И тут она оказалась рядом со мной, надавив коленями на подушки, отчего я качнулась к ней. – Все в порядке? Я молча кивнула, и Софа, подмигнув, повернулась к Асиль. Та выгнула спину и дышала часто и неглубоко. – Помни, не нужно торопиться. Тяни это как можно дольше. – Она нежно потерла Асиль живот, что вряд ли могло помочь ей сдерживаться. – Дыши, дыши! Затем, повысив голос, Софа сменила тактику, предлагая нам ускориться. – Богиня идет. Я уже чувствую ее. Вы чувствуете? Последовали вздохи и стоны, кто-то крикнул: «Да!» Сидящие вокруг женщины откинули головы назад, закрыв глаза, и их тела гудели страстью. Я тоже это чувствовала. Чему была удивлена. Проклиная отсутствие в эту эпоху вибраторов, я следовала наставлениям Софы, подводившей нас все ближе и ближе к тому месту, где обитали ангелы. – Богини хотят, чтобы вы встретились с ними. Ничего не бойтесь. Отдайтесь им. Придите к ним! – Я их чувствую! Да! – воскликнула сначала одна женщина, затем другая. – Хвала им! Асиль повернулась ко мне. В полумраке ее веки отяжелели, рот приоткрылся. По всему ее телу пробежала дрожь. В то мгновение, когда у нее перехватило дыхание, я ощутила в своем теле ответное биение. Мой голос присоединился к остальным голосам, мышцы под моими пальцами пришли в движение, сокращаясь и расслабляясь, и по лицу разлилась волна жара. Давным-давно я отдала свою веру науке, однако когда мне предлагают вселенскую женскую силу, я от нее не отказываюсь. Если какая-то духовная сила и должна была помочь нам победить Комстока, я не сомневалась, что в настоящий момент прикасаюсь именно к ней. Наконец дыхание женщин стало тихим и ровным, и Софа сказала, что мы можем усаживаться ровно, когда будем готовы. Кое-где прозвучали смешки, четыре женщины, усевшись в круг, принялись растирать друг другу спину, а другие стали разносить чашки ароматного чая. Кто-то зажег свечи, и в комнате стало светло. Я чувствовала влагу и тепло, и мне было нисколечко не стыдно. Я настолько привыкла сдерживать свою сексуальность, что случившееся стало сродни избавлению от непрерывной боли, про которую я успела забыть. Совсем скоро я вернусь на улицы враждебной линии времени, вести войну, о которой никто не вспомнит. Однако сегодня вечером мне хотелось чуть дольше задержаться в этом лучшем мире. – Софа, спасибо, что пригласила меня. – Всегда рада видеть тебя здесь, Тесс. Мы вместе идем этим путем. Откинувшись на подушки, я смотрела, как на потолке наши тени сливаются друг с другом – тринадцать тел, соединяющихся в одно. И за пределами этой комнаты, вдоль линии времени, нас было еще больше. Одни вели организованную борьбу против существующего строя, другие лишь смутно сознавали – в мире что-то не так. Мы сражались за освобождение, за месть, а может быть, просто за ночь наслаждений, которой не нужно будет стыдиться. Мы сражались за то, чтобы спасти друг друга, хотя и не были знакомы между собой. Я думала обо всех тех, кто шел этой дорогой вместе с нами, и гадала, чем они занимаются прямо сейчас. Глава 12 Энид Отрывок из воспоминаний Энид Сонг, хранящихся в Пещере архивов подчиненных Ракму (2029 год н. э.) У меня украли воспоминания о любимой подруге, оставив пустоту, лишив меня того, что изначально там было. Это был ад. На протяжении нескольких недель меня терзало ощущение, что я чего-то лишилась. Я постоянно искала свой телефон, убежденная в том, что где-то его забыла. Затем я вдруг начинала думать, что удалила базу данных, не сделав резервной копии. Пропала какая-то моя частица, но я не могла определить, какая именно. Вот почему я нисколько не удивилась, когда на последней встрече «Дочерей» Тесс рассказала мне про Беренис. Когда я узнала правду, боль ослабла, но в то же время усилилась. Мне тотчас же захотелось сделать все возможное, чтобы отменить то редактирование и вспомнить Беренис. Проблема заключается в том, что геоученые не обучены спасать людей от неминуемой смерти от рук придурков конца двадцатого столетия, воюющих со всеми теми, кто не такой, как они. К счастью, я знала, кто сможет мне помочь. После собрания я отправила ей сообщение, и она согласилась встретиться со мной за чашкой кофе. Мы с Делайлой знали друг друга еще с выпускного курса университета Дьюка, где познакомились на уроках культурной геологии, готовя совместную презентацию о таком плохо изученном заболевании путешественников, как «ностальгия по настоящему». Я продолжила учебу в аспирантуре, а Делайла пошла работать в страховую компанию «Пасифик лайф». Благодаря своим познаниям в геонауке она стала одним из самых неоценимых работников. Делайла помогла компании сэкономить миллионы долларов, путешествуя, чтобы предотвращать смерти от несчастных случаев. Чем больше людей она спасала, тем меньше денег приходилось выплачивать компании. Я не сомневалась, что у нее найдется для меня хороший совет. Когда Делайла вошла в кафе, одетая в дизайнерскую юбку, яркую блузку и шлепанцы, в ней было больше голливудского шика, чем можно было ожидать от простого страхового агента. Обнявшись, мы заказали по «Гибралтару», и я рассказала ей про Беренис. В груди защемило от тоски по женщине, которую я никогда не знала. И я понятия не имела, как ее вернуть. Затянувшись «Джулом»[43], Делайла украдкой выпустила пар в рукав. – Значит, ее убили у входа в контркультурный бар? Я исправила несколько преступлений, совершенных на почве ненависти. Сделать это не составляет никакого труда, если они совершены спонтанно. Другое дело – преднамеренное убийство: в этом случае бывает, что, предотвратив смерть в одном месте, получаешь ее в другом, раньше или позже. – Мы считаем, что преступление было спланировано. Кто-то хотел таким редактированием стереть Беренис из линии времени. – Это уже становится интересно. – Изогнув изящную бровь, Делайла стала делать заметки в телефоне. – Почему она стала целью? Я знала, что Делайле можно доверять, и все-таки рассказывать про «Дочерей» не хотелось. – Оставим это без объяснений, хорошо? Делайла молча кивнула, заинтригованная. – Я являюсь членом одной… рабочей группы. Мы пытаемся редактировать линию времени, добиваясь больше прав для женщин и других угнетенных людей. К сожалению, мы привлекли внимание группы мужчин, которые отменяют наши редактирования. Мы полагаем, что одной из их целей является удалить из истории женщин, которые не соответствуют их представлениям. – Беренис убили, потому что она была «неправильной» женщиной? – Не только. Она действительно не вписывалась в чужие рамки «женственности», но она также документировала историю борьбы за права и… – Постой, Энид. Ты уже зацепила меня убийством по гендерному признаку. Я берусь за это дело pro bono[44]. Пусть эти ублюдки заплатят! – Зло сверкнув глазами, Делайла собрала сумочку. – Ну? Мы идем? – Что ты собираешься делать? Делайла стучала по экрану телефона накладными гелевыми ногтями и одновременно разговаривала со мной. – Я заказала нам место во Флин-Флоне. Парень, который занимается путешествиями в «Пасифик лайф», просто обожает меня. Я ему сказала, что это срочно. Ты «выжжена» из недели, предшествующей убийству? Это все, что нам нужно. Я проверила в своем календаре дату смерти Беренис, указанную в сообщении «Ассошиэйтед пресс». Как оказалось, в ходе исследовательских путешествий я выжгла почти весь 1992 год. – Я могу взять только два дня, непосредственно предшествующих этому. Из чего следует, что реально я попаду на место только в сам день убийства, если учесть перелет из Флин-Флона. – В таком случае я отправлюсь первой. Установлю контакт с клиентом… Я хотела сказать, с жертвой, – смущенно поправилась Делайла. – Понимаешь, мне полезно время от времени так делать, иначе я забуду, зачем вообще занялась этим. Мы снова обнялись и договорились встретиться в ночном клубе «Флекс» в Роли, штат Северная Каролина, приблизительно тридцать лет назад. * * * Я никогда прежде не встречалась с Беренис – по крайней мере, эта моя версия не встречалась. Я гадала, как мы с ней познакомились до редактирования и как развивалось наше общение. Когда я пришла в клуб, у меня была лишь размытая фотография Беренис из новостей, от которой мне приходилось отталкиваться. Показав пропуск, я прошла в просторный, тускло освещенный зал, выкрашенный в черный цвет с редкими багровыми прожилками. В одном конце длинного помещения находилась сцена с аппаратурой для караоке и экран с мелькающим текстом. Мужчина во фланелевой рубашке и с идеально ухоженной бородкой исполнял песню, надрываясь с неистовством целеустремленного медведя. Заведение уже было заполнено представителями самых разных субкультур, плюс там были самые разные любители потусоваться, не попадающие ни в какие категории. Это был тот самый вечер, когда должны были убить Беренис. И в самом центре зала стояла Делайла. Я облегченно улыбнулась. Ее умение с легкостью проникать практически в любую ситуацию граничило со сверхъестественными способностями. Присоединившись к кружку женщин, обступивших Делайлу, я поздоровалась с ней. – Это Энид, моя подруга из Лос-Анджелеса. Девушки представились, однако я сразу же забыла имена всех, кроме Беренис. Она назвалась Пламенем. Или она еще не взяла себе имя Беренис, или же в этот период своей жизни предпочитала прозвище. Ее волнистые волосы были выкрашены в ярко-красный цвет, в тон губной помаде. От нее исходило сияние, которое я сразу же узнала, так как наблюдала такое же и у других своих подруг, недавно сменивших образ жизни и имидж. Беренис была счастлива в своем теле (возможно, впервые в жизни), и это было заразительно. Кто-то запел песню Мадонны, и она начала покачиваться в такт музыке, отскакивая от нас и вертясь. – Ты находишь странным, что я танцую под караоке? – томно улыбнувшись, спросила Беренис у меня. – А я просто не могу слушать музыку неподвижно. У меня защемило сердце. Она была такой красивой. Из счастливых размышлений меня вывел резкий голос Делайлы: – Милая, ты должна танцевать всегда. Вид у тебя просто потрясающий! – Делайла также покачала бедрами в такт музыке, затем поймала на себе мой взгляд. – Энид, не хочешь выйти покурить? Как только мы оказались на улице, она не стала терять времени и перешла прямо к делу. – Кажется, я вычислила того, кто нам нужен. Это парень по имени Фред, он приходит сюда знакомиться с субкультурщицами, и несколько человек уже предупреждали меня о нем. Я так понимаю, те, кому он назначает свидания, вскоре исчезают бесследно. – Делайла нахмурилась. – Ты понимаешь, что я имею в виду? У меня по коже пробежал мороз, не имеющий никакого отношения к вечерней прохладе. – Ты его уже видела? – Пока нет. Но я собираюсь ни на шаг не отходить от Беренис. Проблема в том, что, как я уже говорила, это похоже на тщательно подготовленное убийство. Возможно, мне придется его нейтрализовать. – Нейтрализовать? Что? Ты хочешь сказать… Закинув волосы назад, Делайла подмигнула проходящей мимо девушке в рубашке бойскаута. – Ты сама сказала, что он причастен к организации, которая стремится стереть «не таких» из линии времени. Какое тебе дело, черт побери, если его устранят? Я же стараюсь тебе помочь. Я с трудом сглотнула подкативший к горлу клубок. В своих исследовательских путешествиях я ходила на общественные слушания и встречалась с влиятельными политиками. Ни о каких убийствах речь не шла. Однако Делайла была права: последователи Комстока уже убили Беренис. Если мы предоставим этому Фреду свободу действий, он, возможно, убьет еще кого-нибудь. Полиция явно не лезла из кожи вон, чтобы схватить парня, ответственного за убийство так называемых «нестандартной внешности женщин». Я поморщилась, вспоминая это выражение. – Милая, для меня это не первое родео, – продолжала Делайла. – Порой дешевле кого-то нейтрализовать. Особенно если на кону многомиллионная страховка. Я с этим справлюсь. Мы вернулись в клуб. Беренис была поглощена беседой с молодым парнем у стойки со светлыми волосами до плеч. Придвинувшись ближе, я заметила, что кожа у него неестественно чистая, словно у него за всю жизнь не было ни одного прыща. И пахло от него детской присыпкой. – Кто твой друг? – спросила Делайла, одновременно подавая знак бармену. Беренис открыла было рот, однако парень ее опередил: – Меня зовут Фред. А вы кто такие?