– А для этого надобно супостата… В конце концов они договорились, но последнее слово осталось за кикиморой: – Умеешь ты уговаривать, Данила. Лады. Давай сюда плод диковинный, и эта рыбохвостая все сделает как надобно. – А зачем тебе плод? – Схороню в место укромное, дабы лихоманец ненароком не отыскал. Глава 22 Закулисье грядущей битвы – Ага, значится, это ты собрался упокоить боярина Данилу? – Метаморф проснулся от противного скрипучего голоса и сразу почувствовал, что привязан к кровати. Вчера они с подельниками перешли границу Республики. На территории Речи Посполитой он собирался подготовиться к новому походу в Крашен, а заодно выяснить возможности своих наемников. Остановились на постоялом дворе, сняли комнаты. И накануне ничто не предвещало беды, однако утро преподнесло вот такой сюрприз… – Неужто притащился в такую даль, чтобы защитить пацана? – пробурчал привязанный. Липкая паутина цепко держала его запястья и лодыжки, вызывая досаду и брезгливость. В день неудавшейся попытки убить Данилу он уже видел своего жуткого нежданного гостя – возле ног сидел мохнатый паучище, который тогда сумел спеленать его в кокон, из которого метаморфу чудом удалось сбежать. Сегодня восьмилапый был без огромной змеи, как в прошлую встречу, но говорил, как и прежде, голосом друида: – Ага, была такая мысля пару дней назад. Собирался его живым оставить да на себя батрачить заставить. – Неужто передумал? – Ага. Иначе бы не искал тебя. – А я тут каким боком? – Отвечая, метаморф прикидывал, как лучше сбежать от страшного гостя. – Ага, не догадался? Значится, так. Решил я, что возни с Данилой многовато, а потому не буду возражать, ежели его со свету спровадишь ты. Но токмо сие надобно скорее сделать, а то мельтешат всякие, от дел важных отвлекают. – А ты вообще кто будешь? Понимаю, что служишь друиду, но… – Ага, служу. Я – тень его, считай, что он сам. – Там с корнями шустрыми тоже тень была? – спросил метаморф. – Ага, тень, токмо иная. Ее больше нет, но друид знает и о том, как тебя Данила подранил, и о том, как ты клинок метнул мимо цели. Всезнайство тени раздражало. Метаморф понимал, что сидевший на кровати гораздо сильнее его. Захочет – убьет, не особо напрягаясь, а потому он не мог позволить себе допустить ошибку. Надо было сначала понять, чего понадобилось друиду, и только исходя из этого действовать. – Да ты, я вижу, сам с боярином совладать не можешь? – предположил метаморф. – А коли договариваться пришел, зачем тогда меня связал? Хочешь, чтобы я освободился? – Ага, ведомо мне, что мои путы тебя не задержат, – произнес мохноногий, и его паутина растаяла. – А придержал тебя, дабы разговор начать правильно. Вижу, ты к серьезной беседе готов. Да, я пришел союз заключить, нам обоим выгодный. – Выгодный? – усмехнулся метаморф, присев на кровати. – Допустим, твоя выгода понятна – хочешь убрать с дороги опасного противника. И очень спешишь. А я-то как раз и не тороплюсь. Дождусь, когда вы с Данилой снова схлестнетесь, и нанесу удар, когда он тебя одолеет. – Ага, ты уверен, что победу одержит он? – Ты же пришел за помощью, значит, сам не справляешься. Опять же такие, как ты, вряд ли оставят бывшего союзника в живых, по себе знаю. Так что мне твое предложение неинтересно. – Ага, противимся, выгоду ищем? Значится, будет тебе выгода. – Забавно. И какая? – Ага, хочешь знать? – самодовольно хмыкнул паук – Ты в коконе малость посидел и надеешься, что все прошло бесследно? Зазря. Я не просто тебя на свободу выпустил – али думал, что сам такой ловкий? Обмишурился чуток. Отпустил тебя, чтобы в любой момент призвать. Сей момент настал. Прямо под кожей на горле наемника появился жгут, который начал медленно сдавливать шею. Метаморф ухватился за горло руками и попытался вырвать удавку вместе с кожей. Не получилось. Он спешно изменил форму тела – все, что ниже шеи, трансформировалось в щупальца, которые устремились к паучку, но моментально попали в выстрелившую паутину. Сеть начала уплотняться, однако выросшие на щупальцах роговые отростки сумели разорвать путы. Восьмилапый отбежал в угол комнаты и выставил щит из голубого пламени. Попытки проникнуть сквозь него успехом не увенчались. К тому же жгут продолжать сдавливать то, что оставалось человеческим, не подвергшись изменению. Взять под контроль собственную голову и шею у метаморфа не получалось. Вскоре он потерял сознание и рухнул на кровать, постепенно возвращаясь к прежнему, человеческому облику. – Ага, угомонился. – Паучок убрал щит, одновременно исчез и жгут на горле наемника. – Будешь дальше упорствовать али поговорим? Через пару минут метаморф пришел в себя и снова присел: – Считай, ты меня убедил. Выгоду от нашего союза я получить могу, но договор вступит в силу токмо опосля того, как все постороннее из моего тела будет убрано. – Ага, а ты сумеешь назвать, что у тебя не постороннее? Там давно нет ничего твоего собственного. – Уточняю: все, внесенное друидом, должно быть убрано. Так годится? – Ага, значится, поступим так: сделаю заклятие, настрою на смерть Данилы. Как тот помрет, ты свободен. – Не пойдет, – покачал головой метаморф. – Составляем договор на магии крови. Как скрепляем его, чары друида во мне должны развеяться. Сие условие будет оговорено особо. – Ага, кровный договор. Лады, пусть будет по-твоему. Составляй, я потом подправлю. – Пойду к хозяину двора, бумагу и перо взять надобно. – Ага, сходи. Токмо возвернуться не забудь – петелька на шее может так стянуться, что голова на плечах не удержится. Метаморфу это напомнило ошейник, который он сам нацепил на эльфа. Задумка была извести и молодого шишколобого, и его деда, но сигнала о взрыве так и не поступило. Получалось, что его фокус разгадали. Значит, в будущем с эльфами лучше не встречаться. Впрочем, все решалось качественной сменой облика… – Мы же теперь союзники, должны доверять друг другу, – с этими словами наемник вышел из комнаты. Солнце клонилось к закату, мягко освещая желто-краснозеленые наряды деревьев. При полном отсутствии ветра в лесу стояла неестественная тишина. Ни шороха, ни треска, ни жужжания насекомых. Даже лягушки и те не издавали ни звука, хотя рядом протекала речка. Друид сидел на берегу реки и ел сырую рыбу. По большому счету, ему было все равно, чем наполнять желудок. За сотни лет организм научился усваивать любую пищу, от травы до костей, но, когда имелся выбор, колдун предпочитал продукты, которые не требовали больших затрат на усвоение. Нечто, плывущее со стороны болот, друид почуял сразу: в полной тишине легко различить всплески. Решил, что кикимора выслала разведку, готовил заклятие, чтобы изловить шпиона, но тот следовал прямо к нему, а когда высунулся из воды, оказался русалкой. – Чаю, ты и есть тот самый друид, коего моя хозяйка так боится? – спросила хвостатая. Страха она не испытывала, и это слегка задело колдуна. Он обратил внимание, что с ее шеи свисала веревка. – Ага. Меня все боятся, – ответил он. – А ты откель такая смелая выискалась? – Мне терять нечего, потому и не страшусь. К тебе же по делу выбралась. Способ ведаю, как кикимору, каргу старую, подловить. Друид внимательно осмотрел приплывшую, оценивая, стоит ли с ней разговаривать: – Ага. И ты считаешь, что мне сие важно? – Моя хозяйка, с ее слов, много гадостей тебе сделала. Завтра она останется без защиты этого поганого человечишки, так самое время ее изловить и предать лютой смерти. – Ага, смотрю, ты сильно любишь хозяйку болот. – Была бы моя воля, я бы сама ее на цепь посадила да плясать без продыху заставила на утеху какому-нибудь волколаку облезлому! – прошипела хвостатая. Вчера кикимора пригрозила ее поутру на цепь посадить, потому русалка и поспешила воспользоваться последним шансом на побег. В глазах русалки светилась ярость, и друиду это понравилось, он решил расспросить бунтарку: – Ага, значится, Данила решил оставить кикимору, о чем тебе сам и доложил? – Не докладывал. Просто старуха меня уже пустым местом считает, а потому при мне жалилась человеку на беды свои – всякий срам потеряла! Думала, раз я на привязи… – Хвостатая брызгала слюной, да и слова произносила, словно выплевывала. – Мы должны людишек в болото заманивать да топить, а она?! Мало того что с лешим дружбу водит, так еще и живого мужика привечает. – Ага, кикимора привечает, а он ее бросить решил? – усмехнулся друид. – С чего вдруг? – Да откуда мне знать? Он про какой-то темный источник болтал, закрывать его собирается. Так вот, кикимора завтра… – А ну, постой. – Ухмылка враз сползла с левой части лица колдуна. – Что там про источник? – Да врал небось этот Данила, – русалка хотела скорее поведать про хозяйку, – нашел повод убраться подальше, когда тут горячо стало, вот и нашел предлог. – Ага, врал, значится? О том не тебе судить, рыбохвостая. Говори, о чем слыхивала! – Да и не припомню я слова его поганые, – попыталась было отнекиваться от темы русалка. – Ага, хочешь, чтобы я из тебя клещами правду вытягивал? – Ежели тебе нужны чужие враки, слушай. Данила тот, когда его чем-то сильно по башке шарахнуло, вроде припомнил место, где полно силы темной. Какой-то болотный ему подсказал, как ту силу прикрыть можно, вот он, дескать, завтра поутру и собирается туда. А кикимора его пущать не желает, дескать, ей одной да при хвором лешем с друидом не совладать, вздумай ты на болота наведаться. Завтра к вечеру ей даже придется… – Ага, значится, Данила к темному источнику собрался? Он говорил, где тот источник находится?