– Так кто же его слушает! – возмутилась Анютка. – Только не я! – Ты должна была слушать! – Я?! – Но он же с тобой делится. – А он меня спросил перед тем, как вываливать на меня свои проблемы? Оно мне надо?! Зачем мне вникать в его проблемы? Сам вляпался, пусть сам все и расхлебывает! – Выходит, тебе совсем наплевать на дела твоего жениха? – Не совсем, но… Как бы вам объяснить, – утратив былой боевой тон, пробормотала Анютка. – Ну, к примеру, узнаю я о каких-то Валиных проблемах, и что? Помочь я ему все равно ничем не смогу. Так зачем мне попусту свою нервную систему перегружать? Пусть сам решает, как быть и как жить. Он мужчина – ему виднее! Позиция Анечки до боли совпадала с позицией ее родной мамочки, которая тоже любила перекладывать весь груз ответственности на плечи более сильного, мудрого и решительного существа – своего мужа. И, что самое странное, ее мужу это очень нравилось. Ситуация, таким образом, представлялась в виде прекрасной статуи, сверкающей с высоты мраморного, украшенного позолотой и богатой резьбой и очень крепкого, монолитного пьедестала. Но тут ведь как… Главное – не ошибиться с выбором пьедестала. А то попадется тебе не крепкий трон, а колченогая табуретка, и полетит с нее красавица прямо в грязь, а то еще и мордой об землю. Но Анютка, похоже, о такой перспективе не задумывалась. Согласно ее мнению, получалось, что все мужчины сродни ее отцу – крепкому семьянину, даже в изгнании не забывающему о своем отцовском долге. – Так что в проблемы Вали я не вникаю, – закончила свои пояснения Анютка и печально вздохнула. – Но что-то ты ведь должна была услышать? Ты же не глухая! – Ну… Кое-что я и правда слышала. Только не знаю, поможет ли это вам. – Говори! – Дело в том, что у Лаврика есть близкий приятель – Эрни. – Да, да… Есть! Мы знаем! Продолжай! – Но этот Эрни – очень странный. – Почему? – Лаврик говорит, что они дружат уже много лет, чуть ли не с детского сада или что-то в этом роде. Но я никогда в глаза не видела этого Эрни. – Даже его фото? – Даже фото! – И в гости он к вам не заглядывал? – Ни он к нам, ни мы к нему. Но между тем Эрни звонит Лаврику почти каждый день. И они о чем-то постоянно разговаривают. Но в последнее время они беседуют все напряженнее и напряженнее. И мне кажется, что проблемы Вали в первую очередь связаны с этим Эрни. Во что-то он Валю впутал. Но я точно не знаю, во что именно. Леся с увлечением послушала бы рассказ Анютки и дальше, ее очень заинтересовал этот таинственный Эрни, никогда не показывающий людям своего лика. Но в этот момент ей снова позвонил Леонид. – Ну вот, – убитым тоном произнес он. – Я в квартире Светланы! И где мне искать улики, которые помогли бы изобличить преступника? На кухне? Или в туалете? – Где?! – невольно ахнула Леся. Впрочем, ее поразило не само место, где Леонид собирался производить свои поиски, сколько то обстоятельство, что эти поиски вообще стали возможны. До последнего момента она не верила в то, что Леонид реально проникнет в квартиру Светланы. А теперь вдруг выясняется, что все-таки ему это удалось. Но Леонид понял ее по-своему и произнес: – Вот и я тоже думаю, что в туалете рыскать глупо. Лучше начать сразу со спальни. Когда мы жили вместе, Светлана частенько по вечерам строчила что-то в своей записной книжке, а потом прятала ее в прикроватную тумбочку. Не думаю, что после развода она избавилась от этой своей привычки. Как сейчас помню ее огромную записную книжку. Я, бывало, шутил – это у тебя, дорогая, не дамская записная книжечка, а настоящий гроссбух. – А она что? – машинально спросила у него Леся. – Смеялась и говорила, что так и есть. Она ведь не кто иной, как бухгалтер. Ей по статусу положено иметь дома свой гроссбух. – Но не в спальне же! – Вот-вот, и я о том же! Как вы думаете, может быть, нашей со Светланой супружеской жизни не хватало интимных моментов? Ну, секса там? Час от часу не легче! И что теперь – прикажете реанимировать личную жизнь Леонида? Да и где она, эта его личная жизнь? Давно скончалась, во время развода. Леся даже не стала париться с ответом. Вместо этого она строго приказала: – Леонид, опишите мне, что вы сейчас видите перед собой! – Ступеньки. – Ступеньки? Так вы еще не вошли в квартиру Светланы? – Нет. – Но я так поняла, что вы уже там. Разве нет? – Я сейчас войду в нее. Разве это не одно и то же? Нет, по мнению Леси, это было далеко не одно и то же. И она оказалась права. – О черт! – услышала она в трубке голос Леонида. – Что там? – Дверь не открывается. Похоже, Светлана за это время сменила дверные замки! Леся ощутила бы нечто вроде триумфа, если бы не была столь раздосадована глупым поведением Леонида и тем, что сама едва было не попалась на его удочку. Отныне да здравствует Здравый смысл – и до свиданья, госпожа Интуиция! Вы не оправдали возложенного на вас высокого доверия, а засим – простите и прощайте. – Леонид, я перезвоню вам немного позже, – произнесла Леся вполголоса, уже идя обратно, к комнате Анютки, чтобы продолжить участие в общем разговоре. Но Леонид отреагировал на ее слова как-то рассеянно. Он с кем-то здоровался и растерянно объяснял, что вот, хотел взять вещи жены, чтобы отвезти их ей в больницу, но такая досада, дверь закрыта, а новых ключей у него нет. – С кем вы там разговариваете? – Сосед. Это сосед Светланочки, – вполголоса пояснил Леонид. – Мы с ним немного знакомы, и он… – Ну, раз так, тогда до свиданья. И Леся с облегчением, что нашелся еще один чудак, согласившийся выслушать Леонида и посочувствовать другому чудаку, вырубила связь. Не станет она больше слушать этого недотепу, хватит с нее! Правда, мимолетно что-то царапнуло ее душу. Голос человека, заговорившего с Леонидом, показался Лесе смутно знакомым. Но она уже торопилась обратно к своим друзьям, к исповеди плачущей Анютки, и поэтому задумываться о том, что казалось ей несущественным, даже не сочла нужным. Глава 15 А у Анютки воспоминания буквально роились в голове. Один раз, дав себе труд задуматься о том, что же ей известно о жизни ее гражданского мужа, она поняла, что знает о нем не так уж и мало. И сейчас, распаленная недавней некрасивой сценой, она все это излагала. – Эрни работает в какой-то официальной структуре. То ли в налоговой инспекции, как и мой Валя, то ли даже в прокуратуре. Чин у него не такой уж большой, но это и к лучшему. Валя объяснял мне, почему. – Почему? – Какой-нибудь генерал редко сам, лично, контролирует вверенные его попечению части или отделы. Этим занимаются его подчиненные. С самим генералом дела иметь никакого смысла нет. Те деньги, которые выкачивал Валя с помощью какого-нибудь своего подставного бухгалтера из мелких фирм, генерала не заинтересуют. А вот Эрни охотно «крышевал» работу Вали. – Выходит, на Валю работало много бухгалтеров? – Не так много, как Вале хотелось бы. Он мне жаловался, что очень трудно найти дельного человека. А еще труднее – заставить этого человека работать и выполнять то, что он должен. Но Валя такой умный! Он для каждого придумывал какую-нибудь уловку, чтобы посадить рыбку на крючок. Он так мне и объяснял. В детстве он много рыбачил с дедом и успел изучить, что разная рыба клюет на разную наживку. Он говорил, что даже одна и та же рыба, но в разное время и в разных водоемах, предпочитает различное угощение. И Вале частенько приходилось поломать голову над тем, какую именно наживку предложить своей очередной рыбке. Рейтинг Анютки рос в глазах окружающих с каждым ее словом. Но кое-что все же нуждалось в уточнении. – А рыбки – это бухгалтера? – И другие, кто работал вместе с Валей. – Но чем конкретно занимается Валя? Он разваливает фирмы? – Только те, которые и сами на ладан дышат! И в этом ему тоже приходится нелегко. Сколько фирм он, бедный, обходит за день, прежде чем сумеет найти подходящую! И не всегда это срабатывает. Впрочем, Валя не жалуется. Он говорит, что каждый труд почетен и прибылен по-своему. Подруги с трудом сдержались, чтобы не придушить эту самовлюбленную идиотку, с такой важностью повторявшую слова человека, разорившего их фирму! Знала бы Анютка о том, какие чувства обуревают, по крайней мере, двух ее слушательниц, – поостереглась бы она так широко разевать свой хорошенький ротик.