– Ты ведь присматривал за Майком? – Нет, – ответил он, и я опешила. – Как? Но мне сказали… – Майку моя помощь была ни к чему. В первые дни помог освоиться и всё, дальше каждый жил своей жизнью. Ясно. Я почему-то и не сомневалась. Вряд ли Майк стал бы эксплуатировать студента. Мы с Эрмилиной подружились, но ведь не у всех это получается. – Но вы живёте в одной комнате? Ну, вернее, жили… – Ну и что? – буркнул Сатий. – Может быть, ты знаешь, какой сюрприз он готовил Эрмилине на день рождения? – Я даже не знаю, кто такая Эрмилина. – Его девушка, – потухшим голосом проговорила я. Кажется, и здесь тупик… Я решила испытать уже проверенное сегодня средство. Заглянула ему в глаза и жалобно проговорила: – Постарайся вспомнить. Может, он хоть что-то сказал? Это очень, очень важно. Небольшая пауза. И странный изменившийся голос Сатия: – Он спрашивал у кого-то, где можно купить украшение – самое дорогое и роскошное. – И? Что ему сказали? – Не знаю. Этого я не слышал. Я вздохнула. Ну что ж – хоть что-то… а Сатий вдруг добавил: – Но в академгородке только один магазин с тряпками и побрякушками. Точно! Могла бы и сама догадаться. В первый же день здесь мы с Эрмилиной обошли все лавки. Значит… А о том, что это значит, следовало подумать. Как минимум, незадолго до исчезновения Майк мог зайти в этот магазин. Я вспомнила, как туда пришли мы с Эрмилиной. Там было не протолкнуться от покупательниц. А вот парней я что-то ни одного не заметила. Наверняка продавщица его запомнила. А может быть, он был там не один? Встретил кого-то, кто впоследствии его похитил, и именно на это намекал? Так или иначе, это следовало проверить. Я рванула к выходу из Академии, распахнула дверь и… с разбегу впилилась в невидимую преграду. Так сильно, что отлетела на пару шагов. Это ещё что за чёрт? Я поднялась с пола и ещё раз попробовала выйти, на этот раз осторожнее, выставив руку вперёд. Ладонь уперлась во что-то холодное, упругое. За спиной раздался смешок. – Даже не пытайся. На Академии защитный купол – никто живой не может ни войти, ни выйти. Распоряжение ректора. Разумно. Если всех запереть, никого не похитят. Но меня это категорически не устраивало. Мне просто необходимо было выяснить, что и как. Конечно, можно было бы пойти к магистру Рониуру, рассказать о своём маленьком расследовании и попросить его, чтобы он отправился в магазин со мной. Но я вспомнила его холодную улыбку и вежливый ответ, который в целом сводился к тому, что мне не стоит лезть не в своё дело, а всё, что я себе напридумывала – полный бред. Я поёжилась. Ну уж нет! Второй раз это пережить я не хочу. Я вернулась в комнату. Рыжик всё ещё спал. Интересно, это он дрыхнет сутками, как и все нормальные коты, или восстанавливает силы после вчерашнего фаершоу? Да какая разница. Злость и отчаяние переполняли меня. На глаза попалась мантия. Я схватила её и швырнула на пол. Следом полетела подушка и что-то ещё, что попалось под руку. – Ты решила прислушаться к моему совету и теперь собираешь вещи? – поинтересовался медведь. – Нет, – с едва сдерживаемой злостью сказала я. – Мне позарез нужно выйти из Академии, ненадолго. А её накрыли чёртовым защитным куполом. И выбраться просто невозможно. Наверняка эти маги не оставили нигде ни щёлочки. – Не факт, – сказал вдруг медведь. – Уж щёлочка точно есть… – Много ты знаешь, – устало бросила я. Манеру плюшевого вредины спорить по поводу и без я знала очень хорошо. Но сейчас настроение для этого было совершенно неподходящее. – Немного, – согласился медведь. Что-то он стал слишком покладистым. Нету ли тут какого подвоха? – Тюремные камеры в подвале – продолжил он. – Там когда-то держали очень мощных магов – ещё до того, как Академия стала Академией. Они так устроены, что магия там не работает – вообще никакая. А значит, в куполе в этом месте дыра. Точно! И дознаватель ночью что-то такое говорил. Теперь я посмотрела на него с интересом. – Это точно? Медведь задумался. – Лет прошло много, но сделано было добротно. Думаю, сейчас про эти камеры просто забыли. Судя по тому, что творится в подвале, вряд ли там что-то переделывали. Звучало логично, но совершенно бесполезно для меня. Толку от того, что я окажусь в камере, даже если смогу туда пробраться? Магического купола там, допустим, нет – зато есть толстенная стена, и что-то я себе плохо представляю, как смогу её проломить. – Мне же не в камеру надо попасть, а наружу, – сказала я медведю. Он снова задумался, а потом вдруг заявил: – Если я расскажу тебе как выбраться, мы убежим? Я отрицательно помотала головой, а на случай, если он меня не видит, ещё и сказала вслух: – Нет. Медведь снова замолчал, но сейчас я уже напряжённо ждала, что он скажет. Неужели и для этой проблемы у него имеется решение? Я почти перестала дышать, боясь спугнуть удачу, и уж точно не собиралась ничего ему говорить, отлично зная: начну уговаривать – и спор затянется надолго, а тут и Эрмилина явится. Я, конечно, хочу её видеть и всё такое, но с медведем при ней уже не поговоришь. – Существует легенда, – заговорил медведь, когда я уже отчаялась услышать хоть какой-то ответ, – что когда-то в незапамятные времена один узник, очень сильный маг и вообще весьма изворотливый тип, томился в этой темнице. И, конечно же, хотел убежать. Он умудрился подпилить решётки в своей камере почти до конца. Оставалось работы всего ничего. – И? – заинтересовалась я. – Не успел. Его отправили на казнь. – Значит, в одной из камер подпилены решётки? И ты знаешь, в какой? И скажешь мне? – Если ты пообещаешь хотя бы подумать о том, чтобы уехать. Поверь, Юлия – последствия тёмного ритуала по-настоящему страшные. – Говори как найти камеру. И, может, не будет никакого ритуала… Не то чтобы я сама верила в свои слова. Но мне было просто необходимо выбраться наружу. И медведь объяснил – рассказал дорогу, как пробраться в подвал из здания академии, не делая почетный круг по двору и много других важных мелочей. Ни один урок я еще не пыталась запомнить так внимательно! Когда я уже собиралась вылететь из комнаты – остановил: – Третий кирпич в крайнем левом ряду под окном открывается. Надо на него только нажать посильнее. Там есть пилочка. – Это ещё зачем? – Я же сказал: он почти закончил работу. Я вздохнула. Значит, придётся пилить… но сейчас меня это не пугало. Если есть хоть какая-то возможность разузнать, что случилось с Майком, а заодно утереть носы гадкому дознавателю и снисходительному магистру Рониуру – буду пилить. Глава 34 Раздобыть ключи от подвала оказалось проще, чем я думала. Я заявилась к кастелянше, связка ключей висела на гвоздике у стола. Я много раз видела, как она её оттуда снимала, да и ключ от подвала приметила. Я спросила как дела, выслушала её жалобы на то, сколько работы приходится делать из-за того, что замок перешёл на осадное положение. Мы недобрым словом вспомнили королевского дознавателя, эта тема оказалась очень благодатной. Нам обеим ой как было что сказать, и я умудрилась тихонечко стащить ключи. Забраться в подвал тоже было несложно, но потом пришлось немало поплутать по тёмным коридорам, вздрагивая при каждом шорохе и звуке, прежде чем я добралась до отделения с камерами. А вот там я застыла в нерешительности. Что если камеры закрыты и весь мой сложный план полетит в тартарары? Итак, вторая от входа направо… Я почти наощупь подобралась к двери и потянула её на себя. Дверь нехотя, со скрипом поддалась. Камера была маленькой, узкой, тесной и настолько низкой, что даже мне хотелось пригнуть голову. Свет, который пробивался в окошко под самым потолком, выхватывал из полумрака темные, словно закопченные кирпичные стены в подтеках, каменный в трещинах пол и небольшой топчан в углу. Не камера, а сундук какой-то. Видимо, специально, чтобы попавший сюда сразу начал каяться во всем, что делал. И что не делал тоже. Но мне это только на руку. Будь потолок повыше, до решетки я бы попросту не дотянулась. Я шагнула внутрь, аккуратно прикрыла за собой дверь, и проскользнула к окну. Осталось найти кирпич и пилочку. С этим я тоже справилась, хоть и не без труда. На нажатие кирпич не реагировал, мне пришлось хорошенько его пнуть, чтобы он медленно, словно нехотя, пошевелился. Не буду говорить, что осталось от моих ногтей после того, как я выковыряла чёртов кирпич из ячейки. Пилочка оказалась на месте, а ещё рядом обнаружились медальон и перстень, явно старинные, потемневшие от времени. Они завораживали, притягивали взгляд, почти гипнотизировали. Оставить их там не представлялось возможным, поэтому я быстро цапнула свою находку и сунула в карман: потом разберусь. Решётка и правда была хорошенечко подпилена. Выглядело это так, словно закончить работу – раз плюнуть, и я с энтузиазмом принялась за дело. Прошёл, наверное, час, пока я поняла, что сделать это не так уж и легко. Я давила на пилочку изо всех сил, елозила по металлической поверхности так, что у меня уже болели руки, плечи, шея, и вообще, кажется, всё болело, а оно не поддавалось. Солнце уже начало садиться, и я была почти в отчаянии. Ещё немного – и меня хватятся, а главное – закроется магазин, и все мои усилия пойдут прахом.