У малого Татая оказался очень звучный голос. Да и Сатат, отплевываясь от последствий унижения, продолжал орать что-то невнятное, то и дело срываясь на вой голодающего волка. Со стороны башни засверкали отблески факелов, да и среди домов наметилось движение. Народ тут пуганый, ночной переполох без внимания не остался. Оставив Карасей разбираться с ситуацией самостоятельно, я последовал по заранее намеченному маршруту отхода. Лишь в одном месте пришлось затаиться, пропуская мимо стражника с зажженным факелом. В остальном все обошлось без происшествий. Даже на финише, где изначально предполагал встретить сложности, никого не оказалось. Сатат или сам ушел дальше по проходу, или его увели к основному месту событий. Голос у него звонкий, узнаваемый, на всю факторию что-то орать продолжает. Бяку я нашел на месте. Тот, забившись в угол сарайчика, клацал зубами. Наверное, от избытка положительных эмоций. Прислушиваясь к шуму на улице, я утомленно-довольным голосом сообщил: — Мы отогнали врагов от нашего жилища. Ну как тебе битва? — Они нас за это убьют! Убьют! Если не сегодня убьют, убьют завтра! — Тут за убийство на кол сажают. — Вот Эш и убьет! — не отступал от своего Бяка. — И за что нас убивать? Мы просто делали свою работу. И делали хорошо. А Караси нам мешали. Вот мы им и объяснили, что нельзя вести себя так плохо. — Караси нас точно убьют. Точно. И они еще и Рурмиса приведут, — чуть потише заявил Бяка. — Поймают толпой и убьют. — Забудь. Им завтра весь день придется отмываться. А может, и послезавтра. Кисляк — это серьезно. Не сдержавшись, я рассмеялся. Бяка несколько секунд пытался предаваться печали, но потом тоже присоединился к веселью. Вот только смех у него был скорее истерический, чем радостный. Ну да ничего, пообщается со мной подольше, научится радоваться, как нормальный человек. Я его быстро хорошему научу. А если сам не справлюсь, Караси помогут. Глава 17 САФАРИ ДЛЯ СУМАСШЕДШЕГО Без изменений — А не назвать ли вас Дерьмецы?.. — задумчиво произнес Эш. — Это звучит получше, чем Караси. Да и правильнее будет. Очень уж вам подходит. Четверка наших недругов старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на главу фактории, а при его последних словах Татай даже губы раскатывать начал, собираясь расплакаться от великой обиды. Эш развернулся в сторону меня и Бяки: — Или лучше вас так назвать? Я пожал плечами: — Если фактория Черноводка станет сильнее оттого, что меня с Бякой назовут командой Дерьмецов, пусть так и будет. Это ведь в общих интересах. Уставившись на меня как-то странно, Эш спросил: — Да ты кто вообще? Только не рассказывай, что с крестьянского двора сбежал. Скулы острые, губы тонкие, глаза синие, держишься слишком уверенно. Из тебя такой же крестьянин, как из меня продажная девка. Подпустив в голос нотки загадочности, я пояснил: — Я наследник престола, путешествую по своим землям инкогнито и не имею права раскрывать свою личность. Так что прошу прощения, но вынужден промолчать. — Да ты и правда крестьянского навоза сроду не нюхал, — уверенно констатировал Эш. — Если и сбежал, то не со двора, а с балагана, где актеры и шуты. Руки бы тебе переломать за то, что учудил, но если это сделать, чем ты тогда дерьмо из уборной вычерпывать станешь? — А можно как-нибудь обойтись без вычерпывания? — деловито уточнил я. — Не-э-э-эт, — протянул Эш. — Ты будешь это делать. Голыми руками будешь делать. И дружок твой, упырь, тоже будет дерьмо черпать. И эти Дерьмецы вам помогут. Там, в яме, как раз познакомитесь поближе. Может, даже подружитесь и перестанете честному народу спать мешать. А за то, что так нас повеселили, я прикажу вас даже покормить. Я так на представлении шутов базарных не смеялся, как над тобой, Сатат. И хватит уже плеваться. Понимаю, что твой рот помнит плохие вещи, но хватит. Впредь не забывай, что пасть не везде можно раскрывать. — Прошу прощения, а можно уборной заняться во второй половине дня? — поинтересовался я. — А чем тебе первая не понравилась? — удивился Эш. — Быстрей начнешь, быстрей разделаешься. Оно что с утра, что вечером воняет одинаково. — Дело в том, что на первую половину дня у меня запланирована рыбалка. Рыбы фактории не хватает, вот и решил поймать кайту пожирнее. Эш закатил глаза: — Да тебе и правда быть шутом великим, когда подрастешь. Если, конечно, раньше не повесят за шуточки. И ты знаешь, я, пожалуй, еще посмеюсь. Хорошо посмеюсь. Даю тебе время до полудня. Если не поймаете за это время кайту, вычерпаете из уборной все то, что Дерьмецы вычерпать не успеют. А потом второй уборной займетесь. Да и моим нужником тоже. Чего ему без дела стоять. Караси тогда другими делами займутся, вы и без них справитесь. — С этим все понятно, — деловито кивнул я. — А на что мы можем рассчитывать, если добудем кайту? — Первый раз такого наглого пацана вижу, — покачал головой Гуго, все это время молча посмеивающийся в сторонке. — Угу. Наглее не бывает, — согласился Эш. — Ну да я человек справедливый. Кайту, так и быть, себе оставляйте, делайте с ней что хотите и помните мою доброту. А с уборными Дерьмецы сами разберутся, без вас. Нам ведь и правда нужны хорошие рыбаки, а хорошим рыбакам не с руки в дерьме копаться. Последние слова были переполнены насмешкой, но я кивнул с самым серьезным видом: — Благодарю вас, господин Эш. Теперь все понятно. — Понятно, говоришь? Тогда валите с глаз моих. И не забудьте, в полдень я должен видеть вас всех шестерых в одной яме. Попытаетесь схитрить, я над вами так пошучу, что смеяться даже Гуго не захочет. А Гуго у нас тот еще весельчак, он ржал даже тогда, когда болотная зубатка жевала яйца Вэйга. Вэйгу было не до смеха, и вам тоже смешно не будет. — Я даже рад, — потерянно произнес Бяка, когда мы спускались к косе. — Теперь мы будем чистить уборные сами. Это хорошо, что сами. С Карасями я делать это не хочу. Нехорошо получится, если мы и они. Плохо только, что уборных будет три. Но это лучше, чем одна, но с Карасями. — Их группировка вынужденно сменила название, — напомнил я. — Я боюсь их так называть, — засомневался Бяка. — Еще побьют. То есть побьют обязательно. И сильно. — Ты ведь считаешь, что смерть мы уж заработали. Так зачем бояться каких-то тумаков? И вообще, говорю же тебе, забудь про них. — Как можно забыть? — А так и забудь. В ближайшее время они к нам точно не сунутся. — Почему? — Потому что я даже не думал, что Эш так взбеленится. В разборки мальчишек полез. Несолидно это для такого человека. — Но ведь нельзя шуметь ночью. Это правило. — Все равно не его уровень. Скучно ему, наверное. Вон как обрадовался, что мы его посмешили. Даже Карасей не забыл, отблагодарил за доставленную радость новым названием. Бяка злорадно хохотнул: — Да. Это было жестоко. Мне понравилось. Это будет меня радовать при чистке выгребных ям. — Ямы пусть Дерьмецы чистят. У них и название подходящее для такой работенки. А мы с тобой будем ловить кайту. — Я думал, ты про рыбу шутишь. — Какие шутки? Зря мы, что ли, столько добра покупали вчера у Сома? Мы это не просто так брали, мы готовились охотиться на кайту. — Охота на кайту? — Голос Бяки был полон скепсиса. — Ложки дырявые: две. Крючки бронзовые кованые: два. Проволока медная ювелирная. Как можно вот этим охотиться? — В охоте главное — это охотник, а не то, чем он охотится. — Я выразительно указал на свою голову. — Ясно, — вздохнул Бяка. — Если будем работать хорошо, за четыре дня вычерпаем все три уборные. Еще и кормить пообещали. Я почти этому рад. Дерьмо у нас Караси отобрать точно не смогут. Кайты — рыбины умные. Разве что мелкая способна сглупить или которая в состоянии дикого возбуждения, как случилось с моей жертвой на переправе через Красноводку. Как и всякие существа ПОРЯДКА, развиваясь, они обзаводятся атрибутами и навыками, причем набор у них специфический. Благодаря этому их не заманить в сети и ловушки, и они игнорируют вкусные приманки с укрытыми в них крючками. Яды тоже чуют прекрасно. Осторожность и агрессивность уживаются в них гармонично, на рожон не лезут. Один лишь раз я столкнулся с исключением из правил. Когда впервые увидел кайт. Они тогда дружно набросились на предложенные им кровавые тряпки. Но надо признать, что те ловушки были неэффективны. Одной рыбине повредило рот, но не фатально. Она бы сумела освободиться от здоровенной «занозы», но собратья не дали. Слишком много их в одном месте собралось, слишком возбуждены. Они ведь создания одиночные. Плюс способ, которым их туда согнали, непонятен. Он мог сильно отразиться на поведении рыб, принуждая к нетипичным для них действиям. Как бы там ни было, в итоге ПОРЯДОК признал, что я внес свою лепту в процесс убиения рыбины, за что полагается награда. И тогда же я заметил, что кайты реагируют на движение. И до этого о таком слыхал, но там столкнулся воочию.