Это на что это он намекает?! Пошляк! Я так на него разозлилась, что слёзы тут же пропали. Впрочем, и тех, что выкатились, хватило, чтобы намочить синее перо. – Ну вот, – удовлетворённо подытожил медведь. – А теперь собирай. Я сложила все необходимые ингредиенты, капнула родниковой воды – и у меня на глазах непостижимым образом серебро, камень и перо начали словно сплавляться, проникать друг в друга. Я смотрела на это, как на чудо, а когда трансформация закончилась – у меня в руках лежало изящное украшение. Камень, замысловато оправленный в потемневшее серебро, и синие стрелки, лучами пролёгшие по оправе. – Красиво! – прошептала я. – Для студенческой поделки сойдет, – буркнул медведь. Но я его не слушала. От этого ворчуна похвалы всё равно не дождёшься. – На ночь положи под подушку, – сказал медведь. – Зачем? Чтобы храбрости набраться? Спасибо, мне она и даром не нужна. – Чтобы установить связь артефакта с создателем. Тогда и артефакт лучше работать будет, и мастерство артефактора повысится. Чему вас там вообще учат? Я не стала спорить. Сунула украшение под подушку и легла спать в надежде, что это произведение артефакторского искусства не взорвётся в руках магистра Алии. Иначе, боюсь, в подвалы пойдёт уже она – за убийство одной не слишком удачливой студентки. Глава 22 – Ты сама это сделала? Магистр Алия сверлила меня взглядом похуже, чем в тот день когда я устроила здесь пожар с наводнением. – Разумеется, – честно ответила я. Она придирчиво повертела в руках мой артефакт храбрости. – И никто из преподавателей тебе не помогал? – она задумалась. – Хотя я даже не знаю, кто бы это мог быть. Почерк коллеги я бы сразу угадала, но это… – Она покосилась на моё домашнее задание с опаской. – …Слишком хорошо для студенческой работы. Ты точно не жульничала? На это я не знала как ответить: «да, точно» или «нет, не жульничала». – Тогда расскажи мне, как ты делала. Подробно. Ничего не пропуская. Ух ты чёрт… Подробно? Кое-что я бы точно предпочла не рассказывать. Осторожно подбирая слова, я заговорила:. – Сначала я взяла аметист, и у меня ничего не получилось… Магистр Алия фыркнула. Видимо, она, как и мой медведь, считала, что бунтарский камень аметист – не для студенческих кривых ручек. – Потом решила попробовать с топазом… – Почему ты выбрала топаз? Хороший вопрос. Если бы я знала! – Ну… он красивый. И с топазом уже всё получилось. – Нет, – сказала вдруг Алия. – Тут есть ещё один ингредиент, о котором в учебниках не было сказано ни слова. Слёзы девственницы. Чёрт бы их побрал. Я замялась. – Когда у меня не получалось с аметистом, я расплакалась и, возможно, слёзы попали на что-нибудь… Но я потом всё хорошенько просушила. Она долго сверлила меня глазами, а я старалась делать самый невинный вид, который только могла. – Хорошо. И что ты сделала потом? – сказала она, закончив сканирование, результатов которого я, наверное, не узнаю. – Положила артефакт под подушку. Она едва не взвилась на месте. – Зачем?! – Ну… Он такой красивый получился, даже из рук выпускать не хотелось, – говорила я, а по помрачневшему лицу преподавательницы было видно, что она не знает, кому не верить: мне или своим ушам. – Я что-то сделала не так? – Так, – сказала она. – Очень уж так. Если, конечно, вы решили избрать путь Тьмы. Но в таком случае в стенах этого заведения вам делать нечего. Я почувствовала, как кровь отлила от лица, а в голове стало пусто и холодно. Чёртов медведь, он всё-таки меня подставил! Путь Тьмы? Да из Академии за это могут вышвырнуть. Или сразу казнить… Отличный помощник! – Артефакт я заберу. Считайте, что работа вам зачтена. Но впредь постарайтесь не плакать над артефактами. По крайней мере до тех пор, пока… Она замолчала, но я поняла и без слов. Пока я еще девственница. Впрочем, показывать, что я поняла, было нельзя. – Пока… что? – переспросила я. Она окинула взглядом аудиторию, видимо, прикидывая, стоит ли говорить об этом при всех. А потом ответила: – Пока не окончите Академию. Ну надо же! Магистр Алия, похоже, не слишком высокого мнения о моральных качествах студентов, раз уж считает, что ни одна девственница не выйдет из этих стен неиспорченной. В остальном день прошёл как обычно, разве что шептались у меня за спиной чуть больше. Но это – зло привычное. Когда я вернулась домой, на лавке у домика сидел Майк. С тех пор, как меня перевели на другой факультет, мы лишь пару раз сталкивались в столовой. Сердце пропустило удар. Майк ведь с факультета Защиты. Вдруг его отправил Рониур, чтобы позвать меня на тренировку, которых давно уже не было? – Привет, Майк. Что ты тут делаешь? Майк замялся, словно не знал, как сообщить мне какую-то новость, потом покраснел до кончиков ушей и сказал: – Я жду Эрмилину. Ну, знаешь, прошвырнуться по магазинам, посидеть в кафе… Прости, я должен был сначала спросить у тебя, она же твоя… – …подруга, – закончила я за него. – И, разумеется, ни ты, ни она ни о чём не должны меня спрашивать. Гуляйте сколько угодно. А про себя добавила: «И лучше подольше. Потому что мне просто необходимо наорать на одну мерзкую плюшевую сволочь, и лишние уши там точно ни к чему». Эрмилина ещё собиралась, так что я влетела в комнату, села напротив медведя и злобно уставилась на него. И вот как раз тут мне кое-что пришло в голову. Амулет, который мне дала Гариетта. Он же сиял красным и чуть ли не вырывался у меня из рук. Так почему я легко и безоговорочно поверила словам этого плюшевого недоразумения? Может, сигнал талисмана следовало понимать прямо и бесхитростно: тёмная магия? Ух ты ж чёрт, что же за тварь я притащила к себе в комнату? Каблучки Эрмилины простучали мимо моей двери, за окном послышался её тихий смех, а потом голоса начали удаляться. И в этот момент медведь со мной заговорил. – Ну, как всё прошло? Твой артефакт признали лучшим? Что?! Он ещё спрашивает? Я не нашлась, что ответить на такую наглость. Просто сняла с ноги форменную остроконечную туфлю и запустила в гада. Следующая туфля полетела следом, а потом и подушка. – Надеюсь, ты понимаешь, что я не испытываю физической боли? – поинтересовался он вежливо. – Если ты хочешь донести до меня какую-то мысль, лучше сделать это словами. – Мысль? Я тебе сейчас донесу мысль. Я тебя на тряпочки порежу. Я твою обивку вытащу и подожгу. А потом… – Я понял, понял. Ты несколько раздосадована. Что меня удивляет. Артефакт получился вполне приличным. Ну, конечно, если речь идёт о студенческой поделке. – И с каких это пор тёмная магия считается приличной? Слёзы девственницы, ага! Милый и безобидный ингредиент! – Что ты сказала? – взревел вдруг медведь совсем не свойственным ему грубым голосом. Я даже попятилась. – Ты, ничтожная, только что обвинила меня… меня… Я поняла, что сейчас он пытается вспомнить своё имя, но не может. – …в общем, меня! В пособничестве тёмной магии! Звучало очень убедительно, и я немного сбавила обороты под его напором. – Так что же слёзы девственницы? – не сдавалась я. – Ну… – протянул медведь. – Я согласен, элемент несколько сомнительный… но уж точно не тёмный! Кто тебе сказал такую чушь? – Магистр Алия, – на автомате ответила я. – Баба магистр? – удивился медведь. – Совсем с ума сошли у вас тут, я посмотрю! Эта твоя магистр свой диплом что, на распродаже купила? За полцены? Слёзы девственниц к тёмной магии относятся как орлы к подземельям. – То есть… – не поняла я. – То есть просто существуют на одной планете. Другое дело – кровь девственниц. Но использовать её я тебе категорически не рекомендую.