– Вот тебе на, – протянул Дрозд, услышав частую пальбу. Осторожно высунулся из дверей. Рыбников тоже. Огоньки выстрелов вспыхивали над грудой рельсов, сваленных в полусотне шагов от пристани. С баржи ответили беспорядочной пальбой в восемь стволов. – Шпики. Выследили, – хладнокровно оценил ситуацию Дрозд. – Только их мало. Трое-четверо, навряд ли больше. Сейчас мы эту закавыку решим. Крикну ребятам, чтобы обошли слева и справа… – Стойте! – схватил его за локоть Василий Александрович и заговорил быстро-быстро. – Нельзя ввязываться в бой, они именно этого от вас и хотят. Их немного, но они наверняка послали за подмогой. Перехватить баржи на реке нетрудно. Скажите, на буксире кто-то есть? – Нет, все были на погрузке. – Полицейские появились недавно, – уверенно сказал Рыбников. – Иначе здесь уже была бы целая рота жандармов. Значит, погрузку главной баржи они не застали, мы чуть не час провозились с сормовской. Вот что, Дрозд. Сормовским грузом можно пожертвовать. Спасайте большую баржу. Уходите отсюда, вернетесь завтра. Идите, идите. Я уведу полицию за собой. Он взял у эсэра моток красного провода, сунул в карман и, двигаясь зигзагами, выбежал наружу. * * * Черные силуэты на барже как ветром сдуло, исчезли и алые огоньки. Но вместо них секунду спустя над бортом заполыхали белые вспышки выстрелов. Из склада к судну, петляя, пронеслась еще одна фигура – ее инженер проводил особенно внимательным взглядом. Сначала пули свистели высоко над головой, потом боевики пристрелялись. От рельсов, рассыпая искры и издавая противный визг, зарикошетили кусочки свинца. – Господи, смерть моя пришла! – ойкал Смуров, то и дело ныряя с головой за штабель. Фандорин не сводил глаз с баржи, готовый стрелять, как только кто-нибудь попробует сунуться на буксир. – Не робейте, – сказал инженер. – Чего ее бояться? Столько уже народу на том свете, нас с вами дожидаются. Встретят как родного. И ведь какие люди, не ч-чета нынешним. Удивительно, но выдвинутый Фандориным аргумент подействовал. Филер приподнялся: – И Наполеон дожидается? – И Наполеон. Любите Наполеона? – рассеянно пробормотал инженер, щуря левый глаз. Один из боевиков, посообразительней других, полез с баржи на буксир. Эраст Петрович всадил пулю в обшивку – прямо перед носом у умника. Тот юркнул обратно под прикрытие борта. – Внимательней, не зевайте, – сказал Фандорин напарнику. – Теперь они поняли, что им пора уходить, и полезут один за другим. Не пускать, отсекать огнем. Смуров не ответил. Инженер коротко взглянул на него и чертыхнулся. Филер привалился щекой к рельсам, волосы на макушке блестели от крови, открытый глаз завороженно смотрел в сторону. Убит… Встретится ли с Наполеоном, мелькнуло в голове у инженера, которому в этот миг было не до сантиментов. – Товарищ рулевой, в рубку! – донесся с баржи звонкий голос. – Скорее! Фигура, спрятавшаяся на носу снова полезла на буксир. С тяжелым вздохом Фандорин выстрелил на поражение – тело с плеском упало в воду. Почти сразу же сунулся еще один, но его было хорошо видно на фоне белой палубной надстройки, и Эраст Петрович сумел попасть ему в ногу. Во всяком случае, подстреленный заорал – значит, жив. Патроны, доставшиеся Эрасту Петровичу от Крошкина, кончились. Фандорин взял револьвер мертвеца, но и у того в барабане было всего три пули. А до четырех часов оставалось еще целых восемнадцать минут. – Смелей, товарищи! – крикнул все тот же голос. – У них патроны на исходе. Руби швартовы! Корма баржи отползла от причала; мостки, заскрипев, рухнули в воду. – Вперед, на буксир! Все разом, товарищи! И тут уж поделать было ничего нельзя. Когда с баржи к носу кинулась целая гурьба людей, Фандорин и стрелять не стал – какой смысл? Буксир изрыгнул из трубы сноп искр, зашлепал колесами. Канаты натянулись, зазвенели. Отправились в три сорок шесть, посмотрел по часам инженер. Удалось задержать на двадцать одну минуту. Плата – две человеческих жизни. Он двинулся по берегу, параллельно барже. Сначала поспевать было нетрудно, потом пришлось перейти на бег – буксир постепенно набирал скорость. Когда Эраст Петрович миновал железнодорожный мост, сверху, с насыпи, донесся грохот стальных колес. Из темноты на полной скорости неслась большая дрезина, густо наполненная людьми. – Сюда! Сюда! – замахал Фандорин и выпалил в воздух. По скосу к нему тяжело бежали жандармы. – Кто с-старший? – Поручик Брянцев! – Вон они, – показал Эраст Петрович в сторону удаляющейся баржи. – Половину людей по мосту на тот берег. И с обеих сторон. Догоним – огонь по рубке буксира. До тех пор, пока не сдадутся. Марш! Странная погоня пеших жандармов за плывущей по реке баржой продолжалась недолго. Ответный огонь с буксира быстро ослабел. Боевики все реже рисковали высовываться из-за железных бортов. Стекло в рубке вылетело, пробитое пулями, и рулевой вел суденышко, не высовываясь – вслепую. Из-за этого через полверсты от моста буксир налетел на мель и остановился. Баржу стало медленно разворачивать боком. – Прекратить огонь, – приказал Фандорин. – Предложите им сдаться. – Клади оружие, болваны! – кричал с берега поручик. – Куда вам деться? Сдавайтесь! Деться эсэрам и в самом деле теперь было некуда. Над водой клубился неплотный предрассветный туман, тьма таяла на глазах, а по обе стороны реки залети жандармы, так что даже поодиночке, вплавь, было не уйти. У рубки кучкой собрались уцелевшие – похоже, совещались. Потом один выпрямился во весь рост. Он! Акробат, он же штабс-капитан Рыбников – несмотря на расстояние, ошибиться было невозможно. На буксире нестройно запели, а японский шпион разбежался и перескочил на баржу. – Что это он? Что делать? – нервно спросил поручик. – «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает!» – донеслось с буксира. – Стреляйте, стреляйте! – воскликнул Фандорин, увидев, как у Акробата в руках вспыхивает маленький огонек, похожий на бенгальский. – Это динамитная шашка! Но было поздно. Шашка полетела в трюм баржи, а фальшивый штабс-капитан, дернув с борта спасательный круг, прыгнул в реку. Секунду спустя баржа вздыбилась, переломленная надвое несколькими мощными взрывами. Передняя половина подпрыгнула и накрыла собою буксир. В воздух летели куски дерева и металла, по воде растекалось пылающее топливо. – Ложи-ись! – отчаянно заорал поручик, но жандармы и без команды уже попадали на землю, прикрыв голову руками. Подле Фандорина в землю врезалось согнутое винтовочное дуло. Брянцев с ужасом смотрел на шлепнувшуюся рядом с ним ручную гранату. Та бешено вертелась, поблескивая фабричной смазкой. – Не бойтесь, не взорвется, – сказал ему инженер. – Она без взрывателя. Офицер сконфуженно поднялся. – Все целы? – браво рявкнул он. – Выходи строиться, перекличка. Эй, фельдфебель! – крикнул, сложив руки рупором. – Твои как? – Одного зацепило, вашбродь! – донеслось с того берега.