Нож отодвинулся в сторону, плечи Волина радостно дрогнули. Тонкие пальцы с двух сторон прикоснулись к его щекам, поглаживая их. Он повернулся, дабы униженно поблагодарить своего тюремщика. Молниеносно зажав голову жертвы в ладонях, будто в тисках, убийца ловким и отработанным движением сломал подпоручику шею. Глава восьмая Чистый ангел (23 февраля, четверг, Восточная Европа – тоже довольно поздний вечер) После двадцатого звонка на номер Каледина Алиса, устав слушать фразу: «Абонент вне зоны действия сети», поневоле пришла к следующим выводам: 1) Федор потерял свой мобильник. 2) Случилось что-то куда похуже. 3) Случилось такое, что просто ужас. Запаниковав, она позвонила в приемную Муравьева, в оперативный отдел департамента полиции, паре близких знакомцев Каледина, в том числе и Сашке Волину, – у каждого из них либо телефон оказался выключен, либо его владельцы тупо не брали трубку. К счастью, волинский сотовый стоял на автоответчике. Алиса торопливо скинула ему информацию для Каледина: где она находится сейчас, что делает и когда планирует прибыть обратно. Продублировав запись, Алиса вспомнила про Лемешева и набрала его номер – тот сразу же откликнулся. После ее сбивчивого объяснения Лемешев поведал: Каледин уехал с опергруппой на квартиру к Волину, и дал мобильник одного из приставов-спецназовцев. Спустя мгновение, услышав в динамике незнакомый мужской голос, Алиса робко попросила позвать Каледина, присовокупив: это «из-за границы» и «очень срочно». – Да, – взорвал телефон долгожданный тенор Каледина. – Слушаю. – Федя! – что есть силы закричала Алиса. – Это я! Ты меня слышишь? – Конечно, – ответил Каледин. – Интересно, для чего так орать? Если бы даже ты в этот момент не пользовалась телефоном, я бы тебя и за сто километров услыхал. Прости, мой мобильный сгорел в машине. Где ты сейчас? – В Словакии, – не сбавляла децибел Алиса, так, что с ветвей деревьев срывались вороны. – В горах стою, возле одного средневекового замка. – В горах? В Словакии?! – по тону почувствовалось: Каледин разом забыл про все проблемы сегодняшнего дня. – Я же просил тебя СРОЧНО прилететь в Вену. Знаешь, я тоже путаю улицы, но чтобы до такой степени… – Я заказала вертолет из Вены и добралась сюда, – вопила Алиса. – У меня же есть служебная кредитная карточка. Всего-то десять тысяч евро, недорого… – Десять тысяч евро? – охнул Каледин. – А почему так скромно? Лично я бы на твоем месте попробовал полететь в Словакию на космическом корабле, заказав на борт столетний коньяк и лионских устриц на золотом подносе. Стоит двадцать миллионов, но зачем жаться, верно? Деньги-то казенные. – Не в этом дело, – перебила его Алиса. – У меня пальцы отвалились на таком холоде тебе дозваниваться. Не удивлюсь, если их ампутируют. – Мне было бы гораздо приятнее, если б тебе ампутировали язык, – огрызнулся Каледин. – Особое огорчение по этому поводу вряд ли кто испытает. А твои сиськи хирургическим путем, видимо, удалили еще раньше. Что тебе сказать? Бог не фраер, он все видит. Днем раньше я тебе не мог дозвониться всю ночь напролет, потому что ты бездумно тусовалась с каким-то британским лордом, теперь ты мне. Все на этом свете относительно. Алисе безумно захотелось завизжать, что Каледин негодяй, мерзавец и скотина. Что она толком не спала третью ночь, замерзла и устала. И нет чтобы элементарно пожалеть жену, хотя бы даже и бывшую, которая всю себя отдает важному расследованию. Но, увы, Федор явно на взводе и может снова повесить трубку. Поэтому она проглотила обиду по поводу сисек, логично рассудив, что припомнит ее Каледину позднее. – Я звоню не просто так, – крикнула Алиса, перекрывая вой ветра. – Мне нужно сказать тебе очень важную вещь. Все это время мы ошибались, когда искали Джека Потрошителя. С самого начала следствие шло по неверному пути. Мы даже и подумать не могли, кем на самом деле является убийца. – Еще бы, – печально ответил Каледин. – Меня тоже как обухом по голове ударили. Два года с ним проработал. Милый юноша, чистый ангел. На трупы просто смотреть не мог, сразу глазки закатывал. Короче, звезда в шоке. – Что? – запнулась Алиса. – Я не понимаю, о ком ты говоришь? – А, точно, ты же еще не знаешь! – вспомнил Каледин. – Наш московский Джек Потрошитель – это Сашка Волин, солнце мое. Сегодня днем он пытался меня убить, спихнув с автострады своим «пракаром», а потом, когда я вывалился из машины, – переехать. В его автомобиле нашли половину человеческого сердца, в квартире при обыске – кровь, плюс фрагменты женских трупов. Тихо-тихо. Сначала я тоже думал – парня могли подставить. Но только что Волин персонально позвонил мне по телефону. Я до сих пор в ауте, как будто со мной говорил не он, а совершенно другой человек: спокойный, умный, безжалостный. Волин открылся – он недавно совершил пятое жертвоприношение, и точно, сейчас вся пресса съехалась на Китай-город. Вернувшись с презентации фильма «212», режиссер Андреев-Михалковский обнаружил в квартире труп своей жены, актрисы Милы Мышецкой. Женщина разделана ножом по лондонскому рецепту, плюс вскрыта черепная коробка – весь потолок и стены забрызганы. По предположениям экспертов, убийца забрал с собой часть ее мозга. – Это не он, Федя! – заверещала в трубку Алиса. – Поверь мне, это не он! – Успокойся, – попытался умерить ее пыл Каледин. – Я понимаю тебя. Мне тоже было трудно свыкнуться с мыслью, что офицер, с которым я работал бок о бок в конторе, – серийный маньяк, зарезавший десятки женщин. Но ты должна понимать: фактически этот человек – не знакомый нам обоим Сашка Волин. Он, как и те ребята в храме Баал-Хаммона, носит маску, и его настоящего лица никто не видит. Каким образом в его руки попал рецепт от «пожирателей душ», сколько ему лет на самом деле и кто он вообще такой – мы разберемся после. Сейчас единственная цель – не дать ему уйти. После того как я пообщался с ним лично, никаких сомнений у меня не осталось. – А у меня остались, – не унималась Алиса. – Я не знаю, почему он говорил все это. Но поверь, Волин физически не может быть убийцей. Скорее всего, его заставили разговаривать с тобой силой, дабы он сказал то, что требуется настоящему маньяку. Ты же знаешь, Потрошитель умеет подставлять: убийцу «находит» полиция, и дело закрывают – вспомни того же врача в Амстердаме. Я тщательно изучила в архиве перевод ВСЕХ финикийских табличек. Господи, как мы с тобой не врубились сразу, после перевода первых трех камней? Ну ты-то ладно, а вот я должна была додуматься. – Хм… – задумчиво произнес в трубку Каледин. – Короче, – продолжала Алиса, не заметив зловещего звука. – Я запросила руководство архива, есть ли у них документы по убийствам девушек в средневековой Венгрии. Знаю, знаю, ты уже нашел инфу про Будапешт в турецких летописях. Но, как оказалось, этот случай далеко не первый… Первым был совсем другой, на который ни ты, ни я не обратили внимания. Помнишь, год назад ты принес фильм ужасов из видеопроката? Но мы его не досмотрели, ушли резвиться в спальню. Я думала: интересно, насколько правдива эта история, или ее стандартно извратили в Голливуде? – Ты даже в спальне об этом думала? – недовольно спросил Каледин. – А потом, видимо, сымитировала оргазм, если голова другим была забита? – Разумеется, – спокойно подтвердила Алиса. – Я всегда притворялась. – Ах, так? Если хочешь знать правду – я тоже, – обиделся Каледин. – Поделись секретом, как у тебя это получалось, – парировала Алиса. – Ты будешь слушать или нет? Я сейчас на ветру в ледышку превращусь. – Да ты уже давно, – хмыкнул Каледин. – По крайней мере, в постели – точно. «Сукин сын», – подумала Алиса и второй раз за неделю представила, как она вкусно, словно в замедленной съемке, с размаху бьет Каледина в нос. – Мне принесли штук двадцать ящиков, набитых гравюрами и пергаментом, – злобно крикнула она. – Отдельным томом – материалы закрытого судебного следствия, проведенного по приказу австрийского императора Матвея Габсбурга. Не знаю, как все это в одной комнате уместилось, – думала, буду на люстре сидеть. Серия исчезновений, а потом, как оказалось, зверских убийств молодых девушек в конце XVI века потрясла всю Венгрию. Об этом случае до сих пор складывают страшные легенды, а убийцей пугают детей. – Заинтригован, – взгрустнул Каледин. – Из этого следует, что Волин не виноват? Грандиозное расследование – реально сенсация. Плюнь мне в глаза, если государь не вручит тебе орден Екатерины38 в Грановитой палате. – Федя, – устало простонала Алиса. – Я тебе сейчас все объясню. – Не мешало бы, – дипломатично согласился Каледин. – Так вот, – кашлянула Алиса. – Повторяю – Волин никого не убивал. Впрочем, я не исключаю того, что на данный момент он сам уже мертв. – Почему? – Потому что убийца – ЖЕНЩИНА. Ветер, взвыв еще сильнее, швырнул в глаза Алисы горсть ледяной крупы. Слабый фонарь едва освещал ее лицо, со всех сторон окруженное пышным меховым воротником. В темноте за спиной женщины высились каменные башни готического замка, окруженного, как и положено, глубоким рвом… Глава девятая Крик наслаждения (23 февраля, четверг, Словакия) Дипломированные психологи утверждают: когда человек получает шокирующее известие, у него возможны только две реакции. Либо он срывается на крик, либо потрясенно молчит. Каледин выбрал второй вариант. – Алло! – надрывалась Алиса. – Алло? Куда ты пропал? – Солнышко, – раздался из мобильника ласковый голос Каледина – такой, который она не слышала очень давно. – Котик… видимо, ты действительно сильно замерзла… в особенности в области шапочки… езжай, плиз, в гостиницу… отдохни, поспи немножечко… я тебе попозже позвоню… вертолет нормально долетел? Он по дороге никуда не падал? – Так и знала, – беззлобно произнесла Алиса. – Ну ладно, я тоже триллеры читала. Это положено – я тебя буду час добивать сногсшибательными открытиями, а ты – охать и ахать, признавая свою некомпетентность. – Начинай прямо сразу, – посоветовал Каледин, голос которого обрел прежнюю твердость. – Но уверяю, если бы ты слышала Волина… – Можешь сократить время, позвонив по прямому номеру в лабораторию Скотланд-Ярда, – сообщила Алиса, с удовлетворением услышав в динамике сопение. – Там тебе расскажут – самый свежий анализ, сделанный на современном лабораторном оборудовании, выяснил – ДНК Джека Потрошителя принадлежит женщине. Я попросила их скинуть копию анализа на твой факс. Смешно, бульварные газеты Британии уже сообщали о такой возможности. В 2005 году в архивах был случайно обнаружен отчет Скотланд-Ярда, датированный концом XIX века. Один из следователей, расследовавших дело Потрошителя, подозревал молодую женщину, проживавшую в Уайтчепел в районе торговых лавок: свидетели видели через окно, как она сжигала в камине окровавленные вещи. Однако у нее даже не стали проводить обыск ввиду самой абсурдности подозрения. Будучи вызванной в полицию, женщина показала: в этот день она помогала подруге, работавшей повивальной бабкой, отсюда и следы крови. Sunday Times сделала анонс на первой странице – «ДЖЕЙН ПОТРОШИТЕЛЬ»39. Признаться, я тоже в это не поверила: сочла дутой сенсацией. – Ох ты, блин… – выдохнул Каледин враз ослабшим тоном. – Да уж, – королевствовала Алиса. – Я сидела и размышляла: ну как женщина-то может быть способна на ТАКОЕ? Хладнокровно потрошить и пожилых теток, и молоденьких девчонок в стиле мясника на бойне. А потом я задумалась… женщины ради красоты способны на очень жестокие вещи, причем в отношении самих себя… режут грудь, веки, ягодицы, губы на операционном столе… терпят ужаснейшую боль, чтобы снова стать молодой, постареть хоть на парочку лет позже, ощутить, пускай фальшивую, упругость задницы и бюста. Ложатся под нож, дают себя кромсать, не жалеют никаких денег, понимаешь? А тут, по карфагенскому рецепту – вечная молодость, навсегда. Все вокруг, даже фотомодели, сморщатся и начнут шамкать беззубым ртом… а ты из года в год будешь молода… Я ловлю себя на таком, когда вижу старух на улице… мне становится СТРАШНО… Просто страшно, что я буду такая же… идти и еле передвигать ноги… я нахожу седой волос у себя на виске, а потом весь вечер рыдаю… «Это потому, что ты дура», – завертелось на языке у Каледина. Но, учитывая нестандартность ситуации, он поступил как ранее экс-супруга – промолчал. – Однако ближе к делу, – сбавила трагический градус Алиса. – Ты меня отправил в венский архив, чтобы я посмотрела перевод трех других финикийских табличек, которые не выложены в Интернете. Я его нашла. Там содержится окончание ритуала, проводимого Потрошителем. Его финальная цель – поклонение божеству лунного света, карфагенской богине Танит. – Второе лицо Баала, – воодушевился Каледин. – Я читал про нее. – Да, – кивнула Алиса, хоть Федор и не мог видеть ее кивка. – Одна из самых загадочных богинь в Карфагене. Ее прозрачное покрывало из ткани неизвестного происхождения хранилось в храме Баал-Хаммона. Всякий, кто его касался, – умирал. Так вот… античные историки приводят легенду, связанную с Танит. Раз в год одна (и только одна!) пожилая женщина в Карфагене могла обратиться к супруге Баал-Хаммона с необычной просьбой – «подарить молодость лица». Во время этого ритуала сдирали кожу со щек и лба подаренной храму рабыни. Считалось, что Танит, «умытая» кровью жертвы, дарует просительнице новое лицо. Но с жестким условием – до конца дней своих женщина обязана была кутать голову в плотное покрывало. Алиса полезла в карман куртки, достав оттуда две скомканные бумажки: одну, впрочем, она сейчас же положила обратно, застегнув молнию. – Вот, я записала… карфагенский полководец Ганнибал Барка… в 218 году до Рождества Христова выступил на Рим во главе стотысячной армии… перед этим он посетил храм Баал-Хаммона и перед стопами статуи Танит преподнес ей кровавый дар… Кожу, содранную с лица 15-летней рабыни. – Ему-то это зачем? – спросил сбитый с толку Каледин. – Он же мужик.