть их не могу! В России они нам покоя не давали. Думала, хоть в Италии отдохнем. Так куда там! В Италии они оказались настоящими собаками. – Но сейчас все тихо. – Да. Вроде ушли. – Значит, точно все в порядке? – кротко осведомился мужчина. – Я могу уйти? Но не тут-то было! – Куда это ты собрался?! – По делам. – По каким делам? – По моим сугубо мужским делам, о которых тебе знать вовсе не обязательно. Мужчина явно шутил. Это было слышно даже по его голосу. Но… Ох, зря он так пошутил! Такими вещами, как известно, не шутят. Подруги даже через высокую ограду почувствовали, как незнакомую им женщину буквально охватывает шквал возмущения. – Можешь не говорить! – завопила она. – Я и так все знаю! Этот твой любимчик – проходимец Валик затеял очередную аферу, после которой нам снова не будет покоя от репортеров и прочей журналистской братии! – Ну, что ты такое говоришь, Наташа. – Что есть, то и говорю! Он это! Из-за него стучат! Сердцем чую, что из-за него. Как появился тут на днях, так я сразу и почуяла, быть беде! – Ну, зачем ты каждый раз пророчишь нам беду. – А тут и пророчить нечего! Где твой Валик, там всегда беда! – Не преувеличивай. – А если не беда, то какой-нибудь гемор! – Наташа, прекрати обвинять мальчика. К тому же твои обвинения совершенно беспочвенны. – Да что ты говоришь? А кто заставил нас назвать этот дом «Сан-Ремо»? Кто раструбил, что тут скоро будет открыта гоночная трасса? Ты разве не помнишь, сколько времени прошло, прежде чем нам удалось объяснить газетчикам, что ничего этого не будет? И дом! Он так и остался с этим дурацким названием! А я хотела назвать его другим именем! – И как же? – Ну… Теперь уж и не знаю. Но, например, это могла быть вилла «Колокольчик». – Очень мило, – съязвил муж. – Колокольчик! Тогда я должен быть вдвойне благодарен Валику за то, что он уберег нас от такой участи. – Эдик, не притворяйся, будто бы не понимаешь, о чем я! Твой Валик совершенно неуемный! Чувствовалось, что разговор начал утомлять мужчину. Потому что голос его прозвучал устало, когда он сказал своей жене: – Наташа, я иду по делам, которые никак с Валиком не связаны. – Ага! Так я тебе и поверила! Скажешь ты мне правду, как же! Особенно после такого моего концерта. – Дорогая, я могу тебе поклясться, что не видел Валика столько же, сколько и ты! – И что? Он не затевает на этот раз ничего? – Нет. Не затевает. Могу я теперь идти? – Точно? – Клянусь тебе! – Ну, иди, – очень недовольно произнесла женщина. – Иди, тебя же все равно не удержишь! Когда хоть вернешься-то? – Через полчаса. – Знаю я твои полчаса! – снова рассердилась на него Наташа. – Говори уж правду, что раньше, чем через два-три часа, тебя и не ждать. Снова поедешь к своим дружкам в бар? – Поболтаю с ребятами. Кое-что надо обсудить. – Обратно пьяным за руль не садись, – строго велела ему жена. – Понял? – Да. Но ты же знаешь, я не пью. – И будь осторожен. – Хорошо. – Если выпьешь рюмочку, то посиди, протрезвей. Запомнил? – Да. – Не забудешь!? – Ну что ты, дорогая! – Если все-таки выпьешь лишнего, звони мне. Я за тобой приеду! Сам за руль не садись. Вино не пей, оно у них тут кислое, а у тебя язва. Тебе вино нельзя. А лучше бы водки дома выпил. Дома! И полезней для здоровья, и проблем никаких. Да и мне нервотрепки меньше. А то теперь сиди, ломай голову, когда ты вернешься и что будешь делать! – Дорогая, обещаю тебе, что пить не буду вовсе. Только сок или воду. Приеду тоже скоро. Ну как? Ты довольна? – Была бы довольна, останься ты дома, – откровенно призналась женщина. – Ну уж ладно, езжай. Раньше поедешь, раньше вернешься. Мне меньше скучать придется. – Верно! – с готовностью подхватил мужской голос. – Раньше посадят, раньше выпустят. – Езжай себе, шутник! Через минуту ворота гаража поднялись вверх, и на улицу высунула нос большая черная машина. Кира подняла было руку, чтобы остановить водителя, но внезапно передумала. Рука сама собой опустилась. И водитель проехал мимо. Видимо, он здорово торопился унести ноги подальше от своей любезной женушки, раз даже не остановился возле подруг. После подслушанного диалога подруги могли быть в этом совершенно уверены. И ведь не могло же быть такого, чтобы его даже на минутку не заинтриговали три одиноких молодых девушки, оказавшихся возле его дома со всем своим багажом. Хотя, возможно, он принял их за простых туристок, приехавших полюбоваться красотами здешнего края. А вид, надо сказать, открывающийся с площадки перед домом русской пары, был замечательный. Сначала оливковые и какие-то другие деревья, растущие среди живописных скал, потом сами скалы, а потом море, море и море. Синее море до самого горизонта. Едва черная машина скрылась из глаз, как Леся набросилась на подругу: – Почему ты его не остановила? – Сначала поговорим с его женой. – С женой? Ты уверена, что эти двое женаты? – Горластая тетка за забором может быть только женой, – пояснила Кира. – Причем законной, со штампом и прочими юридическими атрибутами. Ни одна любовница, пусть даже они и прожили вместе всю жизнь, никогда не посмеет разговаривать со своим мужиком в таком тоне. Орать на мужиков – это привилегия исключительно законных жен. Спорить с Кирой никто не стал. И она снова вернулась к воротам и постучала. – Опять?! – раздался из дома дикий вопль. – Вернулся? Эдик, это ты? Эд, ну, имей же совесть! Ведь только же прилегла! У тебя что, ключей с собой, как обычно, нету? С этими словами калитка справа от подруг распахнулась, и на пороге появилась молодая женщина. Она была чуть старше самих девушек, но вряд ли достигла своего сорокалетнего юбилея. Внешность у нее была самая обычная – каштановые волосы, чуть курносый нос, коротковатые ноги и упитанный зад. Но все это с лихвой окупал взгляд женщины – открытый, честный и… любопытный. Она быстро произнесла несколько слов по-итальянски, пытливо разглядывая подруг. Разумеется, те не поняли ничегошеньки. И Кира сказала: – Наташа, не трудитесь. Мы ваши соотечественницы. Говорите с нами по-русски. – Вы это чего? – растерянно произнесла она. – Вы это… типа ко мне? – К вам!