– Я – Тьма, – прокатился под сводами замогильный жуткий голос, и каждый звук эхом многократно отразился от стен. «…Тьма… тьма… тьма…» – доносилось со всех сторон. К-к-какая ещё, к чёрту, тьма? – Ты – бездарное, никчёмное существо. Тьма наделила тебя силой, а теперь явилась, чтобы забрать твою душу! «…душу… душу…душу…» – завывало, стонало, шелестело вокруг. – Я… я ведь не просила об этом. Забирайте назад свою силу – она мне даром не нужна! Только оставьте меня в покое! Я пыталась держать себя в руках, но понимала, что ещё чуть-чуть – и просто завизжу от ужаса и начну почём зря колотить в закрытую дверь. То, что называло себя «Тьмой», расхохоталось жутким, леденящим душу смехом… И я закричала. Так громко, что у самой уши заложило. А смех между тем сделался почти человеческим. Да нет, совсем человеческим. Свет загорелся, и я увидела… Чёрт побери! Своего несостоявшегося жениха в сопровождении двух других оболтусов. Они откровенно веселились. Вот гады! Я швырнула в них тем, что было в руках: мокрой пыльной тряпкой. Но они сумели увернуться. – Пригодился бы тебе сейчас твой амулет храбрости! – с издёвкой сказал… как же его зовут-то? Сэр Лорандис, кажется. – Придурки! – хрипло отозвалась я. Едва голос не сорвала от крика, в горле першило. – Как вы вообще сюда попали? – Решили зайти в гости, – ухмыльнулся жених. Он, похоже, был тут главный. – А ты, тетеря, ходишь, песенки поёшь. Полподвала можно вынести, а ты не заметишь. – Но дверь же была закрыта! – Для простых смертных может и закрыта, – Лорандис надменно выпятил подбородок и покачал рукой. Между его пальцев что-то блеснуло. – А у меня есть ключ, открывающий все двери. Семейный артефакт, не какая-нибудь ерундовина. – Ну и какого чёрта вам понадобилось изображать из себя тьму? Жених подбоченился: – Никто не смеет отказывать Лорандису! Вот придурок! Хоть все еще немного потряхивало, но страх отступил. А на его место пришла злость. – Убирайтесь отсюда, и без вас забот хватает! Я достала из кармана амулет и направилась к следующему неопознанному объекту. Лорандис и его прихвостни немного потоптались на месте и двинулись к выходу. Они похохатывали, донельзя довольные собой, и отпускали в мой адрес нелестные замечания. Но я даже не слушала. По сравнению с Тьмой, которой я только что испугалась до безумия, все остальное было безобидной ерундой. – Не открывается! – донеслось вдруг от двери. – А как же редкий фамильный артефакт? – с издёвкой спросила я. На той стороне подвальной комнаты явно царило замешательство. Похоже, дверь, заколдованная ректором, сыграла с ними злую шутку. Впустить она их впустила, а вот выпускать до окончания уборки никого не собиралась. – Эй, заморыш! Пошевеливайся! Убирай скорее, мы тут торчать не собираемся. – В самом деле? – я упёрла руки в бока. – А вот не буду! Сами убирайте! Я пересекла подвальную комнату и демонстративно плюхнулась в кресло, тут же взметнувшее облако пыли. Это кресло я проверила ещё в самом начале – абсолютно не магическая штуковина – и всё это время прикидывала, как дотащить его до мусорки. – Что значит «не будешь»? – не понял жених. Кажется, он не так уж быстро соображает. – То и значит. Хотите выйти – убирайте сами. Тряпки вон, вёдра вон. Занимайтесь. – Ты совсем обнаглела? Или умом тронулась? – Не хотите, не надо. – Я пожала плечами, не желая отвечать на глупые вопросы. – Посплю в кресле. Утром меня хватятся, придут сюда, найдут и вас заодно. В будущем будет веселее работать в такой-то компании. До Лорандиса, кажется, медленно начало доходить. – Брось, что за шутки? Убирай! А, нет, не начало. – Вы, конечно, можете воспользоваться порталом для мусора, – продолжала глумиться я, – но честно говоря, не знаю, где находится свалка. Возможно, добираться оттуда будет далековато. – Ты что, дура? – глаза сэра Лорандиса стали неаристократично круглыми. – Это же измельчитель мусора. По спине пробежал лёгкий холодок. Измельчитель? Гариетта могла бы об этом и предупредить. А я ведь собиралась в порыве любознательности сунуть в портал руку. Хорошо, что не стала. – Не заговаривай мне зубы, иди убирай, – в очередной раз повторил Лорандис. Заклинило его, что ли? – Попробуйте меня заставить, – насмешливо предложила я, и тут же об этом пожалела. Троица переглянулась и стала медленно приближаться к моему креслу. На лицах застыло такое хищное выражение, что я поняла: мне хана. Это ведь старшекурсники, и они отлично обучены. Ну, может быть, не очень отлично – не похожи они на тех, кто с утра до вечера грызёт гранит науки. Но на то, чтобы проучить иномирную неумёху, их знаний и умений точно хватит. Я подобралась и стала судорожно вспоминать, что я знаю и умею. По всему выходило, что почти ничего. Ледяную волну я только один раз применила, толком не поняла, как ею пользоваться. А это опасно. Если уж такого сильного мага, как Рониур, волной сбило с ног, этих придурков и вовсе по стенам размажет. Стоп… Наше занятие с магистром Рониуром. Щиты, которые мне никак не удавались. В конце концов, оно закончилось обмороком, но кое-что я всё-таки помнила. Лорандис поднял руку, и на меня повеяло холодом. А ты, значит, избрал путь Льда, парень. И сейчас меня либо снесёт холодным ветром или пронзит ледяными иглами. Я быстро проговорила заклинание щита и выставила руки вперёд. Возможно, страх усилил мою и без того неслабую магию. Возможно, от испуга я как-то особенно хорошо проговорила заклинание. Но моих незваных гостей просто расшвыряло по комнате со страшным грохотом! Шкаф, в который я уже начала составлять магические артефакты, разлетелся в щепки, и сейчас опилки сыпались прямо на голову отпрыска старинного рода. Я едва удержалась, чтобы не подскочить с кресла. Они хоть живы? Парни начали медленно подниматься, и я выдохнула. – Точно сумасшедшая! – пробормотал Лорандис. Вся спесь с него разом слетела. Теперь в глазах явно читался страх. Похоже, ничего подобного они от меня не ожидали, да я и сама не ожидала. Но не показывать же им свою растерянность? – Хотите попробовать ещё раз? – спросила я холодно. – Нет уж, спасибо, как-нибудь… – проговорил Лорандис, а потом обернулся к своим прихвостням. – Что смотрите? Тряпки в руки и за работу. Только… это… Леди Юлия, артефакт определения сущности ведь у вас? Надо бы всё тут проверить. Опасно… Похоже, он окончательно смирился с тем, что привлечь меня к уборке не получится. Вообще-то мне хотелось бы, чтобы этот павлин тоже взял в руки тряпку и наяривал грязные полы наравне со всеми. Но я понимала, что такое вряд ли возможно. Так что пришлось довольствоваться тем, что есть. Я с гордо поднятой головой обошла оставшийся хлам, двое прихвостней Лорандиса моментом разгребали кучи, отправляя всё ненужное в портал. Последним они забросили туда кресло. Когда комната засияла чистотой, дверь открылась, и мы смогли выйти. – Ты ещё об этом пожалеешь, – услышала я в темноте злой шёпот Лорандиса. – Точно я? – спросила я с самым невинным видом. Он пробормотал что-то явно нецензурное и пошёл прочь. Глава 25 Я возвращалась домой в приподнятом настроении. Кое-кто получил по заслугам, а сегодняшняя уборка меня совсем не утомила. Медведь сидел в своём углу и даже не поприветствовал меня. Видимо, обиделся всерьёз. – Эй, – тихо позвала я. – Прости, пожалуйста. Слёзы девственниц не имеют никакого отношения к тёмной магии. Ты был прав, а я нет. Он молчал, и я поняла, что прощение, похоже, придётся вымаливать долго. Ладно, к этому я была готова. Ужинать в тишине оказалось странно и непривычно. Я едва ковырнула салат и жаркое, собрала всё и понесла на улицу. Что ж, Рыжик, тебе повезло, сегодня у тебя двойная порция. Я хотела взяться за артефакт для декана, но передумала: на завтра задали так много учить, а репетитор у меня находился в отпуске по состоянию… нет, не здоровья, а оскорблённой души. Я бы привычно заснула в обнимку с учебником, но вспомнила о древней студенческой традиции и на всякий случай сунула его под подушку. Вдруг и правда знания каким-нибудь телепатическим образом проникнут в мой мозг? Только утром я поняла, какая это была ошибка. Малюсенький артефакт или тонкий конспект под подушкой вряд ли помешают спать, а вот сон на толстенной книге – совсем другое дело. У меня затекла шея, а плечи болели так, будто бы я всю ночь не спала, а таскала тяжеленные мешки. Будь она неладна, эта древняя традиция! По пути в Академию я рассказала Эрмилине, как прошла моя вчерашняя уборка. Та хохотала до слез, а потом, отсмеявшись, выдохнула: – Ну ты даёшь!