Утром, позавтракав, Лера и Максим вышли из общежития. Солнце ярко освещало зеленую лужайку, на траве и листьях еще блестели капли после недавнего полива. Ночное происшествие казалось сейчас странным сном. Максим намеревался отправиться прямиком на пляж и искупаться, а Лера решила сначала зайти к Дэну, чтобы посмотреть, как он устроился на новом месте. – В кои-то веки иду на пляж не работать, а отдыхать, – сказал Максим, потягиваясь. – Будет желание, присоединяйтесь. – Хорошо, – кивнула Лера. – Возможно, еще Светку с собой прихватим. – Что-то Щербаковых пока не слышно и не видно. – Максим глянул на соседское окно. Оно было закрыто. – Наверное, спят еще. Тут Лера легонько пихнула его в бок и незаметно кивнула в сторону дорожки. Максим обернулся. К ним приближалась целая компания – впереди вышагивал Ипполит Германович Бестужев в просторной ярко-желтой рубахе и мешковатых белых брюках. Рядом шла мадам Анаит. Все на ней было черное: платье до колен, чулки, лакированные туфли, старомодная шляпка и большие очки. Словно на похороны собралась. За мадам Анаит топал ее шофер – великан под два метра ростом. Он нес на вытянутой руке большой черный зонт, закрывая и ее, и Бестужева от солнца. – Какая удачная встреча, – сухо произнесла мадам Анаит, заметив Журавлевых. – А мы как раз вас искали, – добавил Ипполит Германович. – Это еще зачем? – подозрительно спросил Максим. – Я смотрю, вы теперь друзья? – Мы нашли общий язык, – широко улыбнулся старик. – Когда пахнет выгодой, старые распри отходят на второй план. – Ну-ну, – фыркнула мадам Анаит. Похоже, она была не в восторге от заключенного с Бестужевым договора. – Вы знакомы с Дмитрием? Это мой личный шофер и помощник во всех делах. Великан смерил близнецов угрюмым взглядом. Его маленькие глазки казались черными дырками на длинном, бледном, почти лишенном выражения лице. – Что вам от нас нужно? – спросила Лера, которую немедленно охватили самые дурные предчувствия. – Я всего лишь собираюсь пригласить вас к себе домой, – внезапно заговорила старуха, – чтобы познакомиться получше и заодно узнать кое-что. Понимаю, наше первое знакомство прошло не самым лучшим образом, но вы сами тому виной. – А что, вы на нас совсем не сердитесь? – поинтересовался Максим. – Вы были лишь орудием в руках Бестужева, так к чему мне на вас обижаться? У нас с Ипполитом Германовичем имелись определенные разногласия, но теперь все уже позади. Сейчас у нас общие цели, поэтому я забыла о своих обидах. Так вы готовы отправиться со мной? Журавлевы хранили молчание, поглядывая то на старуху, то на Бестужева. – Не бойтесь, смельчаки, – ухмыльнулся тот. – Что вы затеваете? – хмуро спросил Максим. – Хочу показать вам кое-что и посмотреть, как вы на это отреагируете, – сообщила мадам Анаит. – Как врываться в дом одинокой старухи, так вы не боитесь. А войти по приглашению – кишка тонка? Смелее, молодежь! Следуйте за мной. Когда все закончится, Дмитрий доставит вас обратно в пансионат. – Даю слово, вам ничто не угрожает, – добавил Бестужев. – Вы же хотите узнать правду о себе? – Не слишком-то вы торопитесь нам ее открывать, – буркнул Максим. – В последнее время у меня столько дел! Но даю слово, очень скоро мы с вами встретимся без посторонних, и я все расскажу. А пока отправляйтесь в гости к мадам Анаит. Она вас не обидит. Лера снова взглянула на старуху, ожидавшую с надменно поджатыми губами. Очки скрывали ее глаза, и было непонятно, что у мадам Анаит на уме на самом деле. Переглянувшись, близнецы все же согласились. Бестужев тут же ушел к себе, а Журавлевы последовали за старухой в черном и ее долговязым шофером. – Это займет всего пару часов, не переживайте, – проговорила Анаит, усмехаясь. – Я прямо кожей ощущаю ваш страх. – Есть чего бояться, – призналась Лера. – Вы напали на мою подругу… – Ты о той ушлой девчонке с множеством косичек? Я забрала то, что мне принадлежало, а она испугалась гораздо сильнее, чем следовало. В ее отношении у меня не было злого умысла. – А дневник действительно принадлежит вам? – Вы сомневаетесь? – нахмурилась старуха. – Поверьте, это моя тетрадь, из моего личного семейного архива. Но вот откуда она у вашей подруги? – Мы нашли дневник в развалинах дома профессора Тюменцева. – Так, значит, дневник все же был у него?! – Анаит замерла на мгновение, но затем снова продолжила путь. – Ах, старый плут. Уверял меня, что ничего не знает о дневнике. – Вы были знакомы с Тюменцевым? – спросила Лера. – Нас связывала одна старинная история… Но все это давно в прошлом. Теперь к делу. Мой лимузин ждет нас за воротами пансионата. – А если мы все же откажемся? – спросил Максим. – Разве вам нисколько не интересно? – Думаю, мы спокойно проживем без этой информации. – Вы можете пойти со мной добровольно. Если нет, я скажу об этом Бестужеву, и тогда он откажется общаться с вами. Кроме того, ваш отказ может сказаться на благополучии вашего водоплавающего друга, – усмехнулась мадам Анаит. – Вы ведь знаете, что его ищут люди из института? Лера испуганно вскинула брови. – Мне известно многое о том, что скрыто от глаз туристов, – сообщила мадам Анаит. – О том, что на самом деле происходит в этом городе. И я могу дать небольшую подсказку преследователям вашего дружка, чтобы они знали, где искать. – Вы только и делаете, что угрожаете, – сказал Максим. – Хорошая у вас с Бестужевым компания подобралась. – А что мне еще остается? Некоторые люди понимают только угрозы. Максим и Лера настороженно переглянулись, затем молча двинулись вслед за старухой. Выйдя за ворота пансионата, они увидели знакомый черный лимузин. Дмитрий сложил зонт и услужливо открыл дверцу автомобиля. Лера с Максимом впервые оказались в салоне лимузина с обитыми мягкой кожей сиденьями. Мадам Анаит предложила им напитки из холодильника, расположенного внутри одного из кресел. Лимузин шел так плавно, что в салоне совершенно не ощущалось движения. Через несколько минут они уже были на главной улице Нового Ингершама. – Тогда, на заправке, – тихо произнес Максим, – это вы… все устроили? Каким образом? – Все еще боитесь меня? – покосилась на парня мадам Анаит. – Правильно делаете, молодежь. Будет вам урок на будущее. – Как вы это делаете? – Меня этому обучали, – неохотно ответила старуха, отвернувшись к окну. – Много лет назад. И я была очень прилежной ученицей. – А в квартире Светки… Кто на вас напал? – спросила Лера. – Это и правда были роботы? – Искусно созданные механизмы, которыми кто-то управлял на расстоянии. Либо они были заранее запрограммированы на убийство. И кажется, я догадываюсь, кто приложил к этому руку. – И кто же? – заинтересовался Максим. – Вы задаете слишком много вопросов, – сухо ответила старуха. – Это сильно утомляет. – А старый дневник, который вы забрали, – произнесла Лера, – его написала ваша родственница? – Можно и так сказать, – усмехнулась мадам Анаит, взглянув на девушку. – Как же давно это было. – Ее звали так же, как вас. – Ты его читала? – Да, – кивнула Лера. – Мне было очень интересно. – Ничего интересного в нем нет. Записки глупой, наивной, неопытной девчонки, которая ничего не понимала ни в любви, ни в людях. Но ей рано пришлось повзрослеть. Если бы она только знала, чем все обернется впоследствии… – Анаит снова отвернулась к окну и принялась наблюдать за проносящимися за стеклом пальмами. – Так это правда, что она сожгла имение собственного отца? – Так говорили. Отец убил ее возлюбленного у нее на глазах. Да и с самой Анаит обращался очень сурово, а иногда даже жестоко. Нередко унижал и оскорблял ее, держал взаперти. Немудрено, что убийство Федора Апраксина стало последней каплей, переполнившей чашу терпения… Точкой невозврата. Девушка вырвалась на свободу, уничтожив свою прошлую жизнь, оборвав все старые связи. – Вы знаете, что с ней было дальше? – В отличие от вас, современной молодежи, я прекрасно осведомлена о своих предках! – проскрипела мадам Анаит. – Она пошла в ученицы к местной ведьме и через пару лет превзошла свою наставницу, но не остановилась на достигнутом, а стала учиться дальше. Благо времени у нее было предостаточно. – Ну а потом? Она вышла замуж? – Хватит расспросов, барышня! – гневно отрезала Анаит. – У меня от вас разболелась голова! Лера и Максим притихли. Остаток пути они проделали молча. Вскоре лимузин покинул пределы города, поднялся на высокую каменистую гору и остановился у больших чугунных ворот. На каменных столбах по обе стороны от въездной аллеи сидели жуткие черные горгульи, высеченные из какого-то блестящего камня. Этим же камнем были облицованы стены особняка.