— Анаис? — переспросила я, но вовремя спохватилась, чтоб не выказать своего удивления. — Ну да, я ее и имею в виду. Мы с ней — давние подруги, так-то ее Лена зовут. Но на форуме да, она Анаис. — Мы с ней вдвоем одну музыку слушаем и читаем похожие книги, — пояснила девушка. — Анаис тоже как-то тут гуляла, точнее, мы договорились с ней встретиться на Покровке, чтоб пообщаться в реале. Я не очень люблю встречаться с людьми, меня они напрягают. Предпочитаю общаться вот с ними, — она кивнула на могилы. — Только они меня понимают, я им могу что угодно рассказывать. И они не станут возражать, понимаешь? Я иногда так и делаю, подхожу к той могиле, которая мне понравится, и говорю с тем, кому она принадлежит. И как-то спокойно на душе становится… Некоторые люди за этим в церковь ходят, а я — сюда. Не люблю всяких псевдоготов, которые частенько здесь шляются. Надевают на себя черное и сидят на лавочке, вроде они такие правильные. Только знаешь, в этом ничего, кроме позерства, я не вижу. Настоящий гот не будет делать ничего напоказ. Если ему надо пойти на кладбище, он пойдет без всякой компании. А тусовки и распитие пива — это все ерунда… Но Анаис не такая, мне она сразу понравилась. — Но и ты, и она ведь причисляете себя к готам? — осторожно заметила я. — А ты говоришь, что готы все делают напоказ… — Я не про всех говорю, — возразила Мэри. — Я все это к тому, что настоящих готов мало. Больше тех, кто любит черное и украшения с соответствующей атрибутикой, ну, или послушали раз песню из готики, и решили, что являются готами. Идут на кладбище, потому что это модно, хотя сами предпочитают шумные вечеринки или тусовки. Осуждают других людей, что они не готы, а сами… Ладно, что про них говорить. Просто иногда расстраиваюсь, когда прихожу сюда побыть в одиночестве, а лавочки заняты пьяными компаниями. Они все портят, всю атмосферу. Хотя я и ухожу в самую глубь кладбища, чтобы их не видеть, но все испорчено, я долго не могу в себя прийти. И очень расстраиваюсь, когда не могу остаться одна. Пока эти компании не уйдут, кладбище не такое, как на самом деле, оно словно загораживается от них, и не пускает в свое сердце. А я только тут могу прийти в себя, почувствовать себя живой, настоящей! Понимаешь, как плохо, когда я тут не одна? — Прости, что помешала… — растерянно произнесла я, даже не зная, как реагировать на подобные откровения. Да, с Мэри точно что-то не то, ей бы в лечебнице полежать, провериться. Я случайно разглядела, что за украшение у нее на руке — это было привязанное на блестящую нить лезвие, которое раньше использовали для бритвы. Когда-то существовала мода носить лезвие в качестве кулона, видимо, и сейчас такое «украшение» у готов весьма распространено. Символизирует бренность жизни или готовность к самоубийству?.. — Не беспокойся, я не тебя имела в виду, — произнесла Мэри. — Ты же не пришла на кладбище в компании пьяных псевдоготов и не начала осквернять могилы распеванием всяких песен. По-моему, ты вполне адекватный человек, как и Анаис. — Мне кажется, тут полно народу приходит, — заметила я, решив продолжить разговор со странной девушкой и узнать, при каких обстоятельствах та последний раз видела Лену. — Скажи, а с Анаис ты когда виделась? Я пытаюсь с ней безуспешно связаться, она трубку не берет, вот не знаю, где она… — Да мы в основном на форуме с ней общались, — сказала та. — В реале один раз встречались, гуляли по кладбищу. Но сейчас я одна предпочитаю быть, когда у меня депрессия, я не люблю встречаться с людьми. — У тебя что-то случилось? — обеспокоилась я. — Из-за чего депрессия? — Почему что-то должно случиться? — спокойно пожала плечами девушка. — Ничего не произошло, у меня просто обычная депрессия. Для нее не нужно повода — она всегда наступает в любое время. И я с ней живу, вот и все. — Все-таки это странно, — заявила я. — У людей депрессия случается ведь не на пустом месте. У кого-то родственник заболевает, у кого-то несчастная любовь, у кого-то проблемы на учебе или с родителями. Всему должна быть определенная причина, лично я так считаю. — Это потому, что у тебя нет депрессии, — заметила Мэри. — Ты путаешь депрессию с плохим настроением и неприятностями. Но это не одно и то же. Раньше депрессию считали уделом бездельников — вроде человеку нечем заняться, вот он и ноет по любому поводу. Но сейчас доказано, что это — вид психического заболевания. Например, как простуда для обычного человека, только депрессия — это болезнь души. Не то что шизофрения или маниакально-депрессивный психоз, но из одной оперы. Я тоже раньше думала, что мне просто грустно, а потом поняла, что грусть и депрессия — разные понятия. Сложно объяснить, к тому же я не психолог, ты вряд ли поймешь. — Да, ты вроде хорошо во всяких психических заболеваниях разбираешься, — похвалила я. — Ты на психолога собираешься поступать или уже учишься? — Нет, просто интересуюсь психиатрией. Сама ведь страдаю психическим заболеванием, вот и стало интересно. Можно, конечно, пойти в медицинский или на психолога, но не знаю. Ты уже школу закончила? — Да, — кивнула я неопределенно. — А ты? — Еще в десятом учусь. Точнее, сейчас я в основном прогуливаю школу, не слишком хочется посещать занятия. Классная орет, домой названивает, но мне как-то все равно. Пусть делает что хочет, а я в ее школу ходить не хочу. Там все равно все умственно отсталые… Знакомые слова, вроде так же Лена отзывалась о своих одноклассниках. Похоже, все готы невысокого впечатления о своей школе и одноклассниках. Наверное, это еще одна отличительная черта этих неформалов — презирать своих сверстников, которые увлекаются чем-то другим. Хотя Мэри и других готов не слишком жалует, видимо, по жизни она — одиночка, этакий депрессивный интроверт. — Когда все-таки ты в последний раз общалась с Анаис? — вернулась я к интересующему меня вопросу. — Все-таки я за нее волнуюсь, она ведь моя подруга… — Я давно ее не видела, — задумалась Мэри. — Мы с ней только раз встретились, гуляли по Покровке. У Анаис приступ был, ну, как у меня. Мы о суициде говорили, каким образом лучше уйти из жизни. Знаешь ведь, что вены вскрывают только не настоящие самоубийцы, а те, кто хочет к себе привлечь внимание? — Поясни, пожалуйста, — попросила я. — Вроде вскрытие вен — довольно распространенный способ у самоубийц. — Это просто смешно, — махнула рукой Мэри. — Понимаешь, чем больше крови, тем эффектнее смотрится попытка самоубийства. К человеку сразу начинают снисходительно относиться, ему все прощают. Сама понимаешь, раз человек решился на такое, его по-другому воспринимают. И потом, чтобы был эффект, вены надо резать не поперек, а вдоль, слышала про это? Неожиданно девушка засучила рукав пальто и приподняла браслетик с лезвием. Я увидела тонкий, светло-красный шрам, точно второй браслетик, оплетающий тонкую бледную руку. — Ты пыталась покончить с собой? — не на шутку встревожилась я. Правда, похоже, этой Мэри срочно следует обратиться в психиатрическую лечебницу, у нее явно не все дома! Десятый класс — это же 16 лет. Ладно, красится в черный и носит соответствующую одежду, рассуждает странно, ходит по кладбищам… Но попытка суицида — это весьма серьезный довод, чтоб положить человека в больницу. Куда только ее родители смотрят! — Ага, — довольно кивнула та. — Только сначала думала, надо резать поперек, вот и перепачкала всю ванну кровью. Толку — ноль! Никаких серьезных повреждений себе не нанесла, едва от больницы откосила. Пришлось врать, что пыталась эпиляцию произвести, ну, срезать волосы на руке бритвой, только нечаянно полоснула со всей силы. Ну, притворилась идиоткой, мне и поверили. Потом почитала в интернете, что так резать вены — бред чистой воды. Пойдет, если напугать кого-то хочешь. Травиться тоже без толку. Не факт, что отбросишь коньки от таблеток. В общем, суицид — та еще проблема, так просто надежный способ не придумаешь. Судя по рассказу Мэри, она как только не экспериментировала в вопросах суицида. И чего, спрашивается, в шестнадцать лет на белом свете не живется? Сыграть в ящик в любой момент успеешь, жизнь и так — штука короткая. Смысл тогда вообще жить, если постоянно хочешь умереть? Жаль, что девчонка этого не понимает, да и мне ее не переубедить. Если начну читать нравоучения, либо пошлет меня лесом, либо сама куда-нибудь уйдет. А пока я не уверена, что узнала у этой готки всю информацию по делу Лены. — А Анаис, ей зачем жизнь самоубийством кончать? — спросила я, сделав вид, что интересуюсь из праздного любопытства. — У нее тоже депрессия? — Да я толком не поняла, — пожала плечами Мэри. — Наверное, она толком не сказала. Вроде достало ее все, вот и решилась. Хотела просто пообщаться с кем-то на подобную тему, вот со мной и встретилась. Мы с Анаис долго говорили, пока бродили тут… — Кстати, вы в левой части кладбища не были? — полюбопытствовала я. — Просто, когда я тут гуляла, то увидела одну странную могилу. Девушка с выколотым глазом, и вокруг могилы — свечи… — А, ты про это… — Мэри, похоже, сразу поняла, о какой я могиле говорю. — Это довольно популярное место у сатанистов. Они здесь частенько зависают, но я стараюсь держаться от них подальше. А то потребуется им в жертву кого принести, а тут я рядом… — Ну, ты радоваться должна! — усмехнулась я. — Коли сама желаешь покончить жизнь самоубийством, а тут тебе помогут. И придумывать самой ничего не нужно! — Во-первых, я не всегда хочу умереть, — заявила девушка. — Иногда мне хочется просто прогуляться по кладбищу, чтобы мне никто не мешал. И потом, у этих ребят крайне варварские методы. Мне, к примеру, совсем не нравится идея быть проколотой насквозь ритуальным ножом. Я же не свинья какая, которую на убой ведут! Умереть хочется красиво. — Ну да, повеситься, чтобы язык высунутый торчал и под тобой — лужа экскрементов, — фыркнула я. — Когда человек вешается, у него производит непроизвольная дефекация. Это, конечно, гораздо красивее — висеть над кучей понятно чего… — Я же не говорю, что мне нравится смерть от повешения. — Мэри, видимо, не услышала издевки. — Я о том и говорю, что все способы самоубийства — вещи довольно сомнительные, а если тебе не везет по жизни, нечего и надеяться, что удастся по нормальному уйти из жизни. Я Анаис об этом говорила… — Кроу — он из сатанистов? — перевела я разговор на другую тему. — Я про администратора готического форума. — Я поняла, — кивнула Мэри. — А почему ты решила, что он сатанист? — Ну, он же создал закрытую тему магии, — пожала я плечами. — Никого туда не допускает, вот и подумала, раз магия — то черная, какая еще… — Кроу — маг, но это не означает, что он — сатанист, — возразила девушка. — Магия ведь разная бывает, необязательно это некромантия. Существуют разные ее виды — классическая, с картами Таро и магическими инструментами, природная или языческая, с рунами и общением с духами природы, темная — это уже работа с сигилами… Существует магия, которая связана со снами и сталкингом, но это лучше почитать Кастанеду, у него там все описано. Забавные, кстати, книги. Дон Хуан так над беднягой Карлосом издевался, то без сигарет его оставит, то заставит по пустыне блуждать невесть сколько времени. Я почти все книги прочла, ты читала? — Нет, до этого пока не дошла, — уклончиво ответила я. — А Кроу, он в Тарасове живет? Или где в другом городе? — В Тарасове, — сказала девушка. — Только никто никогда не видел его. Не знаю, как он выглядит, где живет и чем занимается. Он иногда берет себе учеников, но проходят ли они обучение до конца — неизвестно. Чтобы пройти один уровень обучения, надо выполнить определенное задание. Делаешь. Если Кроу нравится результат, он дает тебе следующее. С каждым уровнем задания все сложнее и сложнее, Кроу не дает никаких подсказок. Ученик сам должен додуматься, сам найти ответ. Чем труднее задание, тем больше времени дается на его выполнение. Если ты не делаешь в срок, то спускаешься на предыдущий уровень, выполняешь другое задание. Обычно оно неприятное, скучное, нудное, но обязательное. Это как наказание, что не справился с уровнем. В любой момент ученик может прервать обучение, или учитель сам прерывает его. То есть, как получается, не справился, скажем, с заданием второго уровня — спускаешься на первый, делаешь еще одно задание первого уровня, переходишь на второй, делаешь то задание, с каким не справился, и еще какое-нибудь. Три раза проваливаешь уровень — исключаешься из числа учеников. Кроу не дает поблажек, ведь если человек не справляется с практиками, значит, он не имеет способностей к магии. К чему тогда тратить на него время?.. — Ты тоже учишься у него? — спросила я. — Откуда все это знаешь? — Я начинала обучение, — не стала отнекиваться Мэри. — У меня были свои причины, по которым мне нужна была магия, вот и обратилась к нему. Думала, он просто посоветует кого-нибудь, а он предложил мне самой заниматься практикой. Вроде увидел, что у меня есть предрасположенность к эзотерике, и можно, при условии, что будешь много заниматься и не забросишь, добиться неплохих результатов. Кроу, правда, сказал, чтобы я не обольщалась — а то вроде скажешь иному, у тебя есть задатки, и человек уже мнит себя великим магом и шаманом. А на самом деле магия — это такой же труд, и если ждать, что знания сами придут, то так любые способности можно свести на нет. Поэтому людям со способностями даже посложнее приходится — Кроу им поблажек не делает, вытряхивает все до последнего. Работать заставляет так, что поневоле задумываешься, может, ну ее, эту, магию, куда подальше?.. У меня и депрессия началась, что я себя ничтожеством почувствовала. Вроде есть задатки, а я достаточно усилий не прилагаю, бестолочь… — А зачем тебе магия вообще понадобилась? — полюбопытствовала я. — Чего добиться хотела? — Да все банально, как у всех, — махнула рукой девушка. — Парень понравился, но ему на меня плевать было. Причем у него никого не было, понимаешь? Но он в группе играл, видать, ему только гитара его нужна была. Девушками вообще не интересовался. Я все пыталась как-то заинтересовать его, ни одного концерта не пропускала, кучу денег на билеты извела, чтобы в первых рядах оказаться. И что ты думаешь? Этот паршивец меня вообще не замечал! Я так на него рассердилась, что решила, будь что будет, но еще приползешь ко мне на лапках, будешь умолять, чтобы я дурацкий цветочек от тебя взяла. А я его пошлю куда подальше, заплачу за все свои унижения! Вот и обратилась к Кроу, сказала, хочу мощный приворот, чтобы на всю жизнь этот гад маялся. Кроу, правда, меня отговорил. Рассказал, что потом этот приворот мне боком выйдет. Ну, бывает, что от этой магии человек преследует того, кто его приворожил, чуть ли не в туалет за ним ходит. Потом как отвязаться не знаешь, а привороженный, у него что-то с мозгами происходит, и он свой объект любви даже убить может. Я к тому времени в своих чувствах стала сомневаться, решила — зачем мне это надо? А Кроу как раз сказал, что я могу сама заниматься магией. Что, если хочу, можно попробовать. Меня это заинтересовало, и я согласилась. Только не думала, что так сложно окажется… — И что же он велел тебе сделать? — продолжала расспрашивать я. Мэри немного заколебалась, прежде чем ответить. — Кроу, вообще-то, не очень любит, когда его ученики рассказывают о своих заданиях другим людям. Он ведь каждому дает разное, чтобы все сами все делали. Это не школа, где списал и получил отличную отметку. Поэтому все делают втайне от других. — Да я никому не скажу, — заверила я Мэри. — Мне-то Кроу совсем другое задание дал. Хочешь, давай я тебе расскажу свое, а ты мне — свое! — Я понадеялась, что девушке станет интересно, что Кроу велел сделать мне, и она согласится рассказать про свои успехи в магии. Мои предположения оправдались — Мэри еще немного подумала, а потом сообщила: — Честно говоря, мне не слишком хорошо дается выполнение некоторых вещей, — призналась она. — Последнее задание я вообще не знаю, как сделать. Кроу дал мне большой срок на его выполнение, потому что он сам сказал, это сложно сделать, и он все понимает. Только мне от этого не легче. Надо собрать четыре магических инструмента — меч, жезл, чашу и пентакль. Что это такое — неизвестно, обычные чашка, нож или диск не подойдут. Предметы должны быть либо найдены, либо сделаны, либо еще каким-то неведомым образом быть обретены мною. То есть я не могу пойти в сувенирный магазин и купить их — это сразу отпадает. Также нельзя и делать чашку из глины, потому как это будет просто глиняная чашка. Вернее, можно ее сделать, но это лишь часть работы. Должна присутствовать какая-то магическая составляющая. Ну вроде материал добыт откуда-то из магического места, только какого — неизвестно. Я голову себе сломала, но придумать ничего не могу. У меня нет даже предположения, что это может быть. Кроу не показывал никаких образцов, ничего… Вот ты что бы сделала на моем месте? — Не знаю… — растерялась я. — Ты в интернете смотрела? — Конечно! — фыркнула та. — Я туда первым делом и залезла. Даже пробовала нож ритуальный соорудить — взяла полимерную глину, сделала рукоятку в виде кости и руны начертила на ней. Так Кроу заявил, что это — дешевая бутафория, игрушка для ребенка на Хеллоуин. Понимаешь теперь, насколько все это серьезно? Спрашиваю его, что не так — он отвечает: «Сама подумай и поймешь». Меня даже это злить начало. Что за учитель такой, который толком объяснить не может! А он: «Не нравится, так бросай». Сам меня провоцирует, похоже. Или проверяет так. Единственное, что мне удалось, — так это попросить у него побольше времени. Правда, сомневаюсь, что это поможет — если не знаешь, что делать, хоть год думай, толку не будет… Мне оставалось только посочувствовать ученице мага, столкнувшейся с трудной задачей. Помочь я ей явно ничем не могла — хотя бы по той простой причине, что в магии я разбиралась точно так же, как и в музыке или живописи, а иными словами, не разбиралась вообще. — Анаис — тоже ученица Кроу? — поинтересовалась я. — Она что-нибудь тебе говорила об этом? — Нет, ничего, — покачала головой Мэри. — Мы о Кроу не разговаривали. Да и если она у него учится, то вряд ли бы рассказала об этом. Я же говорю, ученики друг другу ничего не говорят, на форуме тема магии закрыта от посторонних. И обсуждаются там только общие вопросы. Свои задания Кроу пишет в личных сообщениях через социальные сети. Он во всех есть, поэтому в интернете его найти не проблема. — А вот в реальной жизни — совсем наоборот! — закончила я. — Человек-невидимка. Никто его не видел, неизвестно, сколько ему лет, кто он и чем занимается. Единственное, что о нем знаешь ты, — это что живет он в Тарасове, так? — Вроде того, — подтвердила девушка. — Да зачем мне с ним встречаться, если есть социальные сети и форум? От того, что я его увижу в реальности, ничего понятнее мне не станет. Он не будет объяснять, где искать эти треклятые инструменты. Полная безвыходность, что делать — не знаю. И не обратишься ни к кому, книги какие читать — неизвестно. Я всю электронную библиотеку просмотрела, ничего путного не нашла. Пишут только о Таро да о рунах, ну и про всякие энергетические практики, вроде создания шаров энергии и видения ауры на расстоянии. Я уже и в древние трактаты заглядывала, всего Кроули изучила, Кастанеду… Ответов нет вообще. Нарезаю круги по кладбищу, раскладки делаю, и так, и сяк, у карт спрашиваю — сплошная ерунда выходит. Хотя я сама колоду рисовала, наверное, неделю сидела. Кроу оценил, вот только получилась она бестолковая. По делу ни разу ничего не выпало. Я подумываю о том, чтобы в магазине стандартный набор приобрести, может, они что скажут. Но опять-таки слишком большой выбор, я уже смотрела. Думала, даже в интернет-магазине заказать, но так и не определилась, какую мне надо. Все не то… — А я руны делала, — поведала я о своих достижениях. Мэри заинтересованно посмотрела на меня. — И как, работают? — живо спросила она. — Говорят что-нибудь путное? — Да я еще их не пробовала в работе, — призналась я. — Поэтому ничего путного сказать не могу. — Как же это, сделать и не воспользоваться? — поразилась девушка. — Я бы не удержалась, сразу бы раскладку сделала. Интересно же! — Ну, мне для начала надо узнать, подходят ли они для магической практики, — вывернулась я. — Кроу мне ничего еще не ответил, хотя я все сфотографировала и в отчете ему прислала. Но он так и не написал мне… — Это нормально! — заверила меня Мэри. — Он на первое задание всегда не сразу отвечает. Да и вообще, сначала долго молчит, проверяет. Если человек начинает психовать, пишет ему постоянно, Кроу молчит еще дольше, пока ученик не успокаивается. И когда уже он будет в адекватном состоянии, Кроу прокомментирует его работу. — Ясно… — протянула я. — Значит, мне надо ждать, так? — Да, лучше ничего не пиши ему пока, — сказала девушка. — Может, тогда он и раньше ответит.