– А ну-ка, в сторонку! – крикнул он. Раскрыв зонт словно в ожидании дождя, он как- то хитро повернул крюк на его ручке, и из зонта вдруг хлынула белая пена, тут же гася даже самый упрямый огонь. Логан деловито обежал всю палубу, пока на ней не остались лишь чёрные обугленные пятна. – Устало опустившись на бочонок возле борта, Логан посмотрел на нас и пояснил: – Я всегда ношу при себе в кармане такой зонтик. Называется «На всякий пожарный случай». Он втрое увеличивается в размерах за считаные секунды и используется во время грозы – на случай, если в тебя вдруг ударит молния или придётся тушить пожар. Изобретение Красной Шапочки, естественно. Очень полезная штука, когда на кухне вдруг загорится сковородка с маслом, – прибавил он со знанием дела. Корден хлопнул своей ладонью о ладонь Логана: – Отличная работа, парень! – Спасибо! – просиял Логан. – До сих пор мне ещё пи разу не приходилось выступать всеобщим спасителем. Я думал, такое случается, только если зарубишь в бою великана или какое другое чудовище. – Мне тоже понравилось! – с воодушевлением воскликнула Рейна, вертя в руках розовую туфлю-лодочку. – Даже не думала, что это такое приятное ощущение. – А по-моему, праздновать пока рановато. – Тара подобрала с палубы обгоревший лист пергамента. – Наша статья была стёрта. – Не может быть! – вскричала Саша. Пру постучала по маленькому зеркальцу и нахмурилась: – Она права. Статью удалили. Взгляните сами. Мы сгрудились вокруг неё. В сегодняшнем выпуске «Долго и счастливо», где она была напечатана, сейчас был какой-то совсем другой текст. – Похоже, ваше грандиозное воззвание просуществовало самое большее полчаса, – Пру устало схватилась за лоб. – Значит, всё зря. – Ребята, – окликнула нас Рейна. – Его даже никто не увидел! – сказала Тара, снова приходя в раздражение. – Мы рисковали всем – тем, что нас схватят, что мы выдадим местонахождение нашего дома – и всё ради чего? Оливина всё равно победила! – Она гневно повернулась ко мне. – Я же тебе говорила, что так и получится! Она слишком могущественна. Наверное, лучшее, что мы можем делать – это держаться в тени, как раньше, и тогда никто из нас не пострадает. Её нельзя остановить. – Но это необходимо сделать, – настойчиво сказала я. – Нет, если ради этого придётся потерять кого-то, кого мы любим, – отрезала Тара. – Ребята, смотрите! – повысила голос Рейна. Мы обернулись к ней. Так и не выпустив из рук туфлю, она указывала на одно из зеркал, показывающих Королевскую Академию. На этот раз кабинет Оливины не пустовал. Она была там и беседовала с группой очень недовольных людей. – Это же наши родители, – сообразила я. Мы тут же обступили зеркало. Мой отец был в своей парадной форме, и его золотая перевязь была так густо увешана медалями, что я даже не попыталась их сосчитать. Рядом с ним стояла матушка с заплаканным лицом, то и дело поглядывая на Белоснежку (которая, как я слышала, практически вырастила Хита и Рейну). Там же была и ещё одна пара – видимо, родители Саши. Она оказалась один в один похожа на своего отца. – Кто-нибудь, сделайте погромче! – попросила Тара. Пру прибавила звук. – ...зашло слишком далеко! – услышала я негодующий голос отца. – Сначала вы, не сказав ни слова, вдруг исключаете наших детей из школы, отправляете их неизвестно куда, а потом мы вдобавок узнаём, что на них открыли охоту! Я требую объяснений! – Командор Нильский, не стоит так горячиться, – с приятной улыбкой заговорила Оливина. – Ваши дети в полной безопасности. И мне, конечно, прекрасно известно, где они находятся. Волоски у меня на загривке встали дыбом. – В самом деле? – Сашина мать промокнула глаза вышитым платком той же расцветки, что и её изысканное платье. – Ну разумеется! Разве я могу бросить на произвол хоть кого-нибудь из наших юных королевских особ, даже если они и заслужили наказание! Как только они образумятся и раскаются в своём недостойном поведении, мы с радостью примем их обратно в лоно нашей Академии. – То есть вы их исключили не по-настоящему? – переспросила Белоснежка. – Потому что если верить той статье, которую Саша опубликовала в свитках «Долго и счастливо»... – Я думала, ту статью удалили. – Оливина немедленно обернулась к Хэйзел. – Так и есть, так и есть, – торопливо затараторила Хэйзел. Вид у неё был испуганный. – Она была доступна для чтения не больше получаса. – Но я успела её прочесть, – снова заговорила Белоснежка. – И в ней Саша утверждает, что они не первые, кого вы изгнали. Значит ли это, что вам известно местонахождение и других учеников, включая Тару? Я украдкой глянула на напрягшееся лицо Тары. – По мнению её родных, я знаю, что для неё лучше, – ответила директриса. Хм... а я думала, у Тары нет семьи. – Она не сможет стать достойной правительницей, пока не научится следовать правилам, не так ли? Как и Саша, – прибавила Оливина, сокрушённо поцокав языком. – Не стоит трясти грязным бельём нашего королевства на весь мир. Это никуда не годится. – Но то, что она написала, это правда? – прервал её Сашин отец. – Вы действительно манипулируете правительницами нашего королевства в своих целях? – Разумеется нет! Как вы могли подумать?! – Шок на лице Оливины выглядел очень натурально. Она указала рукой на диван. – Прошу вас, давайте присядем и поговорим спокойно. – Она поднесла гостям блюдо с пирожными. – Попробуйте вот эти шоколадные кексы с ревенем. Я только недавно выпросила рецепт. Вот увидите, они вам очень понравятся. – Благодарю, фея-крёстная. – Белоснежка откусила кусочек. – Я вовсе не намерена оспаривать ваши суждения. Но поверьте, нам трудно понять, что такого ужасного могли натворить наши дети или младшие братья и сестры, что их пришлось немедленно изгнать из школы. Вы много лет были частью нашей семьи. Если моя сестра и мой брат в чём-то нарушили школьные правила, мне следовало знать об этом. Нам всем следовало бы знать... О-о-о. Что это за кексы, вы сказали? С ревенем? – Она откусила ещё раз. – Восхитительно! – Правда? – Сашина мать тоже потянулась за угощением. – У нашей семьи в этом году было столько головной боли из-за Розы. Если Саша не желает исполнять свои королевские обязанности – разве с этим полагается разбираться не нам, её родителям? Кстати, мы ещё беседовали с родителями Логана Нидерландского. Они отправились на поиски своего сына, поэтому и не смогли присоединиться к нам здесь сегодня вечером. – Ой, правда? – подал голос Логан. – Ничего себе... На ночь глядя? Мои родители никогда не выходят из дома в темноте, если рядом с ними нет моего брата. В темноте слишком много желающих вас сожрать. – Очень вкусно, – сказала Сашина мать, передавая блюдо моим родителям. Матушка взяла пирожное, но отец лишь отмахнулся. Оливина сложила руки на своих внушительных коленях, укрытых рубиново-красным платьем: – Понимаю ваше недовольство. А каково, по-вашему, сейчас приходится мне? Думаете, мне легко сознавать, что мы потеряли столь многообещающих учеников в самом начале их обучения, да ещё пятерых сразу? Неслыханно! Но дорога, на которую они ступили, слишком опасна, чтобы им попустительствовать. Как бы я ни старалась вернуть детей на путь истинный, их поведение убедило меня... – она заколебалась, и Хэйзел ободряюще положила руку ей на плечо, – убедило, что они склоняются ко злу, – собравшись с духом, закончила Оливина. У Рейны даже челюсть отвисла: – Да как она смеет говорить о нас такое?! Это неправда! – Вы правда так считаете? – произнесла Белоснежка, мечтательно глядя куда-то поверх феи-крёстной. – Силы волшебные, – сокрушённо покачала головой Сашина мать. – Мне больно это слышать, но если, по-вашему, это так... – Что это с ними? – нахмурился Хит. – Почему они с ней соглашаются? – Понимаю, как вас это огорчает, – глаза Оливины наполнились слезами. – Но это истинная правда! Клянусь кодексом чести фей- крёстных. – Моя матушка сочувственно подала ей платок. – Спасибо, дорогая. Всё это так удручает. Трудно терять учеников, о которых печёшься всеми силами. Но никуда не денешься – на то, как мы ведём дела в нашей школе, есть особые причины. – Чудо, до чего они хороши, эти пирожные, – сказала моя матушка и захихикала. – Вы непременно должны дать мне рецепт! Мой отец смерил её странным взглядом: – С тобой всё в порядке, дорогая? – Всё просто замечательно! – ответила матушка. – Вот только я хотела спросить... О чём же я хотела спросить? Ах да! Почему было просто не отправить их в Сказочную исправительную школу? Лицо Оливины посуровело: – Мы подобное не практикуем. Мы и так уже потеряли в этой школе одну королевскую особу, и мне неприятна мысль, что аристократы будут учиться там в столь... неподобающем окружении. Мы можем сами позаботиться о своих учениках. Наш мир – опасное место, и я вижу своё предназначение в том, чтобы позаботиться о нашей достойной смене. Ведь от этого зависит светлое будущее нашего королевства. – Она посмотрела на Белоснежку. – Разве я не делаю всё, что могу, для тебя и других принцесс-правительниц? – Конечно, фея-крёстная! – согласно закивала Белоснежка. Оливина перевела взгляд на Сашиных родителей: – Разве я не спасла вашу старшую дочь от сонного заклятия и не помогла избавиться от его последствий? – Да, да! – в один голос согласились они. Оливина повернулась к моим родителям: – А разве ваши мечты не воплотились в реальность? – Вы совершенно правы, – признала моя матушка. – Здесь что-то не так, – мрачно объявила я. – Интересно, что они подмешали в эти кексы? – задумался Логан. – Если их готовила Оливина, она вполне могла добавить в них что-то такое, от чего каждый начинает соглашаться со всем, что бы она ни сказала. Даже если в обычном состоянии не согласился бы. – Он задумчиво постучал пальцем по подбородку. – Что бы это могло быть... Рейна прижала руки к сердцу: – О нет! Она не стала бы... Или... стала? – Что ж, теперь мы во всём разобрались, не так ли? – сказала Белоснежка, и остальные забормотали что-то одобрительное, разбирая с блюда по второму или третьему кексу. – Нет. – Что, простите? – вскинулась Оливина. Мой отец поднялся и шагнул вперёд. – Желание лечить животных не преступно и не свидетельствует о злых намерениях, – твёрдо заявил он, не обращая внимания на матушку, которая попыталась остановить его. – Если мою Девин исключили из школы из-за этого, то я категорически возражаю. Я и сам поначалу не очень хотел отправлять её в Королевскую Академию. Она видит своё призвание в заботе о животных, и я не позволю вам разрушить её мечту, поскольку для моей дочери это призвание гораздо важнее, чем та стезя, которую определили для неё вы.